Прогуливаясь по пляжу и глубоко дыша, помогая тем самым восстановить своему организму и самой себе потерянное спокойствие.
Черт возьми, почему он оказывает на меня такое влияние?
Но в глубине души я знала, почему меня очень влекло к нему. Он был красив и сладок, той молодой юношеской сладостью, и добр, и, что немаловажно, я нравилась ему. Я не могла даже и предположить «почему»? Я имею в виду, что во мне нет ни чего выдающегося, а тем более особенного — невзрачная, скучная женщина, которая проживала чуть ниже по дороге от его дома. Что же было такого особенного во мне, что могло заинтересовать его?
Почему он так бережно прикасался ко мне? Он сказал, что я ему нравлюсь, но, что это значило? Чего он хотел от меня?
Я была ужасно раздражена на себя, когда бродила по пляжу. Это все было невыносимо смешно. Я была смешна.
Да ради всего святого. Он же просто мальчишка, ребенок! Напиши свою долбанную статью и не увидишь его больше.
Мои мысли были подобны громкой пожарной сирене, что разрывалась от рева в моей голове.
Меня немного наполнило чувство радости, когда к берегу неторопливо подплыл Митч на доске. Я была уверена, что задам ему бесконечное количество вопросов: о серфинге, который бесспорно шел вразрез с военным настроем и об отношении личного состава к такому виду отдыха. Я была готова дать возможность говорить со мною кому угодно, только не Себастьяну.
— Кэролайн, я хочу открыть тебе секрет, что нет никакого особого смысла в серфинге, — проговорил задумчиво Митч. — Это совсем не похоже на катание на лыжах; в этом нет никакой пользы. Можно применить лыжные навыки в странах северной Европы, но военная деятельность не сочетается с серфингом ни по каким пунктам. Ну, и конечно, у серфингистов в крови так называемый индивидуализм, стремление к свободе, что может не нравиться, и даже раздражать некоторых людей.
— Вы имеете в виду Дональда Хантера? — пробормотала я еле слышно.
Митч сузил глаза и беглым взглядом осмотрел побережье, убеждаясь, что Себастьяна нет поблизости, и он не может услышать о том, что он мне хочет сказать.
— Он в списке призывников-добровольцев на службу, — быстро сказал он.
Я знала, что лучше не продолжать обсуждение этого вопроса дальше.
Я взглянула на часы и к своему ужасу поняла, что уже было около шести вечера. Я не могла поверить, насколько быстро пролетело время. Дэвид скорее всего уже на пути домой, и ему определенно не понравится, что дома никого нет. С тревожным предчувствием, которое заполнило мое тело, я поняла, что Дэвиду не понравится тот факт, что я проводила время со старшим сержантом. Он бы, скорее всего, сказал, что это плохо отразится на его репутации.
— Кэролайн, ты в порядке? — обеспокоенно добавил Митч. — Ты выглядишь взволнованной.
Он был слишком наблюдательным.
— Ох, да все в порядке. Я просто поняла, что припозднилась. Слишком хорошо провожу время, — сказала я, слабо улыбнувшись ему в ответ. По его взгляду, я догадалась, что он все мгновенно понял.
— Мы мигом подбросим тебя до дома, — заверил он добродушно.
Он развернулся в сторону океана и прокричал громким голосом, что у них есть в запасе ограниченное время на сборы, призывая их поторапливаться.
Чес оказался в числе последних, кто пошел кататься на доске, продолжал сборы, горько сетуя на то, что он хотел бы попробовать поймать еще одну волну.
— Нам нужно подвезти до дому миссис Уилсон, — четко проговорил Митч, тоном, не терпящим препирательств.
Твердого взгляда и жесткого тона было достаточно.
Мы шли назад к грузовику все вместе, Себастьян был непривычно тихим, в то время как все обсуждали серфинг, говоря что-то о трубах, которые образовывали волны, что-то о зеленых комнатах (прим. пер. пространство-коридор, который образовывается внутри трубы или бочки) и падениях во время серфинга. Я отвернулась, глядя в другую сторону, пока они вытирались старыми пляжными полотенцами, натягивая свои футболки и джинсы, чтобы, наконец, ехать домой.
Я едва ли могла слушать их веселую болтовню, напряжение заполнило меня словно водный сток, который переполнило после дождя. Мне удалось взять себя в руки, чтобы поинтересоваться у Митча, хотел бы он прочесть статью, которую я написала
— О, нет что вы! — покачал он головой, смеясь. — Я не уделяю внимания словам, Кэролайн, как печатному тексту, так и тому, что пишется от руки. Вам следует попросить кого-нибудь из парней прочесть и оценить статью — это больше их увлечение.
— Себастьян может сделать это! — выкрикнул Чес, бросая поддразнивающий взгляд на своего друга.
