А. Черняев Проект.
Совместный исход. 1984 год.
4 января 84 г.
Вернулся из «Пушкино», где проводил отпуск, оказавшийся не совсем удачным.
Вчера звонил Брутенц. Рассказывал об активности Пономарева, который требует планов, инициатив, ругал де меня и Вебера, что не представили план «работ о социал- демократией» (мы их по три, четыре раза в год представляем и они все валяются у него в ящике). В общем Б.Н. - в своем амплуа. Это уже не стиль, а болезнь. Старческая болезнь неуемной, пустопорожней активности. 17 января ему - 79 лет!
8 января 84 г.
В пятницу (6-го января) я вышел на работу. Однако, Пономарев мной не интересовался. Обсудили с Джавадом (зав. британским сектором) разные дела: приглашение Киннока в СССР, заявку Макленнана на приезд, наконец, во главе с делегацией (заботы: обеспечить ему уровень, ведь с 1967 года он с нашим Генсеком не встречался), австралийские проблемы, затем Клэнси и как с ним быть, поскольку формально он «никто», и как быть с самой этой партией и ее лидером, впавшим в «ревизионизм» Саймоном, которому мы перестали платить; ирландские проблемы - 10-го января приезжает О’Риордан, придется объяснять наши связи с недавно возникшей рабочей партией.
Жилин в своем стиле. За время моего отпуска его на работе не видели.
Брутенц просидел у меня больше часа. Обсудили мы, почему Пономарев не любит Вебера, лучшего нашего консультанта и порядочного человека. Я высказал предположение, что Б.Н.’а коробит фамилия: не потому, что он сам «антисемит», этого нет, а потому, что другие (со стороны и сверху) могут подумать о нем, Пономареве, плохо за то, что держит «какого-то там еще Вебера» в аппарате ЦК. Для Б.Н.’а же чужое мнение (да еще влиятельное) существеннее всякой истины и элементарных интересов дела. Карэн засомневался в такой «концепции».
Говорили опять и опять о наших перспективах, т.е. о месте Международного отдела в современной политике (в андроповскую эпоху). И опять посмеялись над собой: пока Б.Н. на месте, ничего не будет сделано серьезного. Конечно, есть объективные причины нашей беспомощности и бесплодия: объект нашей деятельности либо сам беспомощен, либо «неуправляем» из Москвы. Но даже в этой ситуации можно было бы делать хоть что-то полезное и интересное, если бы не стиль Пономарева, не традиции, которые душат все живое, современное, если бы не циничный прагматизм, который он насаждает исключительно ради того, чтоб казаться «практически полезным» своему начальству. Но достигает - прямо противоположного. Все больше и больше ощущается, что его лишь терпят, так как нет платформы (новой концепции наших отношений с революционными силами), при сопоставлении с которой стиль Пономарева оказался бы явно негодным. Да и просто руки не доходят.
Поговорил с Козловым (консультант Отдела). Оказывается, его и Пышкова Б.Н. подрядил на систематизацию предварительных материалов к Программе КПСС. У Леши впечатление, что на данный момент (а в марте уже представлять в Комиссию - Андропову) это набор статей и набросков, как правило, мало пригодных, чтобы войти в партийный документ исторического предназначения. Везде господствует конъюнктура, никто не видит, куда пойдут события дальше - во вне, внутри. Поэтому ничего нет и интересного, действительно программного.
Да и вообще смех - поручать такое дело Пономареву, который начисто лишен какого бы то ни было теоретического смысла и малейшего вкуса к теории. Он просто не понимает, что это такое. Для него теоретично, значит громче, «красивее» (словесная декламация), привлекательно пропагандистски.
Любопытно, почему меня Пономарев никогда не привлекал к Программным делам и подобным делам, например, к проекту Конституции? Наверно, потому что меня он, как и Вебера, не считает теоретически мыслящим. И в самом деле, у меня идиосинкразия к «теории», как ее понимает Пономарев и ему подобные.
В воскресенье (6-го) был днем в «Манеже» на выставке молодых художников МОСХА. Очень слабо по технике, очень подражательно. Но что особенно удручает, - не чувствуешь, зачем, собственно, они стали художниками, что они хотят стране, народу, к чему устремлены в высоком смысле. И в манере, методе письма тоже не видно какого-то нового направления. Убого. И, наверно, отражает нашу «человеческую ситуацию».
15 января 84 г.
На работе всякие мелкие дела. А с 11 -го числа - редколлегия в «Вопросах истории». Ничего особенного, хотя выступал несколько раз. Все-таки даже у нас, в очень демократическом коллективе, и порядочном (за 15 лет никто никого не запродавал, ревизионизма не клеил, хотя часто и резко друг с другом не соглашались и мнения расходились диаметрально). Так вот - даже в нашей, весьма приличной редколлегии, верх берет претенциозный дилетантизм (в данном случае - безграмотные, но весьма идеологичные разглагольствования Гапоненко о статье Ю. Афанасьева апеллирующей «новую историческую науку» во Франции).
