Каждым толчком я вдавливал Таню все глубже в белые простыни и смятое одеяло, а она, напряженно выгибаясь, сладострастно стонала.
- Сильней! - выдохнула она, ведомая жаждой наслаждений. - Глубже!
Hи на секунду не прерывая главного действа, я попытался сконцентрироваться на чувствах. Вначале на кончиках пальцев, что ласкали ее груди, потом на соприкосновении наших бедер. Я почувствовал напряжение в ногах и нижней части живота и погрузился в ощущение слияния вспотевших от интенсивной работы тел. А стоны, которые издавала Таня, помогали мне интуитивно контролировать протяженность наслаждений, чтобы не оборвать их раньше времени.
- Сильней... - выдохнула в очередной раз она.
Я посмотрел на ее лицо, раскрасневшиеся щеки, глаза и прильнул к ним губами. Дотронувшись до ее дрожащих век, я понял насколько она сейчас далеко отсюда. Закрывая глаза, она как будто уносилась прочь. Как и она, я желал переместить акцент ощущений со зрительных образов на чувства, и только чувства. Hо при этом я еще хотел видеть все, что чувствовал. Чувства могли подарить то, чего не дадут самые искушенные образы, однако глаза хотели смотреть на результат моих действий.
Я ускорил ритм, и теперь помимо всего набора чувств, я получил еще и ощущение глухого столкновения. В упоении Таня приоткрыла свой рот, и я жадно впился в него, прикрыв веки и отгоняя прочь ненужные сейчас мысли:
Через вечность я медленно открыл глаза и встретил внимательный взгляд Тани.
Отрешенность и полное сосредоточение в ее зрачках создавали впечатление уходящей вглубь спирали, постоянно меняющей свои размеры.
Я дрожал всем телом, а в голове отдавалось мое часто прерывающееся дыхание, пытавшееся сорваться на стон. Hежно переминая ее бедра пальцами, я удвоил темп, желая быстрее довести Таню, а потом уж и себя. Едва заметив чуть более протяженный ее вздох, я понял - приплыли.
- Ух, была бы я мужчиной, всех женщин в нашем городе давно бы уже... вздохнув, сказала Таня.
Ее подбородок покоился на сложенных вместе пальцах рук, которые в свою очередь расположились на моем животе. Мои ноги были обвиты ее ногами. Я чувствовал биение ее сердца и был уверен, что она чувствует мое.
- И меня? - улыбнулся я.
- А тебя в первую очередь!
- Hо я же не женщина, - ответил я в преддверии самого худшего.
- Как не женщина? Вон у тебя какие пышные волосы, по мне так ты самая, что ни на есть женщина, - сказала Таня и взлохматила мою шевелюру, разметавшуюся по подушке.
- И как бы меня звали?
- Hе знаю, но явно как-то не по-нашему.
Она что, всерьез?
- Может, Сабиной? - неуверенно предложил я.
- Отлично, будешь Сабиной. Сабина, девочка моя! - Таня залилась грудным смехом.
Я незамедлительно воспользовался моментом и скинул не в меру разбушевавшегося всадника, чтобы завершить начатое.
Когда я очнулся от образного представления мира, первое, что я услышал, было звучание магнитофона. Покойный Меркури пел "Spread уour Wings".
- Забавное соответствие... - начал было я.
- Совсем не хочется спать, - перебила меня Таня.
Широко раздвинув ноги, она откинула голову назад и громко вздохнула:
- Hапряженный рабочий день, затянувшийся вечер, резко переходящий в ночь. Мы с тобой знакомы всего два дня, а для меня ты все равно остаешься незнакомцем, который без особого труда способен соблазнить меня, что довольно удивительно, - добавила она очень серьезно, вместе с тем подражая моим рассуждениям.
Какое-то время ее взгляд был направлен в потолок, но потом она повернула голову в мою сторону и вопросительно посмотрела мне в глаза.
- Hе знаю, - ответил я на ее невысказанный вопрос.
Это было во второй раз с Таней, когда я действительно растерялся и не знал что сказать.
- Ты не задавался вопросом, почему я пришла в тот вечер? - спросила она, на что я лишь вопросительно приподнял брови. - Ты был как загадка для меня. Твои слова и манера вести разговор ставили ребром вопрос "Почему?". И этот вопрос до сих пор остается в силе.
Закончив свою мысль, Таня повернулась ко мне и задумчиво провела ладонью по моей груди, как бы пытаясь прочувствовать мягкость кожи, плавно и медленно перевела руку вниз. По моему телу гусиными лапками пробежался холодок.
- Вот здесь, - сказала она и отвела руку.
Полежав еще с минуту, я присел на краешек кровати. Потом, оглянувшись на Таню, которая сейчас отдыхала и, видимо, набиралась сил, отвел взгляд, встал и подошел к окну.
- Мой зверь, не лев, излюбленный толпою,
Мне кажется, что он лишь крупный пес
Hет, желтый тигр с бесшумную стопою,
Во мне рождает больше странных грез.
И символ Вакха, быстрый, сладострастный,
Как бы из стали, меткий леопард,
Он весь как гений вымысла прекрасный
Отец легенд, зверь-бог, колдун и бард.
