задёргали. Десять раз намыливали ей голову, мыло щипало глаза.
Она опомниться не успела, как две сердитые портнихи торопливо накинули на неё пышное белое платье с голыми плечами.
– Ай, ай! – вскрикивала Соль, когда булавки впивались в её тело.
– Ишь, неженка! – злились портнихи.
Гребень безжалостно впился в её длинные кудри. И только старый слон, возвышаясь над всеми, сочувственно качал головой.
– Хозяин идёт! – крикнул кто-то, и все отступили от Соль.
Она стояла одна посреди арены, опустив руки. На неё были направлены круглые прожектора, она стояла испуганная, растерянная, понимая, что ей не убежать.
Директор цирка с изумлением уставился на неё.
– Э, да она просто красавица, – воскликнул директор. – Вы только посмотрите! А ну, корону сюда!
Он сам надел ей на голову картонную корону, украшенную стекляшками.
– Ну и глазищи, сроду таких не видал! Только не вздумай реветь, дурёха! Знаешь весёлые песенки?
– Нет, – прошептала Соль.
– Не угодишь моим зрителям – отведаешь плётки. А сейчас накормите её досыта и заприте в пустой клетке. Такие дикие девчонки, стоит отвернуться, тут же норовят дать дёру.
Яркие прожектора погасли один за другим.
– Ах! – вскрикнул кто-то в застывшей тишине.
Соль светилась! Светились её оголённые плечи, нежное лицо, шелковистые кудри, тонкие руки.
– Да, – тихо сказал директор цирка, не сводя с девочки вспыхнувших глаз. Голос его звучал глухо и потрясённо. – Да…
Всё замерло вокруг. Музыканты перестали убирать в футляры свои инструменты. Обе портнихи остолбенели, роняя из рук булавки. Хорошенькая девушка со злым личиком в блестящем трико зажмурилась, будто Соль ослепила её.
Соль печально опустила голову. Вот и открылся её секрет. Что теперь будет?
– Я сам отведу девочку в свой кабинет и запру её там. – Директор развёл руки в стороны. Он был похож на человека, который нашёл бесценный клад. Радость мешалась в нём со страхом, как бы кто-нибудь не захотел отнять у него это неожиданно обретённое сокровище.
Директор взял Соль за руку. За ними, дыша в затылок, шли силачи Свист и Муха.
Директор втолкнул Соль в кабинет и сам запер дверь на ключ, а Мухе и Свисту приказал сторожить, не спуская глаз с крепко затворённой двери.
Наступила тишина. Только слон негромко вздыхал, видно, клетка его была где-то неподалёку.
Соль осторожно присела на краешек стула, боясь смять белую юбку, расшитую блёстками.
«Теперь я совсем одна, никто меня здесь не отыщет…» Слёзы неудержимо потекли по её щекам.
Неожиданно тишину нарушил заунывный волчий вой.
Соль бросилась к окну. Нет, не открыть, окно крепко заперто. Но прямо под ним, серебрясь в лунном свете, сидел Волчишко и, высоко задрав голову, протяжно выл.
– Мой хороший! – прошептала Соль. – Ты всё-таки нашёл меня. – Соль подбежала к двери и заколотила в неё обоими кулачками.
– Чего тебе надо, девчонка? – послышались голоса силачей Свиста и Мухи.
– Директора сюда! Да побыстрее! – повелительно крикнула Соль.
Через три минуты в кабинет вбежал директор в полосатой пижаме, в съехавшем на одно ухо ночном колпаке.
– Что ты хочешь, моя милая прелесть? – сладким голосом спросил он. – Конфет, пирожных? Всё тебе сейчас же принесут, говори, говори!
– Хочу моего Волчишку! – зажмурившись, проговорила Соль. – Не будет Волчишки, ни одной песенки от меня не дождётесь! Вот!
Вечером цирк был освещён особенно ярко. Большие афиши висели справа и слева от входа.
«Девочка-свеча!» «Девочка-свеча. Небывалый номер! Впервые в мире и больше никогда и нигде!»
Вот что было написано на афишах. И на каждом полотнище красовалась нарисованная Соль. Она стояла, приподняв пальчиками края юбки, как балерина, и улыбалась. Во все стороны от неё разлетались разноцветные звёзды и лучи света.
Около кассы толпилось множество народу. Красивая девушка в окошечке прижимала к груди руки и несчастным голосом повторяла:
– Нет билетов! Нет и не будет! Все проданы! Приходите завтра…
Когда прозвенел третий звонок, счастливчики, держа в руках билеты, устремились в зал. В дверях произошла свалка. Наконец все уселись по местам. И как вы думаете, кому достались лучшие места в первом ряду? Ну, конечно же, тётушке Кошмар и её супругу.
– Уж не наша ли это девчонка? – шипела она. – Кто ещё умеет светиться и портить жизнь людям?
Наконец заиграла музыка и на залитую разноцветным светом арену вбежала девушка, затянутая в трико, всё осыпанное блёстками. Как она изгибалась! Можно было подумать, что у неё в теле не осталось ни одной косточки. Ну, право же, настоящая змея!
Но все смотрели на неё равнодушно, и захлопал ей только один человек. Правда, как впоследствии выяснилось, он собирался жениться на этой девушке-змее.
Потом на арену вышел слон. Он оставлял на песке следы, похожие на большие сковородки. Слон вежливо раскланялся. В хоботе он держал корзиночку. В ней сидела обезьянка в соломенной шляпке и посылала всем воздушные поцелуи. Ничего не скажешь, это было очень мило!
Кое-кто из зрителей зааплодировал. Но в этот миг какой-то мальчишка, сидевший в самом последнем ряду, не выдержал и громко крикнул:
– «Девочка-свеча»! Хотим «Девочку-свечу»!
И тут все зрители словно с ума посходили. Раздались крики, свист.
– «Девочка-свеча!»
– Давайте «Девочку-свечу!»
– «Девочка-свеча!»
– Не желаем ваших слонов и обезьян!
За кулисами директор цирка суетился вокруг Соль. Он сам поправил на её голове корону. И вдруг ахнул, взглянув на её грубые деревянные башмаки. Все бросились искать для неё туфельки. Но ничего подходящего не подобрали: у Соль была слишком маленькая ножка.
Директор махнул рукой, до того ли сейчас!
Медленно, один за другим, погасли все прожектора, освещавшие арену. В темноте зазвучала негромкая, нежная мелодия.
Собираясь складками, раздвинулись бархатные портьеры, и на арену, положив одну руку на шею большого волка, вышла худенькая девочка.
Зал замер не дыша. Ещё бы! Это было удивительно, таинственно и прекрасно. В темноте девочка светилась! Светились её золотистые кудри, падающие из-под короны на узкие плечи. Светились тонкие руки. И главное, свет потоками лился с её пленительного лица.
Волк тихонько зарычал, словно хотел предупредить: «Только троньте мою маленькую хозяйку!»
И вот, наконец, девочка запела. Оркестр умолк. Теперь ей только тихонько подыгрывала старинная тёмно-вишнёвая скрипка.
Дивный голос девочки звучал немного печально. Но казалось, он прикасается к каждому сердцу и уносит его куда-то высоко-высоко, где мерцают тихие звёзды. Там, в небесной высоте, проплывали еле различимые крылатые тени. И когда их крылья сталкивались, они чуть-чуть звенели, как далёкие колокола.
А Соль всё пела и пела, и невольные слёзы появлялись на глазах зрителей: так прекрасна была её песня.
Какая-то малышка тихо заплакала, обняв мать за шею.
