Звуки, доносившиеся из развалин, вырвали меня из блаженного состояния, куда раньше чем мне бы этого хотелось и все же заставили вернуться к суровой действительности. Поднявшись на ноги и подобрав пригодившуюся палку, я направился обратно к тому месту, где убийца пытался выбраться из под обрушившихся на него тяжелых обломков.
Сделать это со всего одной уцелевшей рукой и пробитым черепом, заливающим лицо кровью, было непросто, но он почти успел высвободиться, прежде чем я возник рядом. Не сдержав буйного порыва, я все же отвесил ему пару хороших ударов ногой и, не позволяя подняться, придавил его сапогом к полу.
- А ведь Ифрат оказался прав, ты словно заговоренный, смерть обходит тебя стороной и стоило бы его послушать.
- Стоило, но теперь уже поздно.
- Верно, в этот раз ты победил, превратился из легкой добычи в опасного хищника, и не знаю, как тебе удалось этого добиться. Не знаю что за неведомая сила оберегает тебя столь тщательно, но уверен, что рано или поздно тебе придется за это расплачиваться.
- Кто заплатил тебе за мою голову?
- Раскрывать подобные тайны было бы крайне не профессионально с моей стороны, не находишь? Должен же я хоть как-то насолить тебе на последок?
- Назови имя и тогда я сохраню тебе жизнь.
- Хорошо, - легко согласился он. - Ты поможешь мне выбраться, позовешь на помощь или приведешь лекаря и тогда я скажу тебе все, что только захочешь.
- Ты не в том положении что бы торговаться. - Переставил я ногу с его спины на правую руку и одного легкого нажатия на сломанную конечность оказалось вполне достаточно, что бы заставить его заскрежетать зубами от боли. - Назови имя.
- Хорошо, хорошо, отпусти! Это дьявольски больно!
- Не заставляй меня ждать.
- Я не знаю ее имени. Она не представлялась, а я и не спрашивал.
- Это она? - Мгновенно перебрав в голове весь список своих недоброжелателей я с удивлением понял, что убийца неожиданно дополнил его новой фигурой.
- Женщина, темноволосая, она глодар. В точно таких же доспехах, как у тебя.
На всем острове была лишь одна кандидатура, полностью подходящая под это четкое описание. Девушка, с которой я пересекался в заведении одноглазого Рида, но поверить в ее причастность ко всей этой истории было сложно. У нее не было ни единой причины желать моей смерти. Мы с ней виделись всего лишь раз и не перебросились при этом даже парочкой слов. Команда лысого Асса сидела довольно далеко от меня и никогда прежде я не имел с ними никаких разногласий и незакрытых кровавых счетов, что бы подсылать ко мне профессиональных убийц.
Неужели мой пристальный взгляд в сторону этой девки мог вызвать столь бурную реакцию? Сомневаюсь. Люди Асса, как и он сам, были не настолько глупы, чтобы начинать вражду из за такой мелочи, или позволять девчонке подобные выходки просто так. У таких ходов и решений должна была быть куда более веская причина, которая скрывалась от меня за толстым слоем непроглядного мрака. Ответы порождали лишь новые вопросы, все глубже и глубже затягивая меня в липкую паутину странной истории, влипать в которую я не желал, но уже не мог вырваться на свободу.
Если вспомнить, и прибавить ко всему этому еще и странное поведение Рида и Карла, которые, в последнее время, оба были совершенно на себя не похожи, то создавалось весьма четкое убеждение, что всем вокруг известно, что-то, неведомое лишь мне, и это заставило всех глодаров на острове словно бы с ума по сходить. Они дружно возненавидели мою персону, по необъяснимым причинам, и оставалось только гадать, что или кто стоит за всем этим.
- Зачем ей понадобилась моя смерть? - обратился я за ответами к единственному, кто был сейчас рядом.
- Подобных вопросов я клиентам не задаю. Это их дело, а тебе должно быть виднее, чем же ты так обидел девчонку. - Как я и ожидал, разочаровал меня своим ответом убийца. - Это все? Теперь ты меня отпустишь?
- Конечно, - убрал я с него свою ногу.
- Ты слишком честен и предсказуем, глодар, однажды эта доброта тебя и погубит. Я бы не за что не стал отпускать убийцу, даже если бы дал ему слово.
- Я тоже. - Кривые гвозди пробили затылок и заставили болтуна замолкнуть на веки. Уходя я так и оставил деревяшку торчать в его голове.
Этот чертовски долгий день успел измотать меня до предела, я едва переставлял ноги, а самая сложная и утомительная часть запланированного на сегодня представления - спуск в Мертвый мир, все еще была впереди. Выбравшись из развалин, я пообещал себе больше никаких приступов благородства и спасений любого нуждающегося. Все это, всегда заканчивалось одинаково печально.
