– Врунья, – добавлял Коля.
– «Ах, я устала, Кирюша… Ах, моя птичка-Кирюша… Ах, мой зайчик… Ах, моя рыбка…» Тьфу! Зоопарк, а не дом. А он и уши развесил.
– Может, он её любит? – спрашивал Коля.
– За что! – кричал Кеша. – За что такую любить? За невымытую посуду? Будь я на его месте, я бы так сказал: «Знаешь, дорогая… лети-ка ты на все четыре стороны света. Хочешь в продавщицы, хочешь в грузчики… Лишь бы – от меня подальше!»
– Три, – сказал Коля.
– Что «три»?
– Вы три стороны света назвали. А четвёртая? Какая?
– Четвёртая? – Кеша задумался. – Четвёртая такая же, как и третья. Только ещё дальше.
Однажды они решили Нинке отомстить за грубое к себе отношение. Ночью, когда Кирилл был на дежурстве, Кеша вошёл в комнату, где она дрыхла, и голосом Кирилла сказал:
– Нинуся, вставай. Твой зайчик пришёл, рыбка ты моя золотая.
Нинка вскочила и заверещала:
– Ёжик ты мой… Я только прилегла, котик… Ах, мой пёсик.
– Кисюня моя, – сказал Кеша. – Заюня.
– Ласточка, черепашечка, – сказала Нинка и зажгла свет.
Кеша и Коля чуть не лопнули от смеха. Этим же утром Нинка заявила Кириллу:
– Кирюшечка, кисочка моя. Выбирай, зайка. Или эти птички, или я, рыбка. А в этом птичнике, киска, жить отказываюсь, суслик ты мой.
И ушла из дома «искать работу грузчика». Кирилл долго думал, мрачно ходил по комнате, пил чай, выходил, несмотря на холод, на балкон. Затем посадил перед собой Кешу и Колю, встал перед ними на колени и сказал:
– Не могу я без Нинки, понимаете? Всё знаю. И какая она, и как к вам относится. Но не могу. И без вас не могу. И решения поэтому не могу принять. Не могу принять решения. Простите меня за это. Простите, братцы, не знаю, что делать.
Он встал с колен:
– Поеду на работу, хоть и выходной у меня. Может, повезёт, будет пожар. Там я успокоюсь. Может, и приму на пожаре решение. В огне лучше думается.
И ушёл.
– Всё! – сказал Кеша. – С меня хватит. Не хочу больше жить среди лжи и вранья. Не хочу и не буду. Не буду и не хочу. Завтра же вылетаем.
– Куда? – спросил Коля.
– В Африку. Врач сказал, тебе надо климат менять, вот и полетим на солнышко.
– Африка далеко?
Кеша достал давно припасённую карту:
– Не очень. Сначала на Киев полетим. На юго-запад.
Он провёл по карте черту.
– В Киеве переночуем и двинем на Одессу. От Одессы – вдоль черноморского побережья… Поймаем попутный ветер, он нас до Турции донесёт.
– А если не поймаем? – спросил Коля.
– Поймаем, – сказал Кеша. – Над морем всегда ветры дуют. Только нужный надо найти.
– И сильно дуют? У меня кашель, – сказал Коля.
– В самый раз, – успокоил его Кеша. – Не так, чтоб очень, и не очень, чтобы так. Они тёплые, морские. Полезные для здоровья. Не то, что здесь. Летишь себе, ничего не делаешь, только дышишь морским воздухом. Как на курорте.
– Так бы всю дорогу лететь, – обрадовался Коля. – Вот бы и до Киева так.
– До Киева нет моря, – сказал Кеша и ткнул в карту. – Вот! Зелёное и жёлтое – это земля. Видишь? А вот – синее. Это море. Вот оно: Чёрное море.
– Синее вижу, – сказал Коля, – а чёрное – нет.
– Чёрное – это название. А на карте оно синего цвета.
– Если оно синего цвета, так должно и называться. Синее море. А не Чёрное.
– Знаешь что, милый друг, – сказал Кеша. – Так мы далеко не улетим. Мы ещё с места не тронулись, а ты меня своими вопросами замучил. Вот долетим до Африки, тогда спрашивай, что хочешь.
Кеша сложил карту:
– Вылет назначаю на завтра. На семь часов двадцать минут.
Двадцать минут Кеша добавил в последний момент. Для солидности. Чтоб Коля понимал: у него всё просчитано. Каждые двадцать минут.
Глава двенадцатая
Первая посадка
На следующий день, ровно в 7 часов 20 минут утра, Кеша и Коля вылетели из окна и взяли курс на Африку. У Кирилла было ночное дежурство, поэтому они ему оставили записку:
«Дорогой и любимый пожарник Кирилл! Мы очень тебе благодарны за отеческую заботу о нас. У тебя дома мы были как дома. Большое тебе за всё хорошее спасибо. В нашем отлёте просим никого не винить».
И подписались:
«Кеша и Коля. Твои друзья до гробовой доски».
Записку сочинил Кеша. Но Коля тоже расписался. Окно они аккуратно прикрыли снаружи, чтобы не выстудило квартиру. Последний раз взглянули сквозь стекло и поднялись в воздух.
Было ещё темно. Машины внизу ехали с зажжёнными фарами. Горели фонари, мигали светофоры.
