Янов АЛ. РОССИЯ И ЕВРОПА в 3-х книгах, я 64 Книга вторая. Загадка николаевской России.
1825-1855. — М.: Новый хронограф, 2007. — 504 стр., ил.
ISBN 978-5-94881-029-4
Вторая книга трилогии известного историка и политического мыслителя Александра Янова посвящена эпохе Николая I. Казалось бы, кого могут сегодня взволновать перипетии этого давно забытого, чтобы не сказать доисторического, царствования? И тем не менее трудно припомнить за последние годы, чтобы публикация фрагментов еще не изданной исторической работы вызвала такую бурю противоречивых оценок в экспертном сообществе. Отчасти это, наверное, объясняется безжалостной критикой, которой подверглись в них такие светила современной российской и американской историографии, как Б.Н. Миронов или Брюс Линкольн и другие «восстановители баланса в пользу Николая», как именует их автор. Важнее, однако, что забытые эти исторические перипетии неожиданно обрели здесь до такой степени актуальное звучание, будто случились они вчера. Или могут случиться завтра...
Светлой памяти моих наставников Владимира Сергеевича Соловьева и Василия Осиповича Ключевского, а также Александра Николаевича Яковлева, товарища по оружию, посвящается эта трилогия
ОГЛАВЛЕНИЕ
9 Ю.А. Рыжов
Предисловие
13 смысл трилогии:
Размышления автора
41 Глава ПЕРВАЯ Вводная
Моя аналогия. Откуда повторяемость? Отлучение от Европы. Екатерина и Николай. «Вызов Петра». «Вызов Николая». «Золотой век русского национализма». Приговор современников. «Восстановители баланса». «Удивительно, что мы еще живы». Проблема контекста. Две логики. Кому было хорошо при Николае?
79 Глава ВТОРАЯ Московия, векXVII
Постулат Достоевского. Проверка историей. «Переворот в национальной мысли». Экономическая реставрация. Беззвёздная ночь Московии. Бесплодный век. «Нет никого веселящегося в дни сии». Откуда парадокс? Проблема «самоисправления». Государство власти. «Народная монархия»? Московия и Польша. Крымская эпопея. Крушение православного фундаментализма. «Мы не первые и не последние среди народов». Крижанич и Петр.
125 Глава ТРЕТЬЯ Метаморфоза Карамзина
Полемика. Петровское наследство. В преддверии тупика. Первая тревога. Отступление в современность. Сперанский и император Александр. Роль геополитики. Знамя реакции. Московитское просвещение. «Умный немец». Письмо бурмистру. Конфронтация. «Лукавый реакционер»? Либеральная логика? Лотман против Пыпи- на. «Конституция страха». Ошибка Пайпса. Война идей. Крижанич навыворот. «Возвышенная идеология». Тезис первый. Тезис второй.
Театр одного актёра. Нейтрализуя «декабристов без декабря». Кто кого вербовал? Выбор истории-странницы.
187 Глава ЧЕТВЕРТАЯ «Процесспротив рабства»
Экономический прогресс? «Другой взгляд». «На 500 больных один здоровый». Прозрение Погодина. Фантомный страх. С точки зрения будущего. Николай I и П.Д. Киселев. Завещание Николая. Миронов против Ключевского. Комитет 6 декабря. Крушение «процесса против рабства». Похвальное слово коррупции. Кто виноват в крестьянском рабстве? Личный вклад Миронова. Сравнивая самодержцев. «Достижения Николая»? «Недостройки». Золотой век русской культуры. Последний рубежУварова. «Внутреннее закрепощение». Два журнала.
243 Глава ПЯТАЯ Восточный вопрос
Контекст. Театр абсурда. Аналогия. Стратегии Николая I? Пять сценариев. «Процесс против Турции». Турецкая «Московия». Пародии на Петра. Греческое чудо. «Наиболее вредная из всех возможных комбинаций». «Освободитель Греции». Еще один «восстановитель баланса». На страже Оттоманской империи. Торжество «турецкого» сценария. Жандармская симфония? Гамбит. Ошибка или поражение? Ключи не оттой двери. Стереотип. Прорехи стереотипа. Революция. Акт вервый: завязка. Акт второй: прорыв революции. Акт третий: реакция. Венгрия. Император и Погодин. Гипотеза. Продолжение или поворот? Неисполнимая миссия. Хотела ли войны Европа? Несостоявшийся десант. Нетерпение Николая. Русско-турецкая война. Пиррова победа.
las Гл
ава ШЕСТАЯ Рождение наполеоновского комплекса
«Россия сбилась с пути». Воздух эпохи. Идейное наследие Николая. Два критерия. Мечта о «першем государствовании». Наполеоновский комплекс России. Точка отсчета. Погодин о Европе, год 1838. Гимн самодержавию, год тот же. «Философия трех ненавистен». Интрига. «Россия и Германия». «Так скажите, хороша ли ваша политика?» Православие, Самодержавие и Славянство. Крушение диалога. «Святое дело» или «законная добыча»? Позорный мир. Все на том же распутье... «Человек неумный и опьяненный лестью». Московский оракул. «Четыре пункта». Причуды наполеоновского комплекса.