Больше всего на свете мне сейчас хотелось просто добраться до ближайшей, пусть даже самой жесткой, кровати и рухнув на нее мертвецом, проспать ближайшую пару суток. Я рассчитывал, что после очередного нападения, злодейка судьба все же смилостивиться и подарит мне хотя бы кратковременную передышку. Надеялся, что она не станет насылать на меня новых напастей, хотя бы пару часов, и дождется того момента, когда я окажусь наконец прямиком в Бездне. Но жалость и сострадание моей судьбе оказались не ведомы.
Стоило мне только переступить порог заведения мастера Царни, как в полумраке кто-то тут же приставил нож к моему гору.
- Какого беса?!
- Тише Мрак, не дергайся, а то мой друг ненароком проделает тебе еще один рот.
- Тиол, это ты? Что ты здесь делаешь? Что это все вообще значит?! - Только сейчас разглядел я хозяина борделя, расположившегося в одном из кресел и всю свою глодарскую команду надежно связанную прочной бечевкой.
- Ты перешел дорогу весьма могущественному человеку, Мрак. Не знаю уж чем ты успел насолить моему хозяину, но он объявил весьма солидное вознаграждение за твою голову.
- Твоему хозяину?
- Ты мог слышать о нем. В городе его называют Маэстро. - Я конечно же всегда знал, что Тиол всего лишь посредник, заниматься контрабандой и снабжать глодаров работой, не имея при этом весьма солидной "крыши", было бы невозможно, но прежде подробности этих дел меня никогда не интересовали.
Новость о том что за мной гоняется еще один человек, меня даже не удивила. Кем бы не был этот загадочный теневой барон, и почему он объявил награду за мою столь ценную голову, меня даже не волновало. Одним больше, одним меньше, сейчас, когда моей смерти желает половина острова, это уже не имело ровным счетом никакого значения.
- Надеюсь ты понимаешь, что в этом нет ничего личного, Мрак? - Продолжил Тиол. - Мне признаться даже жаль терять такого работника, но с Маэстро не поспоришь. Если бы не я то, кто ни будь другой получил бы эту награду.
- А как же я? - Прозвучал из темноты робкий голос старого мастера. - Это же я сообщил вам о нем. Я ведь даже дружка его спас! Награда должна быть моей.
- Слишком много чести для тебя, жаба. Избавитесь от него. - Махнул рукой владелец борделя и один из его подопечных, тут же навис над старым мастером заставив его жалобно захрипеть. - Ты пойдешь со мной сам? - Невозмутимо продолжил Тиол. - Или придется тебя сковать и тащить?
- Не стоит утруждаться, я вполне могу идти сам.
Буртшула, демон высших кругов.
Ищейка покорно мчалась вперед, по видимому лишь ей одной, совсем еще свежему, следу Регнора. Она стремительно нагоняла чародея и, уводила за собой в глубь города, безжизненных ледяных созданий, которые пугали ее до дрожи. Столкнувшись с ними в пустынной башне, Буртшулла, как и все ее сестры, приняли их за самых обычных живых и слабых людей. Они двигались, говорили и даже дышали, словно все прочие смертные, но стоило только демонессе посмотреть на них иным, истинным зрением, которое досталось ей вместе с пламенем Повелителя, как эта иллюзия жизни, мгновенно рассеялась в прах. В этих созданиях не было ничего человеческого. В них не бились сердца, разгоняя кровь, и не теплился даже самый крошечный огонек живого тепла, присущего всем без исключения, живым созданиям в любом из миров. Эти твари были мертвы, безжизненны, и наполнены одной лишь пустой и леденящей душу тьмой.
Они с легкостью справились со всеми ее сестрами и оставшись в полном одиночестве, демонесса не долго смогла противостоять их черному колдовству. Самая крошечная из всех мертвецов сумела подчинить себе ее волю, заставив ищейку исполнять приказания, звучащие прямо у нее в голове.
Буртшулла ощущала все вокруг так же, как прежде. Чувствовала холодную сырость камня под лапами, ловила каждое дуновение ветра и приносимый им набор запахов. Она видела мир своими собственными глазами, но ни как не могла повлиять на действия своего собственного тела и воспротивиться чужой воле. Неживое создание надежно сковало ее, заключив в незримый ошейник, и как бы сильно Буртшулла не старалась разорвать эти оковы, каждая попытка заканчивалась лишь жгучей головной болью, вынуждающей подчиняться и дальше. Она словно бы превратилась в невольного зрителя, который сидя на своем месте в зрительном зале, ни как не мог изменить действие протекающее на сцене.
