— А вы придете? — спросила Петунья. — Или вам тоже нужно быть у себя?
— Придем. Наш дом не такой старый, да он никогда и не пустовал так долго.
Узнав о предстоящем праздновании, миссис Эванс с видимым удовольствием окунулась в свою стихию. Нужно было распланировать меню, закупить необходимые продукты, продумать декор... Талли не возражала против ее присутствия на кухне, так что всех ждало потрясающее угощение. С елкой проблем не ожидалось — к услугам имелся целый лес. К тому же профессор Спраут научила Петунью, как бережно перенести деревце в гостиную, а потом вернуть его обратно. Рубить, чтобы потом выбросить, было жалко. Омелу наколдовала сама Петунья.
Старый дом оживал. Домовики готовили спальни для гостей. Прибыли Фламели. Николас все не мог наговориться с Маркусом, а Пернель была не против познакомиться поближе с друзьями и будущими родственниками нового ученика своего мужа.
Северус в полном восторге осматривал дом.
— Знаешь, — сказал он Петунье, — мне даже неловко. У тебя столько всего. А я… Я так мало могу тебе предложить.
— Не так уж и мало, — ответила та, — мы ведь можем работать вместе. А потом… Ты же у самого Фламеля учишься. Может, и Философский Камень создашь. И не только его.
— Ну да, — согласился Северус, — наличие такой невесты, а потом и жены очень стимулирует на свершения. Между прочим, я выяснил все пробелы в той истории с Амортенцией. Та самая девица, на которую я и подумал. И даже не стала отпираться. Она еще тогда, когда мы с тобой из Хогсмита пропали, психанула. Ну а потом еще одну истерику устроила, когда по школе пошли разговоры про дом и оранжерею. Перкинс, который профессору Спраут помогает, вовсю хвастался, к каким гербологическим сокровищам его допустили, да еще в таком шикарном старинном поместье. И мисс Маунти понесло по кочкам. Она из сильно обедневшей чистокровной семьи. Вот и решила поправить дела выгодным браком. А ты у нее — бельмо в глазу. Магглокровка, получившая столько всего и сразу. Того, как тебе работать приходится, она, естественно, во внимание не приняла. Я попытался до нее достучаться, но...
— Все-таки странно, что Амортенцию так легко достать, — заметила Петунья.
— Это мир магии, Туни. Тут каждый сам за себя. Я много говорил об этом с дедом. Некоторые возможности магов дают иллюзию того, что чего-то можно достичь, не прилагая усилий. Например, найти себе богатого мужа или жену. И можно сидеть, сложив лапки, на чужой шее. Мне даже жутко стало, как я представил, что вынужден жить с дурой, которой от меня ничего не надо, кроме денег. С тобой я могу говорить обо всем на свете, мне очень понравилось работать вместе. А тут такое…
— А я что говорил, — послышалось с пейзажа, — влечение ума дает больше, чем желание плоти.
— Подслушиваете? — прищурилась Петунья.
— Да не очень-то и хотелось, — ухмыльнулся Амадеус, — уже ухожу. А вы, между прочим, под омелой устроились.
— Откуда здесь омела? — удивилась Петунья.
— Может быть, это магия? — улыбнулся ей Северус.
И они поцеловались…
Эпилог
— Кошелек или жизнь! — выпалил лохматый паренек, внезапно заступив дорогу ничего не подозревающему магу. — Я знаменитый разбойник Гарри Эванс из Шервудского леса!
— А где же лук и стрелы? — не без издевки поинтересовался маг у «разбойника».
Тот почесал в затылке и вздохнул.
— Туни не разрешает, мистер Риддл, — ответил он. — Говорит, что стрелять можно только в мишень.
— И она совершенно права, — заметил на это Том Риддл.
— Гарри! Извинись сейчас же! Сколько можно!
— Извините, мистер Риддл! — проказливо улыбнулся мальчик и тут же замахал кому-то. — Мэнди! Вэнди! Я тут! Туни, вон крестный! Я пошел!
— Кошмар! — пробормотала Петунья, глядя вслед племяннику. — Сниджет, а не ребенок!
— За покупками для Хогвартса? — усмехнулся Риддл.
— За ними, — ответила Петунья, — хотя, по правде говоря, нужна лишь волшебная палочка. Все остальное уже есть. Придете вечером? Нужно будет отметить это событие.
— С удовольствием! — улыбнулся Риддл.
Они некоторое время наблюдали за Гарри, который что-то оживленно рассказывал двум девочкам-близнецам. К ним подошел еще один мальчик — Валериус Тикки.
— Банда в сборе, — заметил Риддл, — девица Мэриан в двух лицах. А Валериус у них кто?
— Последнее время был Малышом Джоном, — ответила Петунья.