401 Глава СЕДЬМАЯ Национальная идея
Идеи и интересы. Массы или элиты? Принцип Ламздорфа. Торжество Славянской идеи. Отчаянные мысли. Преемники Погодина. Поворот. Химера. Польский вопрос. Спор о Данилевском. «Славянский Нострадамус». «Радиоактивная теория». Кавалерийская атака. Китай умирает? Где искать романо-германский тип? Куда девались мусульманство и буддизм? Гордыня. « Вперед, с нами Бог!» Власть имперского наваждения. Последнее отступление в современность. Почему Данилевский? Оправдание войны. Торжество химеры. Периодизация русской истории. На перекрестке трех стратегий. Смысл «дорожной карты». Опять постниколаевский выбор? Разоружение либералов. Долгая ретроспектива. Эпигоны «новых учителей». «Надежды маленький оркестрик». С точки зрения истории- странницы.
491 ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ
Ю.А. Рыжов 9
Предисловие
Последние десятилетия Александр Янов разрабатывает ставшее для него «коронным» направление: историческая судьба России, ее корни, закономерности, эпохи. Его подход к предмету, конечно, строго научный, но написаны его книги так живо и темпераментно, что читаются почти как публицистика.Это,наверное, предопределено биографией автора — историка по образованию, журналиста по судьбе и борца по темпераменту.
Видимо большинство историков, в какие бы глубины времени они ни погружались, ищут в них ответ на вопросы современности. Поэтому и книги, и другие выступления А. Янова, касаются ли они начала второго тысячелетия или XV — XVI веков, или века XIX, — все они в открытую провоцируют читателя на сопоставление с днем сегодняшним, наталкивают на аналогии даже тогда, когда А. Янов (что случается редко) сам не формулирует аналогии и не перекидывает мосты из прошлого в настоящее, не демонстрирует цикличности трагедий и тупиков отечественной истории.
В выборе А. Яновым его «коронной» тематики, вероятно, сыграли роль такие моменты его жизни, как журналистское «бродяжничество» в бо-х — 70-х годах по стране, где глухомань, порой, начинается сразу за городской чертой. Здесь он увидел всё убожество народной жизни во всемогущей сверхдержаве. Другим моментом стало углубленное знакомство с трудами B.C. Соловьева, поразившего Янова своей формулой: четырьмя национальными «само-» как ступенями в национальную историческую пропасть.
А. Янов обнаруживает такие ступени не только в Российской истории, но и в эволюциях элит других стран. И его особенно вдохновляет
то, что эти страны сегодня извлекли уроки из своей (и чужой) истории, чего он, как истинный патриот, желает и России.
Интересным представляется такое наблюдение Янова. Вышедшие в результате реформ 1860-х годов из николаевского подполья славянофилы быстро превратились из маргиналов и диссидентов во влиятельную политическую силу, агрессивную и реакционную по своему воздействию на умы соотечественников.
И здесь невольно легко начинаешь искать аналогию в нашем времени. Выскочив из-под пресса советского тоталитарного режима, очень многие у нас в России охотно соскользнули со ступени национального самосознания (по B.C. Соловьеву) на следующие ступени, тем более, как правильно подчеркивает Янов, уж больно размыта в сознании людей граница между патриотизмом и национализмом. А потому так легко проскочить вторую и третью ступени (национальное самодовольство и национальное самообожание) и очутиться на грани национального самоуничтожения.
Янов — сторонник европейского пути для России — весьма убедителен, когда утверждает, что у нас европейская традиция существовала всегда, в том числе и в начале второго тысячелетия. Что «западничество» не пришло на нашу землю ни в царствование Петра, ни тем более после победы над Наполеоном. Оно не пришло, Россия, по сути, была исконно европейским образованием, а на некоторых этапах своей ранней истории — более европейским, чем те страны, что сейчас считаются столпами современной Европы.
