Перерождение темного архимага IV. Повелитель тьмы - Amazerak

«Ты умрёшь, ничтожное существо, я пожру твою душу», — голос продолжал звучать в моей голове, хотя мы с отрядом отъехали уже достаточно далеко от места встречи с тёмным богом. Я и остальные гвардейцы из отделения лейтенанта Орлова сидели в десантном отсеке «Титана», мчавшегося прочь по заснеженным просторам.

Я до сих пор не пришёл в себя после поглощения силы тенебриса-генерала: духовный огонь, перегрузивший каналы, распирал изнутри. Напряжение было адское, да ещё и голос в мозгу гремел. Башка раскалывалась. Я не понимал, почему он не стихает. Мне требовалось отдохнуть.

Но все эти проблемы меркли по сравнению с одной: тёмный бог вторгся в наш мир, и теперь этот могучий монстр, который был сильнее нескольких генералов вместе взятых, мало того что преграждала нам путь, так мог ещё и на лагерь напасть в ближайшей перспективе. И тогда спасения не будет никому.

Прошлая битва с повелителем тьмы оказалась мной проиграна. Велика вероятность, что и эта закончится тем же самым. Я вряд ли стал значительно сильнее, чем был в предыдущей жизни, и это удручало.

Но надежда оставалась. Во-первых, эта громада вряд ли выйдет за пределы затуманенной области. Если б повелитель тьмы мог, сделал бы это давно, но здесь ему просто-напросто нечем дышать. Значит, до лагеря он не доберётся. А во-вторых, в третьем полку гвардии Его Императорского Величества владеющих, в том числе великих мастеров, соберётся в разы больше, чем было нас во время последней схватки. Возможно, и задолбим всей толпой.

И хорошо бы побыстрее это случилось, поскольку голос в голове продолжал звучать, грозя мне смертью и тьмой, и я с ужасом представлял, что будет, если он не заткнётся в ближайшее время. Так и с ума сойти недолго.

«Титан» остановился. Капитан Воронцов приказал вылезать. Открыв тяжёлую дверь в корме, мы выбрались из тесной бронированной коробки на свет. Десант второй машины, следующей за нами, сделал то же самое. Мы находились среди сосен, чьи зелёные лапы загораживали небо. Этот клочок земли тьма обошла стороной, и жизнь здесь ещё теплилась.

— Все целы? — крикнул капитан вылезшим из второй машины гвардейцам.

— Младший лейтенант Лазарев погиб, — отчитался командир отделения.

— Как так получилось?

— Духовный огонь иссяк, господин капитан, и Лазарева здоровенная четвероногая тварь загрызла. Мы под конец все из последних сил дрались.

— Проклятые твари, — пробурчал себе под нос Воронцов. — Забрали его?

— Так точно, положили в машину.

— Хорошо. Здесь, кажется, спокойно, но всё равно быть всем наготове, не расслабляться. Сейчас свяжусь с командованием и скажу, что делать дальше.

Капитан полез в броневик и вместе с одним из членов экипажа стал настраивать рацию. В отсутствии тумана связь должна была работать.

— Прапорщик Озёров, сегодня вы отказались выполнять приказ, — негромко проговорил Орлов, оказавшийся рядом со мной. — Это серьёзное нарушение.

Мне и так было хреново, башка раскалывалась, а ещё этот выскочка лезет. Хотелось послать его в грубой форме, но я всё равно постарался ответить вежливо:

— Вам, лейтенант, стоило бы сказать мне за это спасибо. Иначе боюсь и ваш труп пришлось бы увозить с поля боя, а гибель великого мастера — большая потеря для подразделения.

— Меня удивляет ваша самоуверенность. Мой ранг лишь на ступень ниже вашего, а по факту ещё неизвестно, настолько ли велика разница. И тем не менее вы почему-то решили, что можете игнорировать субординацию.

— Я уже встречался с такой же тварью и знаю, как с ней бороться, а вы — нет. Вот и вся разница. Или за славой гонитесь, господин лейтенант? — не удержался я от язвительного замечания. — Не волнуйтесь, война с тёмными закончится не завтра. Подвиги от вас не убегут.

— А вот это уже попахивает дерзостью, прапорщик. Не знаю, за какие заслуги вы оказались в гвардии, но с подобным поведением долго здесь не продержитесь.

— Спасибо за предупреждением. На это всё?

— Нет, не всё. С вашим нарушением ещё будем разбираться, — пригрозил Орлов и, отойдя в сторону, сделал вид, будто наблюдает за местностью.

Я беззвучно усмехнулся ему вслед. Заносчивый сукин сын полагает, что раз стал великим мастером, так теперь знает всё на свете. Ещё и зазнаётся. Вон как перья распушил. Я, видите ли, подвиг ему помешал совершить.

А у нас и так весь отряд находился на последнем издыхании. Люди начали гибнуть. И если бы мы с вождём возились чуть дольше, то и жертв было бы больше. Неужели, Орлов не понимает? Неужели, в голове его одно тщеславие? Ох уж эта аристократическая молодёжь, только и думают, как бы снискать себе воинской славы, не заботясь ни о ком вокруг. А я ещё и крайним оказался. Нет, такого маразма даже в штрафной роте не было.

— Отряд, по машинам! — скомандовал капитан, вылезая из десантного отсека. — Возвращаемся в лагерь.

До базы мы добрались лишь вечером. Ужинали, как обычно, в палатке. Денщики принесли еду, накрыли стол. Мы почти не разговаривали. Из радиоприёмника доносился бубнёж, то и дело прерываемый помехами в эфире.

После трапезы Орлов позвал капитана на личный разговор, и они вышли из палатки, оставив нас с Бородиным вдвоём.

Прапорщик Бородин пил чай. Я открыл недавно присланную газету, попытался читать, но головная боль не давала сосредоточиться. Ещё и голос время от времени звучал в мозгу. Он стал гораздо тише, и слова сливались в неразборчивый шёпот, и всё же он никуда не делся, что меня несказанно расстраивало. Неужели монстр даже на таком расстоянии своей телепатией достаёт? И сколько это будет продолжаться? Как долго я должен выслушивать его дурацкое бормотание?

— Когда та здоровенная тварь появилась, я думал, нам конец, — признался Бородин. — Мы и так долго дрались, выдохлись все, а тут это.

— Первый раз такую встречаете? — поинтересовался я.

— С крупными стаями нам драться приходилось, но вот с такими сильными существами — ни разу. А то, что из тьмы полезло под конец… Это вообще что такое?

— Первый раз вижу. Но, думаю, силой оно обладает огромной.

— Хорошо, что уехали. Боюсь, не справились бы.

— Хорошо-то хорошо, только с ним всё равно придётся что-то делать.

— Тоже верно. Оно