те или иные цели спустить. А тут… Ну ежели ты сам в пекло лезешь, то хошь-не хошь, а заранее подумаешь, как и самому из него выбраться и тех, кто за тобой следом попрёт — вытащить.
— Так что понял, Мелкий, — ухмыльнулся Алвур, — Не пропадёшь ты с нами. Считай удачу за хвост поймал.
— Угу, понял, — невнятно бросил тот. Мне на мгновение почудилось, что его голос как-то нервно дрогнул. Хотя, в целом, понять парня было можно. Он всю жизнь просидел в городе. А теперь ему придётся тащиться хрен знает на какой край света. Отрываться от родных. И ведь фиг знает, увидит ли он их снова. Меня бы тоже, наверное, потряхивало на его месте. Несмотря на любые попытки приободрить.
Некоторое время мы снова шли молча. Затем мелкий остановился у одного неприметного проулка, выходившего на нашу улочку. Заглянул за угол и облегчённо выдохнул.
— Пришли, — бросил он, поворачиваясь к нам, — Дитрих на месте. Ждёт нас.
Рыцарь и правда был на месте. Один. Стоял, рядом с каким-то подгнившими вскрытыми бочками, опираясь спиной на стену и кутаясь в грязно-серый плащ. Интересно, к чему такая секретность? Может, за ним тоже установили слежку, после того, как он оказался единственным выжившим в той экспедиции? В принципе… К нему должны были возникнуть вопросы. Да и к нам, впрочем, тоже. Так что удивляться не стоит.
— Привет, Дитрих, как оно? — поприветствовал рыцаря я, когда мы поравнялись. Тот как-то странно посмотрел на меня и натянуто улыбнулся.
— Лучше, чем могло бы быть, — хрипло ответил Дитрих, — Уже иду на поправку.
— Рад за тебя, — я улыбнулся, немного помолчал и добавил, — Что насчёт сведений.
— Да, я добыл всё, что нужно, — голос рыцаря показался мне холодным и безжизненным. Как и его ничего не выражающий взгляд. Я уже хотел было поинтерсоваться, не стряслось ли чего, но Дитрих сам меня опередил, дав ответ на этот вопрос.
— Прости друг, — бросил он, отходя на несколько шагов назад, — Так было нужно.
— Так это как? — моя рука невольно потянулась к мечу, — Что…
— Командир, сзади! — рявкнул Алвур, срывая со спины арбалет. Я повернулся. Вход в проулок уже перегораживала ощетинившаяся копьями стена щитов. С противоположной стороны донёсся топот десятков ног. Храмовники перегораживали улочку и там.
— Какого хера? — я посмотрел на Дитриха. Тот уже сбросил плащ и потянул меч из скрывавшихся под ним ножен, — Мы же тебя, суку с того света считай вытащили. И спасли этот проклятый город. И вы, уёбки так решили нам за добро отплатить.
— Я не хотел, чтобы до этого дошло, — покачал головой рыцарь, — Но, к сожалению, приказ есть приказ.
— И вам приказали схватить эмиссара архиепископа? — криво ухмыльнувшись, поинтересовался я, — Неужто у кого-то из синода поднялась рука на Альрейна?
— Альрейн никогда не был архиепископом, — отрезал Дитрих, — А теперь и вовсе лишён всех санов и титулов и отстранён от церкви. За сговор с колдунами и тварями, порождёнными магией. Так же он обвинён в распространении еретического учения. Его протекция более не имеет силы. А теперь… Эрих, будь так добр, отойди в сторону. Иди доложись коменданту, он выдаст тебе награду.
— Эрих… — лучник чуть было не подавился словами от возмущения, — Так, ты, мелкий сучёныш всегда был за одно с ними?
Пацан ничего не ответил. Поник и побрёл назад. Туда где улицу перегораживал отряд храмовников. Пошёл свои тридцать серебрянников получать, иуда хуев.
— Нет, — равнодушно возразил Дитрих, — Ему нужны были деньги. И он просто вас продал.
— А тебе что было нужно? — не выдержал Освальд, — За что продал нас ты, кусок собачьего…
— Заткнулся, — скомандовал я, поняв к чему идёт дело, затем посмотрел на Дитриха и добавил, — Хорошо. Ты меня взял. Молодец. Герой. Можешь повесить себе медаль на шею. Я даже не буду усложнять вам жизнь и сдамся добровольно. Но мои люди тут ни при чём. Отпусти хотя-бы их.
— Приказ касался вас всех, — покачал головой рыцарь, отходя ещё на несколько шагов назад. Так, чтобы поравняться со стеной щитов, перекрывших переулок спереди, — И тебя, и тех, кто придёт с тобой, и тех, кто сейчас сидит в таверне, прикрывая ваш отъезд. И даже тех, кто ведёт магов в порт проулками серебряного квартала.
— Зря я тебя, сына подзаборной шлюхи на своём горбу из тех катакомб вытаскивал, — сплюнул Арвель, — Лучше бы ты там подох, превратившись в одну из…
Пока он говорил, я стоял и смотрел Дитриху в глаза, надеясь найти там хоть что-то. Хоть одну малейший крючок сомнений, за который можно было бы зацепиться. Переубедить его. Заставить передумать и отступить. И не находил. А ведь если подумать, он всегда был таким. Всегда ставил прямой приказ начальства выше собственных мыслей и убеждений. Да, он полез за нами в катакомбы, потому что ему никто не приказывал этого не делать. Но потом, получив прямое распоряжение, и зная к чему оно приведёт, он отправил на верную смерть пять сотен человек и отправился сам вместе с ними. И сейчас он тоже получил прямой и чёткий приказ, который намерен выполнить. Дружеские чувства, благодарность за спасение и его самого и всего его треклятого ордена в придачу, слово, которое он дал — всё это перестало иметь для рыцаря значение ровно в тот момент, когда комендант отдал ему распоряжение. Нет там крючков сомнений, за которые я мог бы зацепиться. Да и не было никогда. Нам оставалось только одно. Принять бой и умереть с достоинством, надеясь, что хоть у кого-то из парней получится прорваться на корабль.
— Поднять щиты, — рявкнул я, выхватывая из ножен меч и начав плести энергетическую сферу прямо под ногами у Дитриха. Даже если мы сейчас подохнем, то тебя, гниду поганую, мы заберём с собой!
Парни дёрнулись. Освальд, Арвель и Одрик потянули из-за спин длинные ростовые павезы. Алвур содрал с плеча арбалет. Схватил болт из колчана. Но больше сделать ничего не успел. Где-то над нашими головами раздался звон десятка спускаемых тетив. Свист стрел прорезал холодный утренний воздух. В следующий миг одна из них угодила лучнику в шею, пробив её насквозь. Он выронил арбалет. Схватился за горло. Захрипел. На