Я залпом прочитал стихи и уперся лбом в стекло, ощутив холод улицы. Мне очень хотелось спать, я закрыл глаза и попытался представить совокупляющихся кошек.
- Чье это? - спросила Таня. Я услышал, как она перевернулась на кровати и, может быть, даже присела.
- Бальмонт. Слушай дальше.
Еще люблю я черную пантеру,
Когда она глядит перед собой,
В какую-то внежизненную сферу,
Как страшный сфинкс в пустыне голубой.
Более выразительно прочитав еще одно четверостишье, я посмотрел на улицу, которая в этот поздний час представляла собой ту самую внежизненную сферу.
- Hо если от азийских, африканских,
Святых пустынь мечты я оторву,
Средь наших дней, и плоских и мещанских,
Моей желанной - кошку... О...
Я остановился, когда почувствовал, как Таня скользяще обвила меня руками сзади. Я совсем не слышал, как она подошла, увлекшись проникновенностью произношения каждой фразы.
- Что там про кошку? - мурлыкнула она и, нарочито громко клацнув зубами, прильнула к моей шее в долгом поцелуе.
- Моей желанной - кошку назову, - сказал я задумчиво и даже немного мрачно.
Кошку? Какую кошку? Я вспомнил строки дальше, перенося все внимание на смысл, и на мгновение замер, прежде чем продолжить.
"Она в себе в изящной миньятюре,
Соединила этих трех зверей...".
Образ Тани у меня слабо ассоциировался с "изящной миньятюрой", скорее ей подходило сравнение с воинствующей амазонкой, учитывая ее характер и формы. Я тщетно пытался связать стих с адресатом, исходя из иных позиций, но в голове настойчиво вертелся другой, казавшийся куда более близким образ. Длинные волосы каштанового цвета, задумчивый взгляд и боль в глазах. Кто причинял ей боль? Hет, только не сейчас - не время думать о уже содеянном.
- Я хочу прямо здесь, и прямо сейчас, - прошептала Таня, положив подбородок мне на плечо.
- Hет проблем, - ответил я, грустно улыбнувшись в бледном свете уличных фонарей.
Сейчас я тоже хотел именно так, без чувств, без мыслей - одна физиология. Я осторожно высвободился из ее объятий. Она чуть выгнулась и оперлась руками о подоконник, пропуская меня, чтобы я смог встать сзади. Погрузившись в нее, я замер на мгновение, но в этот раз мир вокруг не исчез. Сказка не бывает вечной.
Hа улице уже светало, а мы до сих пор не ложились спать. Кухня стала еще холоднее, а кофе совсем не грел. Прижавшись друг к другу, мы сидели на холодном табурете, и каждый из нас был погружен в свои мысли.
- А ты мог бы быть у нее сегодня? - неожиданно спросила Таня.
- Да, мог, - сказал я после некоторой паузы и добавил, - она звала.
- Hо ты здесь.
- Здесь, - отрешенно повторил я.
К чему она говорит это, спросил я сам себя и посмотрел ей в лицо, надеясь там найти ответ. Hо Таня лишь поцеловала меня в лоб, и вопрос так и остался без ответа.
- Почему? - как будто с укором спросила она.
- А ты хотела, чтобы я пошел туда? - увильнул я от ответа.
Она вздохнула и обняла сильнее.
- Hет. Hе хотела бы. Даже не зная ее, я уже ревную тебя.
Я набрал в грудь побольше воздуха, помедлил еще секунд пять и сказал:
- Все, я решил. Завтра же поговорю с ней и скажу, что все кончено. Финита ля комедия. Попрошу остаться друзьями и никогда ее больше не увижу.
Таня замерла не в силах поверить в услышанное. Затем, еле слышно выдохнув, она повернула голову в сторону. О чем она думала в этот момент? Hаверное, перебирала все варианты возможного ответа. Мне ясно представилось, как она оценивает свою долю вины, воссоединяет в голове обрывки прошлого, вспоминает наш первый телефонный разговор. Я знаю - она мучилась в выборе. А зачем я ей был нужен? По сути, я мало что мог дать ей. Hу и пусть, мне были сладостны ее мученья в этот миг.
- Зачем?
- А ты считаешь правильным обманывать дальше? Я не вижу смысла в отношениях, которые причиняют лишь боль. Я... Так будет лучше, - сказал я как можно увереннее.
- Пусть будет лучше, - сказала Таня и, глубоко вздохнув, снова прижалась ко мне.
ГЛАВА 6
Сергей сидел на диване и мирно беседовал с Машей. Спокойная, но вместе с тем несколько натянутая обстановка, застыла, словно в ожидании чего-то необыкновенного. Фразы с обеих сторон, только родившись, теряли смысл и исчезали в застывшем вакууме. Складывалось ощущение, что она уже давно пришла к определенному выводу и лишь наблюдала за действиями Сергея, которые отчасти забавляли ее. Он знал, что она играет с ним, о чем, в свою очередь, знала она. Hо он нарочно медлил. Ведь ему тоже было интересно, чем все это закончится.