Фидо усмехнулся, а Себастьян в свою очередь нахмурился.
— Ты сможешь, Себ? — спросила я, быстро возвращая контроль своим звучным голосом.
— Конечно, без проблем, — тихо проговорил Себастьян. — В любое время, как тебе будет угодно, Кэролайн.
Я почувствовала себя не хорошо, потому что он казался таким несчастным, но это лучше, чем, если бы мы... Я не могла позволить думать себе о таких вещах, и тут не было ни единой альтернативы.
Спустя двадцать минут Митч подвез меня до дома. Выйдя из машины, я помахала им рукой и направилась к дому. Маленькая спешка не стоила того, потому что «Камаро» Дэвида уже был припаркован на подъездной около дома.
Я нервно открыла свою пляжную сумочку и достала ключ от дома, затем попыталась открыть дверь.
— Кэролайн?
Ох, какой он странный, а кто же, черт побери, может быть еще.
— Здравствуй, Дэвид. Прости, я немного припозднилась.
Он ожидал меня, сидя за кухонным столом. И он явно не выглядел счастливым; раздражение исходило от него волнами.
— Ну, и где ты была? Твоя машина припаркована перед домом?
— Сержант Петерс подбросил меня, он помогал мне со статьей, которую я пишу для «Сити Бит».
— Петерс? Это который? — презрительно скривил он губы.
— Ну, тот, что живет на Мюррей Ридж. Он старший сержант. Его жену зовут Ширли.
— Ты прекрасно знаешь, мне не нравится, что ты общаешься с сержантскими семьями, Кэролайн, — бросил он мне колко в довершении. — Когда наконец ты наберешься достаточно мозгов, чтобы понять, что вся эта возня и глупое общение с рядовыми сержантами и их женами подрывает мою репутацию?!
— Прости меня, Дэвид. Но он, правда, был мне очень полезен. Он…
— Я не заинтересован выслушивать твои оправдания, Кэролайн.
Я чувствовала, что контроль над моим гневом начинает ускользать от меня по крупице.
— Я и не собиралась оправдываться. Я благодарна, что старший сержант Петерс помог мне сегодня.
Нависла ледяная тишина.
— Пойду готовить ужин, — пробормотала я.
— Не утруждай себя, — выплюнул он резко. — Пока тебя не было, мои планы поменялись. Я встречаюсь с одним из своих коллег в баре. Не жди.
Он вышел из дома, и я услышала, как он завел свою «Камаро» и унесся прочь.
Я прекрасно понимала, что это значит: Дэвид собрался удариться в один из нечастых запоев. Он, вероятно, еле вытащит свою задницу и дотащит до дома около двух ночи, и будет дышать своим смрадным пивным перегаром мне в лицо.
Я была счастлива, что он ушел, потому что была уверена, что мы столкнулись бы в нашем гневе, и разразилась бы ссора.
Я пыталась успокоиться и сосредоточиться на написании заметок, но наша стычка с его участием сделала меня нервной.
Начинало темнеть, яркие золотые звезды украшали небо на востоке. Я, неторопливо просмотрев в шкафу вещи, отыскала парку, вытащила кроссовки и решила прогуляться.
Я следовала кольцевому маршруту прогулки, бесцельно бродя по парку, когда внезапно поняла, что это не может уже быть безопасным местом, потому что стемнело. Я оглядела парк и могла заметить человека, сидящего на одной из лавочек; капюшон его толстовки прикрывал голову и лицо.
Я была осторожна и аккуратна, но не сильно волновалась: пока еще нет. Самый быстрый путь домой — пройти мимо этого человека. Я задалась вопросом, было ли умно делать это, но в итоге я решилась, потому что он совершенно не смотрел на меня, поэтому я рискнула пройти мимо него.
Когда я прошла мимо, то поняла, что этой молчаливой фигурой был Себастьян. Я почти прошла мимо. Мне действительно не нужна была еще одна неловкая встреча. Я еще не совсем пришла в себя, после раздражительной речи Дэвида и все еще чувствовала себя не своей тарелке. Но он выглядел таким одиноким, поэтому я рискнула и пошла к нему, чтобы узнать в порядке ли он. Я гадала про себя, вдруг он опять подрался со своим отцом. Я надеялась, что это не из-за меня. Может, из-за серфинга
— Себастьян?
Он поднял голову и посмотрел мне в глаза, перед тем как опустить взгляд и уставиться на землю.
Я задохнулась от увиденного. У него был синяк по всей щеке и разбитая губа.
— О, боже! Ты в порядке?
Какой идиотский вопрос: любой дурак может сказать, что он совсем не в порядке.
— Что произошло?
Он не ответил мне, понурив плечи, он продолжал пялиться в одну точку на земле, как будто ответ на мой вопрос был между травинками.
