– От кого‑то – по всей видимости. Иначе зачем ему жить в этих трущобах на заштатной сельскохозяйственной планете. Не от меня – совершенно точно, мы незнакомы.
– То есть мы можем рассчитывать, что это не твой враг, которому ты пришел ломать шею?
Яр фыркнул.
– Я бы не стал брать с собой столько свидетелей.
Он перевел взгляд на Нинель и ухмыльнулся.
– Ведь ты от меня не отстанешь со своими расспросами, второй пилот Камински?
– Насколько ты успел меня узнать – не отстану. Кроме того, это касается всего экипажа. Капитан Ежи всю войну водил транспортники, в том числе через районы неизвестной принадлежности. Ни одного при этом не потерял. И если он говорит, что ты нас во что‑то втягиваешь, то я склонна верить его интуиции. Мы теперь обычные торговцы, но, как и в армии, – не любим, когда нас используют втемную, психотехник Гриднев. Расскажешь что‑нибудь, наконец?
Яр глубоко вздохнул.
– Расскажу, но чуть‑чуть. Нет никакого криминала и личной мести. Есть одна грустная история… Официально считается, что она закончена и непоправима, словом, надо жить дальше. Не официально – специалисты признают, что в ней слишком много тумана. И этот человек…
Яр коротко качнул головой в сторону коридора.
– …может что‑то знать? То есть ты случайно… то есть по наводке твоих духов нашел свидетеля, забравшегося под корягу на Беловодье, и думаешь, что он тебе что‑то скажет? – договорила Нинель.
Он кивнул.
– Это известная история? Известная всем? – упорствовала Нинель.
– Это все, – сказал Яр, делая отодвигающий жест ладонью. – А то еще действительно, чего доброго, втяну вас в…
В гулкой тишине коридора щелчок замка прозвучал пугающе громко. Лида выглянула из приоткрытой двери и замахала рукой, подзывая Яра. Он быстрым шагом двинулся по коридору, и они оба скрылись в квартире.
– Плохо дело, – подытожила Нинель.
Молча слушавший все это время Аккер только хмыкнул.
– Ты зря мычишь, дорогой. Если этот психарь действительно периодически работает на полицию, а у нас нет оснований в это не верить, то он может откопать такую навозную яму, что мы в ней утонем все. Вместе с «Ленинградом».
– Я понимаю. Если бы не эта фундаменталистская планета… да бог с ней, если бы у нас хотя бы была возможность взять другого психотехника, чтобы лететь на Метрополис, я бы первый сказал об этом Чангу. А так… Боюсь, придется просто держать ухо востро и надеяться, что все обойдется. Парень не дерганый, работает профессионально, и ему неохота что самому подставляться, что нас подставлять.
– Ну, – согласилась Нинель, – когда ни фига сделать не можешь, только и остается надеяться, что все обойдется.
Аккер сжал пальцами клипсу на лацкане комбинезона.
– Капитан Ежи, у вас все в порядке? Мы там же, ждем.
Снова щелкнул дверной замок.
– Вот девушка вышла, к нам идет. А он еще там.
Аккер вновь хмыкнул.
– Судя по всему – разговаривает. Мне тоже надоело. Как мальчик? Да, я скажу.
Лида подошла к ним и неловко застыла на месте, переплетя руки на груди. Лицо ее шло красными пятнами.
– Все в порядке? – неожиданно мягко спросила ее Нинель.
– Да… – Лида выглядела слегка растерянной. – Мой знакомый очень ругался, когда я сказала, что с ним хочет поговорить ярранский шаман. Кричал, что ни во что и никому не верит и хочет, чтобы его все оставили в покое… Я думала, что он Яра вашего сразу выставит. Так орал на него. Еще когда отец был жив, он так и звал его по‑дружески – Ингви Железная Глотка…
Лида испуганно хлопнула пальцами по губам.
– Ах ты! Все я выбалтываю. Не говорите никому, он тут вообще под другим именем живет. Ладно?
– Мы вообще не при делах, дамочка, да и фамилии вашего Ингви не знаем.
– Спасибо. Ну так вот, – чувствовалось, что Лиде хочется выговориться: – Ингви на Яра орет, а тот просто молча слушает и улыбается так чуть‑чуть печально. А потом сказал ему как‑то вроде: «Тяжело в одиночку нести такой груз, Ингви?» И тот – все, замолчал, как отрезало.
– А потом? – все так же мягко поинтересовалась Нинель.
– А потом они меня выставили. Сказали: «Мужской разговор».
Минуты медленно тянулись, пока, наконец, не щелкнул дверной замок. Яр вышел наружу, не спеша подошел к ним, задумчиво посмотрел на Лиду и сказал:
– Попрощайся с ним, если хочешь, и поедем.
Когда они снова остались втроем, Нинель спросила:
– Узнал что хотел? Шею свидетелю ломать не стал?
Яр усмехнулся.
