М ак с Л у к а д о
БЕССТРАШНЫЕ
Представьте, что в Вашей жизни больше нет страха
Перевод с английского
Мах Lucado
Fearless
Originally published in English by
THOMAS NELSON, Inc. Nashville, TN, USA.
All rights reserved. This Licensed Work published under license.
Все мы так или иначе чего-то боимся, всех нас терзают страхи — каждого свои. Но
Макс Лукадо спешит нас порадовать: от страха есть противоядие! В своей новой книге
он побуждает читателей задуматься над словами Иисуса Христа, Который так
настойчиво призывал Своих последователей не бояться, и предлагает действенное
духовное лекарство от страха.
Ди и всем, кто его любил
Выражение признательности
Если книга подобна дому, познакомьтесь с бригадой строителей, которые его
возводили (кто будет назван, пожалуйста, привставайте и раскланивайтесь).
Лиз Хини и Карен Хилл, редакторы. Неужели это действительно наша двадцать
пятая книга? Вы обе заслуживаете золотых медалей. За сотни глав, тысячи подсказок, миллионы радостных мгновений — спасибо вам.
Стив и Черил Грин. Скорее солнце забудет встать, чем вы не сделаете свое дело.
Обожаю вас обоих.
Кэрол Бартли, технический редактор. Если бы вы так набрасывались на прерии, там
была бы искоренена вся сорная трава. Вы отлично потрудились!
Сюзан и Грег Лигон, Дэвид Моберг и все сотрудники издательства «Thomas Nelson».
Вы — живой родник творческих сил. Никаких моих благодарностей не будет
достаточно.
1
Дэвид Друри, научный редактор. Каждое предложение — своевременное. Каждая
поправка — ценная.
Дэвид Трит, наш собрат в молитвах. С начала до конца уверенно вел нас в
совместных молитвах. Благодать, да и только!
Рэнди Фрази, старший пастор. Вы с Розанной внесли радость в наше сердце, мир и
покой в наш распорядок дня. Мы всегда вам рады!
Сотрудники «UpWords Ministry». За работу над радиопрограммой и веб-сайтом, за
умение подстраиваться под меня и терпеливо меня сносить — аплодируем стоя.
Церковь «Oak Hills», наша духовная семья в течение двадцати лет. Лучшие годы
еще впереди.
Дженна, Андреа и Сара, наши дочери. Каждая из вас внесла ощутимый вклад в эту
книгу. Вы отыскивали цитаты, рылись в первоисточниках. Я полон гордости за вас. И
Бретт Бишоп — добро пожаловать в нашу семью! Пусть Бог осыпает вас с Дженной
всеми благословениями.
И моя жена Деналин. Вид ангелов небесных теперь не удивит меня. Я двадцать семь
лет женат на таком ангеле. Люблю тебя!
Почему мы боимся?
1
...Что вы так боязливы, маловерные Мф. 8:26
Вам бы понравился мой брат. Он всем нравился. У Ди друзья появлялись так же, как хлеб в пекарне — ежедневно, легко, с волной тепла. Рукопожатия — открытые и
энергичные; смех — бурный и заразительный. Ни одному незнакомцу он не позволял
долго оставаться таковым. Я, его застенчивый младший брат, предоставлял ему
знакомиться за нас обоих. Когда на нашу улицу переезжала новая семья или на игровую
площадку приходил новичок, Ди отправлялся к ним послом.
Но за несколько лет до совершеннолетия он свел знакомство с кем не следовало
бы — с бутлегером, который продавал пиво несовершеннолетним. Алкоголь доставил
много проблем нам обоим, но если ко мне он льнул, то в Ди вцепился мертвой хваткой.
В следующие сорок лет мой брат пропил здоровье, взаимоотношения с близкими, работу, деньги и все, что только можно, кроме последних двух лет своей жизни.
Кто знает, почему твердая решимость иногда побеждает, а иногда проигрывает?
Но в пятьдесят шесть лет мой брат открыл в себе нетронутый пласт воли, забурился в
него поглубже и открыл сезон трезвости.
Он держал пустым свой стакан, укрепил свой брак, стал заниматься своими детьми
и променял винный магазин на местное отделение «Анонимных алкоголиков». Но
2
прежний нездоровый образ жизни сделал свое дело. Тридцать лет курения по три пачки
в день превратили его большое сердце в мясной фарш.
