7. Не стыдись, когда помогают; тебе поставлена задача, как бойцу под крепостной стеной. Ну что же делать, если, хромый, ты не в силах один подняться на башню, а с другим вместе это возможно?
8. Пусть будущее не смущает, ты к нему придешь, если надо будет, с тем самым разумом, который теперь у тебя для настоящего.
9. Все сплетено одно с другим, и священна эта связь, и ничего почти нет, что чуждо другому. Потому что все соподчинено и упорядочено в едином миропорядке. Ибо мир во всем един, и бог во всем един, и естество едино, и един закон – общий разум всех разумных существ, и одна истина, если уж одно назначение у единородных и единому разуму причастных существ.
10. Все, что вещественно, не медлит исчезнуть во всеобщем естестве, и все причинное немедленно приемлется всеобщим разумом, и воспоминание обо всем не медля погребается вечностью.
11. Для разумного существа, что содеяно по природе, то и по разуму.
12. Исправен или исправлен.
13. Что в единенных телах суставы тела, то же по смыслу среди разделенных тел – разумные существа, устроенные для некоего единого сотрудничества. Осознание этого скажется у тебя больше, если почаще будешь говорить себе, что вот я – сустав в совокупности разумных существ. А если ты так говоришь, что ты просто в составе целого, то значит ещё не любишь людей от всего сердца, и радость от благодеяния тобою ещё не постигнута; и ещё ты делаешь его просто как подобающее, а не так, как благодетельствующий самого себя.
14. Пусть любое выпадает извне тому, что может пострадать, когда ему это выпало; наверное само пострадавшее и посетует, если ему угодно. Я же, если не признаю, что происшедшее – зло, никак не пострадал. А ведь мне дано не признать.
15. Кто бы что ни делал, ни говорил, а я должен быть достойным. Вот как если бы золото, или изумруд, или пурпур все бы себе повторяли: кто бы что ни делал, ни говорил, а я должен быть изумруд и сохранять свой собственный цвет.
16. Ведущее самому себе не досаждает – скажем, не пугает себя по собственной прихоти. А если кто другой может его напугать или опечалить, пусть попытается, потому что оно само не пойдет сознательно на такой разворот. Твое тело само пусть печется, если может, чтобы ему как-нибудь не пострадать, и пусть само рассказывает, как оно там страдает. А вот твоя душа, хоть её и пугают и печалят, всецело распоряжаясь признанием в этих делах, пусть никак не страдает – ты не доведешь её до такого суждения. Ведущее само по себе ни в чем не нуждается, если не сотворит себе нужды, точно так же оно невозмутимо и не знает помех, если само себя не возмутит и себе же не помешает.
17. Блаженство – это благое божество или благое ведущее. Так что же ты тут делаешь, представление? Иди, добром прошу, откуда пришло, потому что ты мне не нужно. Ну да, ты пришло по старому обыкновению, я не сержусь – только уйди.
18. Страх превращения? А может ли что происходить без превращения? Что любезнее и свойственнее природе целого? Сам ты можешь ли хоть вымыться, если не превратятся дрова? Или ты можешь напитаться, если не превратится еда? Хоть что-нибудь нужное может ли совершиться без превращения? Так разве не видишь ты, что и твоё превращение – нечто сходное и сходным же образом необходимое для природы целого?
19. В естестве целого словно в потоке передвигаются все тела, соприрод-ные целому и с ним сотрудничающие, как наши части одна с другой.
Скольких уже Хрисиппов, скольких Сократов поглотила вечность, скольких Эпиктетов! Это же пусть явится тебе и обо всяком другом и человеке, и деле.
20. Меня одно-единственное касается: как бы самому мне не сделать такого, чего не желает строение человека, или так, как оно не желает, или чего сейчас не желает.
21. Недалеко забвение: у тебя – обо всем и у всего – о тебе.
22. Любить и тех, кто промахнулся, – это свойственно человеку. А это получится, если учтешь и то, что все – родные, заблуждаются в неведении и против своей воли, и что вы скоро умрете оба, а более всего, что не повредил он тебе, ибо ведущее твоё не сделал хуже, чем оно было прежде.
23. Природа целого из всего, что есть, словно из воска, слепила коня какого-нибудь, потом смешала это и взяла вещество для древесной природы, а там, положим, для человека, после ещё на что-нибудь. И всякий раз это очень ненадолго. И не страшнее ларцу быть сломанным, чем быть собранным.
24. Озлобленное лицо очень уж не согласно с природой; если она часто замирает или является видимостью, она в конце концов угаснет, так что невозможно будет её разжечь. Поэтому старайся осознавать, что это противно разуму. Ведь если уйдет ощущение своего заблуждения, тогда жить зачем?