Отдал в редакцию рецензию на статью Фомина, в которой он пытается доказать, что в 1968 году в Англии существовал профашистский заговор (государственный переворот) во главе с лордом Маунтбеттеном. «Завалил» я этот графоманский вздор. Но каково! Признанный известный профессор считает возможным всерьез предлагать печатать вздор. Для гонорара в 50 рублей? Для умножения публикаций? Чтоб не забыли как автора? Ради сенсации? Нравы! Тут то же, что и везде.
19 января 84 г.
Загладин рассказал, что Б.Н. среди разного рода текущих дел вдруг говорит: «Я копался в старых бумагах и обнаружил любопытную вашу записку 1968 года». И показал. Оказывается, в дни встречи на Чьерны-на-Тиссе он, Б.Н., поручил Загладину составить нелицеприятный (только для него) анализ - что будет с МКД, если введем войска в Чехословакию. Вадим это сделал. Пономарев, прочитав, сказал: «Ну и ну! Я сохраню это ваше мнение. И уверен, что через несколько лет вам будет стыдно это прочитать». Так вот, теперь он нашел эту бумагу и, напомнив о ней автору, сказал: «Правы вы были, Вадим Валентинович!» ... и убрал ее обратно в сейф.
Сегодня я был у Куценкова на новой квартире возле площади Маяковского. Генеральская, на мотоцикле не объедешь. Позавидовал его погруженности в свое дело (касты в Индии и главный редактор журнала «Востоковедение»). Выпили. И обнялись душой. В общем-то полного, настоящего по-мужски друга, кроме него, у меня нет. Это надежно, это тепло, это без комплексов и это не ограничено только «идейно-политическим родством», как с Брутенцем. Тут все вместе, полная близость и доверие, мужское.
Эйдельман мне подарил свою последнюю книгу о Карамзине. Он считает, что учился у меня в МГУ в начале 50-х годов. Кажется, против него развертывается кампания.. «Литературка» уже дважды его кроет. Что бы это значило?!
Пора начинать готовиться к докладу на партсобрании по итогам Пленума ЦК. Поручили. А у меня нет ни сил, ни вдохновения, чтоб что-то придумать применительно к нашим делам.
И вообще нарастает безразличие к работе. Утром поднимаюсь, с отвращением думая, что надо опять идти туда на весь день. Так длительно не бывало никогда такое состояние. Возраст. и «стратегическая» усталость. А главное - утрата объективной цели усердия. Все бессмысленно и напрасно, пока во главе Пономарев. Сегодня эту тему в течение двух часов обсуждали у Загладина (я и Брутенц). Впрочем, Вадим для себя решает все проблемы просто: конструирует схему очередного доклада по МКД в Ленинской школе.
Карэн рассказал о вчерашней встрече Черненко и Пономарева с Вильнером (генсек КП Израиля). Этот умный местечковый еврей по-русски разъяснял нашим, что нельзя так бороться с сионизмом (отождествляя его с фашизмом): глупо, вредно, бесперспективно, никому не понятно. Черненко вроде «воспринял», а Б.Н. дал отпор. Однако, механизм уже задействован. Сегодня я прочитал решение ПБ о создании, помимо общесоюзного антисионистского комитета, подобных комитетов в республиках и в крупных городах. Ничего тут не поделаешь: действует иррациональная сила, привитая Сталиным в 1948-49 годах.
Купил новое издание А. Платонова. Впервые прочитал его литературное эссе (даже не знал о них), в том числе о Пушкине. После Достоевского его слово о Пушкине - единственное, несмотря на всю мощную пушкиниаду, действительно оригинальное и современное о великом нашем гении - бессмертное на всю советскую эпоху.
22 января 84 г.
Рассказ Крупина «Семейная сцена» в «Литературной газете» от 18 января. Помимо глубины и блеска, поражает легализация внесемейной любви и общения - как главное в отношениях современных советских мужчины и женщины.
Субботу угробил на подготовку доклада к партсобранию по итогам декабрьского Пленума. Напридумывал всего, пока самому интересно, но как будут воспринимать. Но это зависит и от того, в каком настроении произнести.
26 января 84 г.
Вчера участвовал во встрече в Кремле «наших парламентариев» (Пономарев и др.) с лидером либеральной партии Англии (наследником Ллойд-Джорджа) Дэвидом Стилом. Еще присутствовали Чаковский, Рубен (от Верховного Совета), Замятин, генерал Червов.