В январскую ночь на той неделе, что я начал писать эту книгу, Ди пожаловался
своей жене Донне, что ему трудно дышать. Он уже был записан на прием к врачу по
поводу этой проблемы, поэтому просто попытался уснуть. Задремал. В четыре утра он
проснулся от таких сильных болей за грудиной, что пришлось вызывать «скорую». Врачи
погрузили Ди на свою каталку и предложили Донне ехать следом за ними в больницу.
Мой брат слабо помахал рукой, браво улыбнулся и попросил Донну не волноваться. Но
когда она с одним из сыновей добралась до больницы, Ди уже не было в живых.
В приемном отделении им сообщили это известие и предложили пройти в палату, где лежало тело Ди. Поддерживая друг друга, они открыли дверь и увидели последнее
послание от Ди. Ладонь его покоилась па бедре, два пальца, средний и безымянный, были загнуты, а большой оттопырен — общеизвестный в Америке жест, означающий
«люблю вас».
Пытаюсь представить себе последние мгновения земной жизни моего брата: кругом чернильно-черная техасская ночь, сквозь которую по автостраде мчится
«скорая», о чем-то переговариваются медики, а внутри смертельно слабеет сердце.
Борясь за каждый вдох, в какой-то момент он понял, что дышать ему осталось совсем
недолго. Но вместо панического страха он отыскал в себе мужество.
Возможно, и вам оно пригодится. Оно ведь нужно не только тогда, когда тебя
везут на «скорой». Может быть, вы еще не подошли к своему последнему удару сердца, но приблизились к последней зарплате, последнему важному решению, последней
крохе веры. Каждый восход солнца может нести с собой новые причины для страха.
Нам говорят о повальных увольнениях, об экономическом кризисе, об обострении
конфликтов на Ближнем Востоке, о радикальных перестановках в верхах, об обвале
жилищного рынка, о скачках глобального потепления, о буйстве террористов из Аль-
Каиды. Какие-то умалишенные диктаторы множат запасы ядерных боеголовок, как
множат запасы коллекционных вин нормальные люди. Для свиного гриппа не
существует государственных границ. Корень слова «терроризм» — «террор», то есть
страх. Масс-медиа обрушивают на нас столько способных привести к отчаянию
новостей, что впору предварять сообщения предупреждением: «ОСТОРОЖНО: эту
новость лучше прослушать под сводами вашего надежного бомбоубежища в
Исландии».
Мы боимся судебных исков, опозданий, банкротства, родинок на спине, новых
подростков в нашем квартале, тиканья часов, приближающих нас к могиле. Мы
совершенствуем размещение наших инвестиций, разрабатываем изощренные системы
безопасности, голосуем за наращивание военной мощи, и все же мы зависим от
транквилизаторов больше любого другого поколения в истории человечества. Мало
того, «сегодня обычные дети испытывают больше страха, чем пациенты
психиатрических клиник в 1950-е годы»1.
Похоже, страх взял столетний подряд на строительство и эксплуатацию магазинов
шаговой доступности. Чрезмерный и грубый, страх не хочет уступить хоть клочок
территории нашего сердца чувству счастья. Счастье отступает и уходит от нас. Вы когда-
нибудь видели, чтобы эти два чувства уживались между собой? Может ли кто-то
чувствовать счастье и страх одновременно? Можно ли ясно мыслить, когда ты в ужасе?
3
Можно ли чувствовать полную уверенность среди серьезных опасений? Можно ли быть
запуганным и милосердным? Нет. Страх — это главный хулиган в школьном коридоре
— наглый, громогласный и никчемный. При всем том ужасном шуме, который он
производит, и том огромном пространстве, которое занимает, ничего хорошего страх
не приносит.
Страх еще не помог написать ни одну симфонию или поэму, заключить мирный
договор, исцелить болезнь. Страх еще не вывел ни одну семью из бедности, ни одну
страну — из экстаза фанатизма. Страх не спасет ни разваливающийся брак, ни
прогорающий бизнес. На это способно мужество. На это способна вера. На это
способны люди, отказывающиеся руководствоваться или прикрываться своей
робостью. Но страх? Он загоняет нас в узилище и с лязгом захлопывает двери.
Разве не здорово было бы выйти оттуда?
Вы только вообразите свою жизнь в полной свободе от каких бы то ни было
опасений. А что если вера, но не страх станет первым вашим откликом на все, что
может вам угрожать? Если бы вы смогли подвесить над своим сердцем магнит для