Риддл задумчиво улыбнулся. Дети выросли быстро. Да и вообще, за эти десять лет произошло многое.
Невыразимцы доделали свой магический «компьютер» и просмотрели несколько вариантов развития магического мира. Вот тут-то всем и поплохело. Особенно Риддлу, которому — по знакомству — продемонстрировали результаты, так сказать, без купюр. А потом и остальным, кто был вхож в компанию исследователей. Во всех этих вариантах было противостояние Дамблдора и некоего Лорда Волдеморта. Как оказалось, это было детское прозвище Риддла, которое он сам для себя придумал. Любые варианты победы того или другого лидера приводили к полному вырождению магического мира и рекам крови. Тем более что воевать сам Дамблдор не собирался. Во всех вариантах были некие Избранные. Причем чаще всего эта роль отводилась Гарри Поттеру, который в реальности был Гарри Эвансом. В самом жутком варианте развития событий, где погибло больше всего волшебников, Гарри даже был крестражем Волдеморта. Это окончательно добило Тома Риддла.
К Гарри, тогда еще совсем маленькому, он относился сперва даже с некоторой опаской. Но потом вспомнил, что всего этого ужаса не случится, и успокоился. С Петуньей и Северусом Риддл продолжал приятельствовать, часто бывал у них в доме, беседовал с портретами Сигрейвов, а заодно и пригляделся к мальчику. Они даже стали друзьями.
Гарри большую часть времени проводил в Годриковой Лощине, где ходил в начальную школу. Преподаватели отлично знали о магии и умели справляться со стихийными выбросами учеников.
Учился юный Эванс вполне прилично и особо не безобразничал. Отрывался он в лесу у тетки, которая разрешала ему шастать по всему поместью при одном условии: к оранжерее даже близко не подходить. И носить амулет, который, случись что, подаст сигнал родственникам. К Гарри естественным образом присоединились внучки его крестного, а потом и сынишка Януса Тикки, с которым ребята познакомились в Мунго, куда заходили в гости. Узнав, кто является Хранителем в мастерской, дети, естественно, стали играть в «Робин Гуда». Единственно, предводитель этой «шайки разбойников» не посмел покуситься на легендарное имя.
Лили Эванс в Англию так и не вернулась. Она с отличием закончила Салемскую Академию, немного покрутилась среди местных волшебников и вышла замуж. Ее муж, Джосайя Милвертон, происходил из очень богатой и влиятельной семьи, но сам был сквибом. К этому обстоятельству он относился совершенно спокойно, занимался той частью семейного бизнеса, которая была в маггловском мире, и по уши влюбился в очаровательную англичанку. Разумеется, его родня собрала все сведения о потенциальной невестке. Вот тут и пригодился совет Принца об «имидже жертвы». История о несчастной наивной магглокровке, грубо использованной наглым наследником старинной семьи и брошенной им на произвол судьбы, окончательно покорила сердце Джосайи. Он и против Гарри ничего не имел, но Эвансы настояли, чтобы мальчик остался у них. Лили была счастлива. Муж носил ее на руках, она хозяйничала в пентхаузе в Нью-Йорке и в собственном особняке на берегу Тихого океана. Гарри несколько раз гостил у Милвертонов, но дома ему нравилось больше. Особенно в лесу. Сам Милвертон считал родню своей жены жуткими провинциалами, что не мешало ему периодически подкидывать выгодные заказы Петунье и Северусу.
Гарри отлично знал историю своего появления на свет, но мамой и папой называл Эвансов-старших, к родной матери относился равнодушно, а с теткой и ее мужем дружил. На предложение Милвертона оплатить учебу в Салеме он ответил решительным отказом. Только Хогвартс, а потом Мунго. Он будет целителем — как крестный и тоже соберет замечательную коллекцию. Правда, флакончиками он не «заболел», пока собирал вкладыши от шоколадных лягушек.
Петунья и Северус поженились довольно скоро после помолвки, а вот наследниками обзавелись только год назад. Близнецы. Маркус Северус Сигрейв-Принц и Николас Октавиус Принц-Сигрейв. Оба сильные волшебники. У будущего наследника Принцев крестным был сам Николас Фламель, а у наследника Сигрейвов — Том Риддл. Справляться с юными магами радостно помогали бабушки. Петунья сама себя называла «мать-ехидна», но с ней никто не соглашался. Ни к чему запирать себя в детской, если столько работы и интересных заказов. Северус получил Мастерство в зельях и продолжал сотрудничать с Фламелем. Он получил заслуженную известность, как автор нескольких абсолютно новых целебных зелий, часто работал вместе с женой и уже давно не комплексовал по поводу своего брака. Петунья теперь носила фамилию Сигрейв-Принц и с полным правом пользовалась знаменитым клеймом.
