– Никаких внуков у меня нет. Свалилась на мою голову, как будто и без тебя дел мало перед Новым Годом!
Бабка Ежка поправила выскочившую из-под косынки прядку волос, похожую на иней. Глянула на себя в зеркало, потом на курносую, веснушчатую девочку в пушистой шапочке:
– И вообще, тебя чего, родители не учили, что по лесам, да еще и в одиночку, шастать нельзя? Тем более зимой, да еще и по морозу. Как это они отпустили тебя одну, черти что у вас там в городе происходит!
Девочка вздохнула:
– Бабушка, да родителям сейчас совсем не до меня. Сегодня же Новый Год, а они артисты. Значит, все праздники будут работать Снегурочкой и Дедом Морозом. Для других детей.
Баба Яга повернулась к девочке, подняла бровь и спросила:
– То есть, как это работать? А настоящим, нашенским, лесным Снегурке и Морозу Иванычу чего делать?
Девочка улыбнулась:
– А что, Дед Мороз правда существует?
– А куды ж ему деваться, вон вас, детишек по всей стране сколько. Каждый письмо пишет, каждый подарочек ждет. Здоровье, конечно, у Мороза хромает, но еще огого старик, любому ненастоящему нос утрет.
Баба Яга мечтательно глянула в окно, потянулась, затем нехотя развернулась, прищурилась и прикрикнула на девочку:
– Ты мне зубы тут не заговаривай. Ну-кась, признавайся кто тебя ко мне и зачем послал? В глаза смотри и как на духу говори, а то в печи зажарю.
Девочка поджала и спрятала за табуретку ноги в уггах, куснула губу и ответила:
– Меня Масурей звать, бабушка. Я сама вас очень-приочень найти хотела. Все говорят, что Новый Год – семейный праздник, а я одна осталась до завтра. Родители мне целый холодильник еды оставили и даже вредную газировку. Я, когда ее пью, то пузырьки кажутся воздушными шариками, на которых ко мне прилетает счастье. Только одной пить Тархун и есть оливье, совсем-присовсем не хочется.
Подружка моя, Танюшка, уехала в деревню к бабушке с дедушкой, и мне тоже захотелось. Я решила найти тебя. Фамилия у меня Ежикина. Меня даже в школе дразнят все Маруся Ежикина – внучка Бабки Ежкина. В интернете написано, что все Бабушки Ежки в лесу живут. Я тогда посмотрела, какой лес ближе всего к нашему дому, оказался этот, он и на карте самый северный. Я подумала, что всего два километра пешком – это ерунда, и решила, что моя бабушка, ну, то есть вы, здесь. Даже мечтать стала, как ждете меня, в окошко смотрите, увидите и тааак обрадуетесь, что на Новый год внучка приехала.
Потом по дороге встретила старичка одного, его, кажется дедушкой Лешей зовут, вот он-то мне и подсказал как к домику деревянному твоему пройти.
Девочка замолчала, наклонила голову, встряхнула шапку, на которой снежинки стали таять и крошечные капельки опускались на пол, потом встала:
– Может быть, я не в тот лес пришла просто? Тем более, что внуков у вас нет, а у моей бабушки я есть, жалко только, что она обо мне ничего не знает пока.
Я, наверное, обратно пойду, пока еще совсем не стемнело, поточнее в интернете адрес узнаю в следующий раз.
Бабка Ежка сдула со лба прядку туманных волос, прищурила левый глаз и ответила:
– Ну ладно, чаво уж, раз пришла, чаю хоть выпей, обогрейся. У меня напиток сказочного вкуса – душистый, с ромашкой и мятой, прямо сказка, а не чай.
С печки соскочили кот и крошечная, взъерошенная собачонка. Кот без разрешения прыгнул Марусе на коленки и сразу же замурлыкал, а собачка улеглась на ноги и зевать начала. Девочка засмеялась. Бабка Ежка кхекнула:
– Понравилась ты Барабасу и Калитке. Ишь, пригрелись, охламоны, вместо того, чтобы охранять Ягиню Митрофановну, меня то есть, я по паспорту Тридевятого царства так зовусь.
Вот что, Маруся Ежикина, видать с учебой, особенно русским языком, у тебя дела, не ахти, верно я поняла?
Маруся округлила глаза, чихнула и перестала гладить кота:
– А вы от куда знаете, бабушка?
– А тут и знать нечего. У тебя фамилия Ежикина, значит, происходит она от слова ежик, а не Ежка или Яга. Так? Так. И потом, хрыч старый, который тебе мой дом показывал, не дедушка Леша, а дедушка Леший. Ты чего это, русских сказок не читала, ась?
Девочка снова опустила голову и плечи, прикусила губу:
– Читала, но дедушка Леша звучит добрее, правда? Только грустно теперь, что нет у меня никакой бабушки. Не может же бабушка ежиком быть?
Яга поставила на печь начищенный до солнечной яркости, медный чайник, достала большие кружки – белые в красный горох и блюдца с петушками. Расстелила скатерть, на которой были вышиты снежинки, елочки и снеговики. Сняла фартук, завязала косынку, как будто она вовсе не старушка, а настоящая пиратка.
Маруся посмотрела на нее с восхищением:
– Какая вы красивая, Баба Яга и внучке вашей очень повезло, вы ведь еще и добрая, а не как в сказках пишут.
Ягиня Митрофановна достала из шкафчика банку с надписью: “Земляничное зелье” и вазочку с сушеными абрикосами и сливами:
– Ну-кась, Маруся, выдворяй живность под стол, а сама шуруй, руки мой, будем чаевничать как полагается. Потом я провожу тебя прямо до дома, нечего девочкам по темным лесам шастать, а то ведь не только Лешего повстречать можно, но и целого Змея Горыныча, он мужчина сурьезный, напужать может. Не любит человеческое население, потому как понаприходят, костры пожгут, мусору накидают, а нам потом разгребать. Вот чаво, нельзя убрать за собой, ну хуже Соловьев Разбойников вытворяют люди ваши.
Маруся кивала и земляничное зелье лопала.
Пока девочка и бабушка пили чай, на лес спустились сумерки. Белые с густым синим оттенком, как будто кто-то в снег окунул кисточку с краской цвета бархатного неба. Падающий снег стал казаться выкрашенным небесной гуашью.
Маруся заметила это, соскочила с табуретки, ударилась коленкой о дубовый стол, ойкнула, сказала:
– Мне, наверное, уже пора домой. Жалко, что вы, все-таки не моя, а чужая бабушка.
Бабка Ежка хотела что-то ответить Марусе, но в этот ее момент зазвонил телефон. Яга взяла сучковатую трубку, закачала головой: “Конечно, Кощеюшка, раз захворал, миленок мой, лечись, нечего больному по лесу шастать. Никуда не денется от нас Новый Год, потом отметим, как окрепнешь. Я тебя проведаю, баночку с медом занесу.”
Маруся наполнила ложку земляничным зельем, которое было похоже на варенье, только еще вкуснее, и спросила:
– Бабушка, ты тоже одна осталась на праздники?
Ягиня Митрофановна поправила косынку, кивнула, повесила нос и ответила:
– Эх, матрешки-поварёшки, захворал мой друг сердечный, Кощей Костемьянович. Потому и одна встречать праздник буду, только тебя сперва до дому провожу. Кощеюшке я медок для поправки доставлю.
– А дети твои где, тоже работают? Внуки почему не приехали на праздники? Моя подружка Танюша отправилась к своим бабуле и дедуле в деревню.
Яга
