На долгое мгновение воцарилась абсолютная тишина. Затем раздались крики. Среди всеобщей паники я слышал, как несколько человек звали меня по имени. Но гораздо громче всех воплей прозвучал тихий неистовый голос Эдит Каллен:
– Бо? Ты в порядке?
– Все хорошо, – мой голос казался незнакомым. Я попытался сесть и понял, что она прижимает меня к себе. Наверное, моя травма была серьезнее, чем я предполагал, поскольку мне даже не удалось сдвинуть ее руку. Или я ослабел из-за шока?
– Осторожнее, – сказала она, когда я начал вырываться. – Мне кажется, ты довольно сильно ударился головой.
Я почувствовал пульсирующую боль над левым ухом.
– О, – удивленно сказал я.
– Так я и думала. – Я не видел ничего смешного, но это прозвучало так, словно она сдерживала смех.
– Как… – я осекся, пытаясь обрести ясность разума и привести мысли в порядок. – Как ты оказалась здесь так быстро?
– Я стояла рядом с тобой, Бо, – сказала она, внезапно вернув голосу серьезность.
Я снова попытался сесть, и на этот раз она мне помогла, после чего отодвинулась настолько далеко, насколько позволяло ограниченное пространство. Я взглянул на ее встревоженное невинное лицо, и ее золотые глаза снова сбили меня с толку. О чем я ее спрашивал?
И тут они нашли нас, толпа людей с заплаканными лицами, кричащих друг на друга, кричащих на нас.
– Не двигайтесь, – приказал кто-то.
– Вытащите Тейлор из фургона! – закричал кто-то другой. Вокруг нас разворачивалась бурная деятельность. Я попытался встать, но Эдит, положив мне руку на плечо, заставила сесть обратно.
– Лучше пока не двигайся.
– Но тут холодно, – пожаловался я и удивился, услышав, как она чуть слышно хихикнула.
– Ты была там, – внезапно вспомнил я, и она перестала смеяться. – Ты была около своей машины.
Она резко напряглась:
– Нет.
– Я видел тебя. – Вокруг нас была неразбериха. Я слышал низкие голоса взрослых, которые приезжали на стоянку. Но я упрямо не желал прекращать спор, так как был прав, и ей придется это признать.
– Бо, я стояла рядом с тобой, и оттолкнула тебя с дороги.
Она уставилась на меня, и произошло нечто странное. Было похоже на то, будто золото ее глаз сверкнуло, ее глаза завораживали меня и гипнотизировали. В них скрывалось нечто будоражащее и разрушительное. Но взгляд ее был встревоженным. Мне показалось, что она пытается сказать нечто важное.
– Все было не так, – тихо сказал я.
Золото в её глазах снова сверкнуло.
– Бо, пожалуйста.
– Почему? – спросил я.
– Поверь мне, – попросила она.
Я уже слышал вой сирен.
– Ты сможешь объяснить мне все позже?
– Договорились, – отрезала она, внезапно рассердившись.
– Хорошо, – пробормотал я, не в силах объяснить перемены её настроения наряду со всем тем, с чем я пытался примириться. И что я должен думать обо всем этом, если то, что я запомнил, невозможно?
Понадобились усилия шести сотрудников «Скорой» и двоих учительниц – Миз Варнер и тренера Клапп, чтобы сдвинуть фургон на достаточное расстояние и втиснуть каталку. Эдит уверяла, что ее не задело, и я попытался сделать тоже самое, но она быстро опровергла мои слова. Сказала, что я ударился головой, и усугубила ситуацию, бросив пару слов о возможном сотрясении и кровоизлиянии. Хотелось сдохнуть на месте, когда они нацепили мне на шею бандаж. Похоже, вся школа собралась здесь, наблюдая, как меня грузят в «скорую». Эдит разрешили ехать на переднем сиденье. По шкале унизительности этот день в тысячу раз превзошел все мои ожидания, а ведь я даже не добрался до тротуара.
Вдобавок ко всему, меня не успели благополучно увезти до того, как приехал шеф Свон.
– Бо! – в панике закричал он, когда увидел меня на каталке.
– Я в полном порядке, Чар… пап, – вздохнул я. – Ничего страшного со мной не случилось.
Он повернулся к ближайшему медику, чтобы узнать его мнение. Пока тот пытался его успокоить, я перестал их слушать и сосредоточился на абсурдных образах, теснившихся в моей голове, которые не могли быть реальными. Когда санитары подняли носилки, чтобы увезти меня с места происшествия, я увидел глубокую вмятину на бампере коричневой машины. Вмятина весьма отчетливо повторяла контуры изящного плеча Эдит. Как будто она приложилась к машине с такой силой, что помяла металлический каркас.
А еще там были ее братья и сестры, наблюдающие издалека со смешанными эмоциями: от неодобрения (Элинор), до ярости (Роял), но ни один из них не выражал беспокойства за благополучие своей младшей сестры.