– Узнал. Не стал. Не волнуйтесь вы так: теперь в космопорт, а там до Метрополиса доберемся, и я вас покину.
Нинель кивнула, а Аккер философски заметил:
– До Метрополиса еще надо дожить.
На выезде из Царьграда капитан Ежи Чанг внезапно прервал свой красочный рассказ о том, как Игорек развлекал местную шпану своим яблочным жонглированием, и спокойно заметил:
– Нас ведут, как даму под руку.
Аккер скосил взгляд на экран заднего вида, а Яр спокойно сказал:
– Да, светло‑серый флаер с желтыми полосками, от самого дома прицепился.
– Интересно, за кем он полетит? – сказала Нинель.
На развилке они свернули к космопорту, а машина Лиды с сыном отправилась дальше по главной магистрали. Серый с желтым флаер на средней скорости проследовал за ними. Яр дотянулся до панели символов на приборной доске и, кашлянув, сказал:
– Лида, похоже, за вашим флаером следят, скажи родным, пусть вас кто‑нибудь встретит.
В ответ Лидин голос сказал что‑то утвердительное, и после невнятно произнесенной благодарности связь прервалась.
– А может, показалось… – сказал Аккер.
– Я рада, что мы улетаем, история какая‑то мутная, – сказала Нинель. – Хотя дуреху эту мне жаль. Яр, а ты выяснил, что у мальчика на руках вскочило? Это действительно стигматы?
– Да. На Ярре такое бы посчитали достаточным поводом для визита к деревенскому шаману. На обычной планете Терранской федерации честолюбивые родители отвели бы сына на психотехнический тест.
– То есть он вроде шамана? И ты думаешь, что здесь таких детей…
Окончание фразы повисло в воздухе.
– У него есть способности, – сказал Яр. – Как в какой‑то мере они есть практически у каждого. А уж как на этой планете поступают с подобными детьми…
Нинель подумала, что это чуть отстраненное пожимание плечами очень идет Яру, видимо, потому, что позволяет даже факт незнания чего‑то выразить красиво.
– …можно только предполагать. В конце концов, то, что на этой планете не жгут психотехников на кострах, еще не означает, что с ними не происходит несчастных случаев чаще, чем с остальными.
Капитан Ежи хмыкнул и мотнул головой вперед.
– …и это не значит, Яр, что даже обычная консультация местного жителя может для приезжего психотехника пройти безнаказанно. Вон, полюбуйтесь.
Они почти подъехали к космопорту. Среди флаеров и машин на автостоянке возле ворот выделялся темно‑синий полицейский флаер. Мужчина в форме, задумчиво покачивавший на руке планшет, увидев прокатный флаер с командой «Ленинграда», бросил взгляд на экран планшета, а потом что‑то сказал сидящим в салоне. Боковые двери патрульного флаера отъехали. Наружу вылез второй полицейский, а вслед за ним – молодой священник в черной рясе.
12
Яр снова сидел за столом в дальнем углу кафе. Отец Федот, откинувшийся на спинку пластмассового стула напротив Яра, повернул голову и явно любовался своим отражением в стекле, за которым в светло‑серых сумерках мигали огни космопорта. Полицейские остались в своем флаере у проходной, команда «Ленинграда» ужинала за все теми же столиками.
Психотехника и священника никто не торопил, и каждый в молчании ждал начала разговора.
Яр допил свой настой шиповника и отставил кружку в сторону.
– Вам известно, почему эту планету назвали именно так?
Налюбовавшись собой в оконном отражении, священник задал вопрос и принялся рассматривать Яра. Голос его был тонковат, и усы над верхней губой едва пробивались, но, похоже, свою молодость он привык компенсировать напором.
– Вокруг Царьграда и в ручьях, и в реке Теше вода вся белая от известняка, – медленно сказал Яр.
– Смешно, – заметил отец Федот без малейшей улыбки. – То есть это действительно так, но главная причина не в этом. Вам действительно неизвестна история святых Кирилла и Мефодия?
Яр пожал плечами.
– Мы первый день на планете, и я пока не собрался пошарить в сети.
– А зря, – произнес священник, рисуясь. – Эта история многое объясняет в мировосприятии местных жителей. Колония была разбита на Беловодье случайно. Когда этот район Галактики только начинал осваиваться, здесь совершил вынужденную посадку корабль с переселенцами. Это были разные люди, искавшие лучшей доли. И когда починка корабля оказалась невозможна имевшимися средствами, многие начали роптать. Надпространственная связь у них не работала… а может, это был корабль без подобного аппарата. У переселенцев были семена для посевов и скот на развод, поскольку они летели на планету с плодородной почвой. Но Беловодье на тот момент было планетой со скудной почвой, не дававшей всходов терранских культур. Прокормиться охотой на бедной съедобной дичью планете такому количеству людей было невозможно. Можно было зарезать скот, но что ждало бы их потом? Беспорядки еще не начались, но ждать того момента, когда прольется кровь, было по всем приметам недолго.
