быть последним и при этом не увеличить нагрузку на свой дар! — попросил, вскидывая глаза к ночному небу в связи с отсутствием альтернативы. — Ты же всё бухтишь на современное обучение, так предложи что-нибудь из великого древнего арсенала!
Выпалил чисто чтобы выговориться, но старик неожиданно надолго замолчал. Я подождал, походил по кромке обрыва, со смешком представляя, что действительно могу упасть и свободно полететь вниз в черноту.
— Знаешь, а предложу, — заставил меня вздрогнуть его неожиданно раздавшийся голос. — Есть один нюанс, который мы можем использовать.
— Это какой же? — заинтересовался я, отходя от края.
— Сейчас тебе подойдёт далеко не каждое слово силы, да и не только им можно сузить зону влияния стихии, но и изменив сам объект её приложения. Если ты прикажешь капле воды испариться, а затем снова выпасть дождём, то это одно, а если попытаешься сделать то же с озером, то твой резерв будет уничтожен. Пример, конечно, грубый, но смысл, я думаю, ты уловил. Твоё судёнышко для гонок само по себе довольно неустойчиво, но в этом и основное предназначение предстоящего соревнования — научить вас балансировать не столько физически, сколько магически. Вы должны будете взять под контроль две первостихии: вода поднимет волну, ветер даст силы парусам, они обе в балансе смогут удерживать доску, не давая ей опрокинуться. Пусть в малых долях, но это очень тонкая настройка, особенно когда речь идёт не о индивидуальной, а о массовой гонке. Там вы будете невольно мешать друг другу, особенно погодники, для которых характерен размах работы со стихией, — чем больше говорил старик, тем сильнее я слышал в его голосе пробуждающийся азарт, и мои губы сами собой растягивались в улыбке. — Мы подерём тебе слова не просто из древнего языка, а из его диалектов, которые сейчас, судя по всему, уже забыли. За основу, насколько я понял, у вас взяты три вариации самых обширных степных регионов. Но это не всё богатство древнего языка, раньше у каждого небольшого народа была своя зона обитания, и появлялись слова, характерные только для них. Но в целом, слов было гораздо меньше, чем в современных языках. Сейчас у вас столько слов можно подобрать для одного только значения: разделить, разомкнуть, разбить, растащить… С точки зрения приложения магии это практически одно и то же. У древних такого разнообразия не было.
— И как же тогда общались? — я вырвал травинку, закусил её, с любопытством слушая древнего духа.
— Ну, я не жил в настолько стародавние времена, когда на языке древних говорили, а не призывали магию, — хмыкнул старик. — Но ходят слухи, что древние подкрепляли свои слова чёткими мыслеобразами, поэтому им и не нужно было детально описывать что-то. Их слова не имели интонации, они разделяли речь и эмоции. За эмоциональную окраску отвечал образ. Когда магию творили мы, мы это понимали. А сейчас всё в кучу, да ещё и поделённое в разы.
— И ты научишь меня правильно использовать магию?
— Да, как только ты восстановишься и ещё немного доучишься. А сейчас мы составим для тебя максимально точные и короткие заклинания, которые ты будешь применять на своей гонке, раз уж так рвёшься. Я помню далеко не все диалекты, но что-нибудь для тебя мы подберём даже из моей дырявой памяти.
После этой тренировки я вернулся в комнату очень поздно, дико уставший и как будто чувствовавший каждый свой магический канал, ноющий от боли. Стоило мне открыть дверь, как тут же встретился с пылающими серыми глазами.
— Где ты был⁈ — прошипела Астрит.
— Тренировался, — я пожал плечами, шагнул к своей кровати, стягивая мокрую от пота рубашку через голову.
На этот раз девушка и не подумала отвести взгляд.
— Так поздно⁈
— Проблемных учеников не выпускают из города, но никто не ловит нас, прочёсывая местность. Так что это не стоит твоего волнения, — сил на эмоции уже не было.
За моей спиной раздались быстрые шаги, скрипнула кровать. Обернувшись, я увидел спину улёгшейся и накрывшейся одеялом с головой Астрит. Белый кот, лежавший около её подушки, смотрел на меня с осуждением. Мне и самому было тяжело, но я не мог понять, как исправить сложившуюся ситуацию. Казалось бы, ну поссорились, бывает, можно же и дальше нормально общаться. Помириться, в конце концов. Но почему-то не выходило, между нами словно ледяная стена воздвиглась. Каждый разговор заканчивался вот так: замолкал или я, или она, а стена словно становилась всё прочнее.
…— Два!
— Один!
— Старт!
Прозвучал гонг, и все пружинисто прыгнули на свои доски, тут же призывая стихии, и направляя их вперёд. Астрит легко ушла из-под чужой ловушки, пригибаясь и невесомо соскальзывая на лодочку. Её парус тут же распрямился, послушный ветер толкнул его дальше по маршруту.
Отвлёкшись на девушку, свой старт я безбожно проморгал. Прыгнув на доску, не рассчитал вкладываемой в призыв волны силы, дал слишком мало, упругости волны не хватило, и я вместе с доской с головой ушёл под воду. Холод на мгновение сковал всё тело, но я был готов к тому, что вода в канале отнюдь не летняя, в два гребка вернулся к поверхности. Стоило вынырнуть, как в уши тут же ворвался разочарованный гул трибун. Рядом с плеском упал помидор, поднимая искрящиеся брызги.
— Какое позорище! И ты ещё хотел что-то там выиграть⁈ — раздался разочарованный голос старика в голове. — Меня никто не видит, но знай, что я сейчас краснею из-за тебя.
— Так дай мне доступ ко всей моей магии, и я смогу составить конкуренцию любому! — рыкнул я в ответ, забираясь на всплывшую доску и заставляя волну подхватить её.
Скользя ботинками по древесине, поднялся, вцепился в мачту. Немного не рассчитал, что остальные создали волны, чуть снова не оказался в воде, но удержал равновесие, призывая водную стихию на помощь и выравнивая лодочку.
Ещё один короткий призыв, и вот порыв воздуха заставил тяжёлый мокрый парус пусть с трудом, но распрямиться, и лодка начала постепенно набирать скорость.
— Я тебе уже сотню раз говорил, что не позволю