Я помнил чувство полета по воздуху… Как что-то твердое прижимает меня к земле… Рука Эдит под рамой фургона, как будто она приподняла его над землей…
Я пытался найти логические объяснения тому, что только что видел. Лучшим из них было психическое расстройство на фоне эмоционального потрясения. Конечно, я не чувствовал себя сумасшедшим, но, возможно, сумасшедшие всегда считают, что они в здравом уме.
Естественно, до окружной больницы нас сопровождал полицейский эскорт. Пока меня выгружали из машины, хотелось сквозь землю провалиться. Но ситуацию еще больше ухудшило то, что Эдит просто вошла в больничную дверь.
Они доставили меня в приемное отделение – длинную палату, со стоящими в ряд кроватями, разделенными светлыми шторками. Медсестра померила мне давление и всунула градусник под язык. Поскольку никто не догадался задернуть шторку, чтобы дать мне немного уединения, я решил, что не обязан носить позорный шейный бандаж. Как только медсестра вышла, я быстро расстегнул липучки и бросил его под кровать.
Среди персонала больницы снова началась суматоха, и к ближайшей ко мне койке подвезли еще одни носилки. Под окровавленными бинтами, туго обмотанными вокруг головы, я узнал Тейлор Кроули из моего класса политологии. Тейлор выглядела во сто крат хуже, чем чувствовал себя я. Но она обеспокоенно смотрела на меня.
– Бо, прости!
– Всё хорошо, Тейлор. Ужасно выглядишь, ты в порядке?
Пока мы разговаривали, медсестры начали разматывать пропитанные кровью бинты, открывая множество мелких порезов на ее лбу и левой щеке.
Она проигнорировала вопрос.
– Я думала, что собью тебя! Я неслась слишком быстро и выехала на лед… – она сморщилась, когда медсестра начала обрабатывать ее лицо.
– Не волнуйся, ты меня не задела.
– Как ты смог так быстро отскочить? Ты был там, а потом исчез…
– Мм… Эдит оттолкнула меня.
Она была озадачена:
– Кто?
– Эдит Каллен – она стояла рядом со мной. – Как обычно, я не сумел сказать это убедительно.
– Эдит? Я не видела ее… вот это да, всё произошло так быстро. С ней всё в порядке?
– Думаю, да. Она где-то здесь, но ее не заставили ложиться на каталку.
Я не сошел с ума – это точно. Что произошло? Невозможно было объяснить то, что я видел.
Потом меня повезли на рентген головы. Говорил же я, что со мной все в порядке, – так оно и вышло. Даже сотрясения не обнаружили. Я попросил разрешения уйти, но медсестра сказала, что сначала мне нужно поговорить с доктором. Поэтому я застрял в приемном отделении, утомленный непрекращающимися извинениями Тейлор и обещаниями загладить вину. Раз за разом я пытался убедить ее, что со мной всё отлично, но она продолжала просить прощения. В итоге я закрыл глаза и перестал ее слушать.
– Он спит? – спросил музыкальный голос. Глаза тут же распахнулись.
Эдит стояла в изножье моей койки – скорее ухмыляясь, чем улыбаясь. Я уставился на нее, пытаясь соединить кусочки мозаики в голове. Она не была похожа на человека, который бы мог остановить несущийся автомобиль голыми руками. Но, с другой стороны, она отличалась от всех ранее виденных мною людей.
– Привет, э-э… Эдит, мне очень жаль, правда… – начала Тейлор.
Эдит подняла руку, прерывая ее.
– Нет крови – нет вины,
– сказала она, сверкнув белыми зубами. Потом присела на край кровати Тейлор, повернувшись ко мне лицом. Снова ухмыльнулась. – Итак, каков вердикт? – спросила она меня.
– Со мной всё в порядке, но они не разрешают мне уйти, – сказал я. – Почему тебя не пристегнули к каталке, как нас?
– Всё дело в связях, – ответила она. – Но не волнуйся, я пришла организовать твой побег.
Из-за угла вышла женщина-врач, и у меня отвисла челюсть. Она была молодой блондинкой… прекраснее любой кинозвезды. Словно кто-то взял лучшие части Одри Хепберн, Грейс Келли и Мэрилин Монро и соединил их в одной богине. Она была бледной и уставшей, с кругами под темными глазами. Согласно описанию Чарли, это была мама Эдит.
– Итак, мистер Свон, – начала доктор Каллен мягким голосом, – как вы себя чувствуете?
– Хорошо, – сказал я – надеюсь, в последний раз.
Она подошла к световому щиту, который висел на стене над моей головой, и включила его.
– Рентгеновские снимки без отклонений, – заметила она. – Голова болит? Эдит сказала, вы довольно сильно ударились.
