Живи и ошибайся 3 - Dmitriy Nightingale (Дмитрий Соловей)

Снова дела и обязательства, встречи, радостные хлопоты, новости и бесконечные истории тех, кто путешествовал по России.

Караван с Урала пришёл такой огромный, что я невольно задался вопросом, откуда у деда деньги? Нам он уже присылал много чего. С собой ему выдали пять тысяч ассигнациями, немного серебра и векселя. Плюс сахар и спички на подарки или продажу. Всё равно мне казалось, что те металлические конструкции на двух десятках саней, стоят гораздо больше. Это же не лом, а какие-то механизмы и детали к ним.

— Продал что-нибудь интеллектуальное, — поделился мнением насчёт привезённого товара Лёшка.

Сразу дедом поговорить толком не получилось. Он метался между грузчиками, прикрикивал на возниц, жестикулировал, матерился как сапожник, то есть руководил выгрузкой и перемещением всего что привёз.

Самое охраняемое место у нас возле конезавода. Там давно подготовили утеплённый сарай, где будут временно размещены паровики. По весне отстроим что-то более напоминающее цех. Главное сейчас — всё выгрузить, не сломать и не дать украсть ушлым людишкам.

На свои вопросы я позже получил ответы. Дедовых историй хватило на несколько вечеров. Что-то было сказано лично для нас с Алексеем, но и для широкой публики повествований хватило. Куроедов в обязательном порядке присутствовал и словно губка впитывал информацию.

Дед умудрился на заводе Демидова запустить аж два локомобиля, которые были гораздо лучше тех, что собрали Черепановы по английским аналогам. Мы послушали подробные описания, как отливали огромные колёса, как лопнули первые шесть пар, как пришлось заново делать формы, шаманить с составом чугуна, снова отливать, выверяя вес чуть ли не до граммов. Учитывая, что размер задних колёс в диаметре был немногим меньше метра, представляю, какие возникли трудности. Такое колесо ни на каком станке не выточишь*.

Передние колёса были меньшего диаметра, но хлопот с ними оказалось не меньше. И обязательно локомобилю требовался маховик. Я не сразу понял, что это такое. Меня просветили. К примеру, у паровоза есть поршни, которые при помощи соединительных тяг толкают колёса. Локомобиль использует схожий принцип, но имеет один маховик для того же действия. Располагается «колёсико» примерно на уровне топки. Именно оно будет задавать движение всей конструкции. Этих маховиков отлили несколько штук с запасам и из… свинца! Вот уж не знаю почему так. Дед промычал что-то неразборчивое в ответ и послал меня читать учебники.

На Урале паровые машины якобы прошли успешное испытание и бодро бегали, потребляя дрова. С углём и в Самарском регионе тоже засада. Нет его от слова совсем. Брюллов скорее всего из вежливости поинтересовался отчего так случилось и получил развёрнутую лекцию.

— Это косвенное доказательство того, что миллионы лет назад здесь было море, — развёл дед руками, подразумевая место, где мы живем. — Считается, что нефть, то есть горное масло, за миллионы лет образовалась путём скопления органических отложений на дне древних морей.

Куроедов сверкнул глазами и подвинул стул ближе, чтобы ничего из сказанного не пропустить.

— Каменный уголь мог образоваться только в условиях суши, — продолжил разглагольствовать дед.

Тут его перебил Лёшка:

— Ископаемый уголь — это тоже осадочная порода. В геологическом прошлом Земли растения смывались в низины, формируя угленакопления. По мере того как слой почвы над ними увеличивался, росло давление, повышалась температура и спустя миллионы лет образовался уголь.

— Не в Самарском регионе, — парировал дед.

— Да как же?! — в свою очередь возмутился Алексей, который скорее всего припомнил что-то из справочного материла. — Бурый уголь находили на правобережье Волги, ниже Самары. Там ещё владения Бестужевых.

— Находили, но мало. Этот бурый уголь… э… — дед на пару секунд запнулся, но продолжил: — Предположительно! Предположительно залегает на глубине более версты. Зато над ним слой битумного известняка. А это, как мы знаем, продукт нефтесодержащего пласта. Слышали о «черном камне», который находят в окрестностях села Печерское? — обратился он явно к Куроедову. — Из него гудрон варят.

— Нам бы того гудрона неплохо приобрести, — вставил я фразу, среагировав на полезную информацию. — По воде привезём?

— Привезём, — кивнул дед. — Это идеальный материал, чтобы смолить днища лодок и парохода.

Куроедов потребовал разъяснений по поводу гудрона. Неожиданно и графиня заинтересовалась. Правда, никто не смог ответить, имеется ли на её землях битумный известняк или песчаник, порекомендовав провести поисковые работы.

Эти обсуждения увели народ от основной цели лекции. Хотя я уже понял, угля поблизости нет и не будет. Использовать мазут для топки в это время — не вариант. Не добывают сейчас нефть в промышленных объёмах и, соответственно, не имеют побочного продукта в нужном нам количестве. Так что все паровые машины будут на дровах. При этом коэффициент полезного действия не больше 6 %.

Мне как бы без разницы, но проблема там в размерах топки, которая у дровяной больше, и это сказывается на общей массе механизма. С лесом в Самарской губернии не так плохо, как в будет в двадцать первом веке. Так что дров заготовим. Но всё равно я смутно представлял, как будут ездить эти локомобили и какой от них прок. У нас тяжеловозы имеются, которые не хуже тракторов. И вообще по плану водный транспорт.

Лёшка позже, в приватной беседе, объяснил, что это своего рода популяризация науки и техники. Мы-то в курсе, что паровые локомобили — это тупиковый путь развития, но для первой половины девятнадцатого века серьёзный технический прогресс. И вообще там большие планы, как двигать науку в стране. Для этого мы выпустим нечто непонятное (даже для меня) и сложное. На самом деле этим локомобилям не нужно куда-то ездить. Проще использовать в качестве подвижных двигателей для молотилки, распиловки брёвен и прочей бытовухи.

Вообще-то я думал, что Лёшка меня в очередной раз насчёт паровых двигателей просветит. А оказалось, что возмущался он громоздкостью колёс и самой конструкцией того, что привезли с Урала. Для того чтобы я понял, о чем речь и каков может быть двигатель на дровах (честно думал, что это будет конструкция конца девятнадцатого века), мне была выдана соответствующая литература, где я прочитал, что «в мае 1949 года группа инженеров, возглавляемая Юрием Шебалиным и Николаем Коротоношко, получила авторское свидетельство на паровой двигатель, работавший на низкокалорийном топливе. Он представлял собой паросиловую установку повышенного давления с водотрубным котлом с естественной циркуляцией и трёхцилиндровым мотором однократного расширения. Топливом для этого двигателя являлись так называемые «швырки» (околыши длиной не более