Маша и Медведь-3 - Ольга Войлошникова

ПУСТЫНЬКА

Вечер субботы, 19 января 1964 года*.

*Все события в книге

происходят по старому стилю.

— Исходя из совокупности всех приведённых данных, специалисты склоняются ко мнению, что сия девица является лисой, то есть, по сути своей, колдуньей большой силы, способной не только к управлению некой одной стихией или природным свойством, но многими из них, а также к перевоплощениям, наведениям ложных воспоминаний, морока, полётам…

Старец Макарий хмыкнул, и Сергий мгновенно умолк.

— Многомудрие… Такую лису, чтоб к ней за помощью приходили, теперь и не найдёшь. Лисы куда чаще себялюбивы, жестокосердны и помышляют преимущественно о власти. Потому злые пожрали добрых, а после и друг друга истребили преизрядно…

Сергий подался вперёд:

— Так лисы существуют?

— А куда ж им деваться… Мало их только, говорю тебе. После той войны, что разгорелась меж их племенем, сохранились только страшные сказки, коими Восточная Азия наводнена безмерно. Я бы не рассчитывал найти более трёх — если уж вы соберётесь искать. Но не советую.

— Опасно?

— Столь опасно, что тебе даже и представить трудно. Те лисы, что остались живы, так премного сильны, что могли бы положить под свои ноги целые государства.

— Отчего же они не проявляют себя?

— Каждая знает, что две других остались в живых, — Макарий усмехнулся в бороду, — и боится. Шкура-то потрёпана. Выжидают, копят силы, а кое-кто и выводок подращивает.

Макарий приоткрыл дверцу маленькой печки и поправил горящие поленья, отряхнул с рук золу. Сергию непроизвольно захотелось подуть на пальцы.

— Так, может, эта девочка из тех добрых лис, которые бежали от войны?

— Экий упрямый ты. Борода седая уж, а всё туда же. Говорю тебе, не лиса она. Девчонка просто. Медвежья дочь.

Макарий кинул по щепотке заварки в слегка помятые жестяные кружки, добавил каких-то сушёных ягодок, листиков из разных банок с полочки над столом, снял с печки чайник, залил всё кипятком, прикрыл деревянными плашечками, чтоб настаивалось. Поражённый Сергий ждал продолжения.

Старец вздохнул:

— Я б советовал тебе с тем медведем подружиться, так не успеете же, дуболомы…

— Как⁈

— Да так. Чего подорвался-то? Всё равно машина твоя только в понедельник придёт.

— Пешком пойду! Не развалюсь, поди. Девчонка сказала: угрозы жизни нет.

— Так она, чай, не думала, что ты марафоны бегать будешь!

— Ничего. До утра дойду. Сколько тут километров-то?

— До города-то? Тридцать с хвостом, считай.

— Вот и дойду. До понедельника сидеть — все портки просидишь.

— Рукавицы-то! — крикнул Макарий в закрывающуюся дверь.

Сергий заскочил назад, схватил с полки рукавицы и хлопнул дверью уже окончательно.

Макарий по-стариковски вздохнул, достал из маленького шкафчика термос и начал переливать в него содержимое кружек.

ЗОО-РЕАНИМАЦИЯ

Внутри было кафельно-стерильно, остро пахло медикаментами, а на большом серо-металлическом столе лежал Баграр.

— А зачем ему лапы привязали? — подавленно спросила я.

— Так, чтоб не метался. А то ведь беда одна, — объяснила служительница ветлечебницы, — то одну трубку отцепит, то другую…

Трубок, правда, было много. Капельница, дыхательные, ещё какие-то. Резко захотелось реветь. Успокоилась. Успокоилась!!!

Я взяла Баграра за лапу и попыталась начать коррекцию, для начала физическую. Медицинский коктейль в крови мешал ужасно!

— Так, во-первых, отключите поступление снотворного.

— Так ведь… — начала служительница.

— Выполняйте!

Я дождалась, пока деревянно двигающаяся девушка отсоединила одну из капельниц.

— Это что?

— Обезболивающее.

— Убираем…

Короче, я не рискнула отсоединять только аппарат искусственного дыхания, чтобы не разбрасываться на много целей сразу.

— Есть тут у вас… ну, где вы чай пьёте или что-то в этом духе?

— Есть, конечно! — немного удивлённо ответила ветеринарша.

— Далеко?

— Так вот, в коридоре напротив!

— А кресла там есть?

— Есть два. Нет, три, три!

— Агриппина Петровна и вы, девушка, идите обе туда, сядьте в кресла и усните.

Я дождалась, пока обе женщины пройдут по коридору до означенной двери и войдут внутрь. Закрыла дверь операционной изнутри.

— Маша, — тревожно сказала Маруся, — если я правильно вижу, у него не только физические повреждения. Справимся?

— А какие у нас ещё варианты? — я повернулась к Баграру: — Эх ты, старый медведь! Давай заштопаем тебя, что ли?

Времени терять не стоило. Близился вечер, и вскоре директриса начнёт впадать в панику и пошлёт за нами. Или шофёр заявится, а те спят. Мдэ. Ладно, чего тут?

Любая целительная магия… нет, не так. За всю вселенную я поручиться не могу, но та целительная магия, которой владею я, требует некоторого времени, чтобы как следует развернуться. Если повреждения небольшие или, допустим, нужно просто снять боль — это очень быстро. А вот чтобы восстановить…

Я возилась около получаса. Не соврали в передаче — Баграр был очень плох, очень. И ожоги — это были цветочки. Как он вообще с такими внутренними повреждениями жив остался? Дальше надо было подождать. Будить его или нет?

И ещё, меня беспокоило, что мне приходилось собирать ману со всех сторон и буквально впихивать её в рабочие формулы.

— Тебе не кажется, что у него что-то вроде моего случая? — предположила Маруся. — Как будто утекает мана, почти не задерживается?

— Да я и думаю, что ничего не понимаю. С одной стороны — вроде, похоже. А с другой — таких очевидных дыр нет. Что это? Или ментальный удар такой силы, что…

— Как бы отбиты… м-м-м… назовём это «органы», отвечающие за функции удержания маны, так?

— Вроде того. И даже не то что удержания — сбора. Я, если честно, рассчитывала, что настрою всё, а потом он сам, пусть даже в беспамятном состоянии, будет из окружающего пространства энергию подбирать — как я. Если вспомнить первые дни, я даже остановить входящий поток не могла, как будто захлёбывалась, а он… Ничего даже близко похожего. Как так? Или у его вида всё по-другому устроено?

Мы уставились на медведя.

— Одним словом, — заключила подруга, — ясно одно: будить Баграра явно рано.

— Не то слово! Конечно, рано! Он сразу захочет куда-то бежать, а бежать нельзя. И вообще, наворотит тут делов. И оставлять его одного я боюсь.

—