25. Все, что видишь, вот-вот будет превращено природой-распорядительницей всего; она сделает из того же естества другое, а из того ещё другое, чтобы вечно юным был мир.
26. Если кто чем-нибудь погрешил против тебя, сразу подумай: что он, делая это, признавал добром и злом? Это усмотрев, пожалеешь его без изумления или гнева. Ведь либо ты и сам ещё считаешь добром то же или почти то же самое, что и он – тогда надо прощать; либо ты уже не признаешь добром и злом всякое такое, и тогда тебе не так уж трудна будет благожелательность к менее зоркому.
27. Не мыслить отсутствующее как уже существующее; счесть, сколько превосходного в настоящем, и в связи с этим напоминать себе, как бы оно желанно было, если б его не было. С другой стороны, остерегайся, как бы вот этак радуясь, не привыкнуть тебе настолько это ценить, чтобы смутиться, утратив это.
28. Крепись в себе самом. Разумное ведущее по природе самодостаточно, если действует справедливо и тем самым хранит тишину.
29. Сотри представление. Не дергайся. Очерти настоящее во времени. Узнай, что происходит, с тобой ли или с другим. Раздели и расчлени предметы на причинное и вещественное. Помысли о последнем часе. Неправо содеянное оставь там, где была неправота.
30. Сопутствовать мыслью тому, что говорится. Погружать мысль в то, что происходит и производит.
31. Просветлись простотой, скромностью и безразличием к тому, что среднее между добродетелью и пороком. Полюби человеческую природу. Следуй за богом. Говорит философ: Всецело по обычаю, а по правде только первостихии. Но довольно помнить: Всецелое – по своему обычаю. Вот уж совсем мало.
32. О смерти: или рассеянье, если атомы, или единение, и тогда либо угасание, либо переход.
33. О боли: что непереносимо, уводит из жизни, а что затянулось, переносимо. И мысль через обретение себя сохраняет свою тишину, и ведущее не станет хуже. А раз уж какие-то части пострадали от боли, то пусть, если могут, сами заявят об этом.
34. О славе. Рассмотри их разумение, каково оно, чего избегает и за чем гонится. А ещё: как морской песок опять и опять ложится поверх прежнего, так прежнее в жизни быстро заносится новым.
35. «У кого есть мысль великолепная и созерцающая время и бытие в целом, тому человеческая жизнь представится ли, как ты думаешь, чем-нибудь значительным? – Исключено, сказал тот. – Так, видно, и смерть для такой мысли не покажется чем-то ужасным? – Ни в коем случае».
36. Творя добро, слыть дурным – царственно.
37. Безобразно, когда послушное лицо соблюдает вид и порядок по воле разумения, а в самом-то разумении ни вида, ни порядка.
38. На ход вещей нам гневаться не следует – Что им за дело?!
39. Дай же бессмертным богам и нам, земнородным, отраду.
40. Жизнь пожинать, как в пору зрелый злак, – Того уж нет, а тот стоит.
41. Пренебрегли детьми и мною боги – что ж, Знать, есть и в этом смысл.
42. Ибо благо со мной и правда со мной.
43. Не рыдай с другим, не задыхайся.
44. «А я, пожалуй, справедливо отвечу ему таким словом, что нехорошо ты, друг, считаешь, если думаешь, что человек, который вообще на что-нибудь годен, должен прикидывать, жить ему или умереть (от чего проку мало), а не смотреть единственно на то, справедливо ли он действует или несправедливо, как достойный человек или дурной».
45. «В том, мужи афиняне, и правда – где кто-либо сам же себя сочтет за лучшее поставить или где его поставит начальник, там, думается мне, ему и встречать опасность, не принимая в расчет смерть или другое что, а только постыдное».
46. «А ты взгляни-ка, счастливец: разве смелое и благое – в том, чтоб сохранять и сохраняться? Вот от этого-то, чтобы жить, скажем, столько-то времени, настоящему человеку надо отказаться и не дрожать за жизнь, но вверившись в этом деле богам и поверив старухам, что от судьбы никуда не уйдешь, думать больше о том, как бы положенный срок прожить как можно достойнее».
47. Смотреть на бег светил, ведь и ты бежишь вместе, и мыслить непрестанно о превращении одной стихии в другую. Ибо такие представления очищают от праха земной жизни.
48. Прекрасно это у Платона. И когда о людях судишь, надо рассматривать все наземное как бы откуда-то сверху: поочередно стада, войска, села, свадьбы, разводы, рождение и смерть, толчею в судах, пустынные места, пестрые варварские народы, праздники, плач, рынки, совершенную смесь и складывающийся из противоположностей порядок.
