— ядовито-зеленый, что означало, что я тоже смогу использовать заклинания. Осталось только понять как и какие.
Хотя я буду доволен даже тому, если смогу использовать те умения своего ядра, которые были у меня при жизни в другом мире.
— А еще что-нибудь? — спросил я Боансэ.
— Нет, господин Люк. На этом мои знания заканчиваются. Я никогда не интересовался этим вопросом. Вообще, если честно, я мало чем интересовался в этой жизни и, думаю, именно поэтому моя жена решилась пойти на этот шаг, — добавил мой собеседник и я заметил, как по его щекам снова потекли слезы.
— Все можно изменить, — ответил я Густаву.
— Не думаю, — он обреченно покачал головой. — Может мне стоит попросить Розу купить еще яда? Зачем мне жить? Зачем возвращаться в лавку и дом, где уже давно спит другой мужчина? Как мне вообще дальше жить, зная, что человек, которого я любил, предал меня, изменив, а затем и вовсе решив отравить? — произнес он и повернулся ко мне, явно намереваясь получить ответ.
Вот только я его не знал. Моя прошлая жизнь была далека от настолько приземленных проблем. Всю свою недолгую жизнь я только и делал, что пытался выжить, ибо каждая передряга, в которые я частенько попадал, могла оказаться для меня фатальной.
«Интересно, а нужно ему говорить о том, что его жена вряд ли ему уже что-то купит?» — подумал я, понимая, что моя манипуляция с конвертом, скорее всего, уже отправила Розу на тот свет.
— Самоубийство точно не выход, — ответил я. — Если вы убьете себя, то сделаете только одолжение своей жене и ее любовнику. Они получат все, чего добивались, а вы, соответственно, проиграете. Я бы посоветовал вам жить дальше. Да, измену пережить тяжело, но жизнь продолжается. Вы еще можете начать все заново. Найти женщину, которая будет любить только вас, завести детей и жить счастливо. Все в ваших руках. Главное перестать себя жалеть и, несмотря на все случившееся, жить дальше, — сам я так считал только частично, за измены и предательства наказанием считал только смерть и никак иначе, но этот человек мне нравился, и мне хотелось его подбодрить. Поэтому я постарался произнести все это уверенным голосом.
Мой собеседник всхлипнул.
— Но как? Как я вернусь? Она же…
Договорить он не успел, ибо дверь в палату резко отворилась, и на пороге появился седой мужчина в мундире городской стражи.
— Кто из вас месье Боансэ? — поинтересовался представитель местной власти.
— Я, — неуверенно ответил Густав и приподнялся на кровати.
— Меня зовут Паскаль Рожэ. Я сержант городской стражи. Роза Боансэ ваша жена? — спросил мужчина, окинув меня и владельца мясной лавки цепким оценивающим взглядом.
— Да, а что случилось? — спросил Густав дрожащим голосом.
— Она мертва, — ответил сержант.
Боансэ зажал рот рукой.
— Как это случилось? — растерянно спросил он.
— Отравилась ядом, — ответил Паскаль. — Тем же, которым пыталась отравить вас, — добавил он, смотря на бедолагу, который, казалось, в любую секунду готов был разрыдаться.
Несмотря на то, что эта женщина предала его, он ее все равно любил…
— Роза мертва, — Густав закрыл глаза руками. — Мертва…
Надо отдать Рожэ должное, он дал время Боансэ свыкнуться с этой мыслью и только потом продолжил.
— Мне нужно будет задать вам пару вопросов, — произнес он, почему-то смотря на меня.
— Мне выйти? — поинтересовался я.
— Да, господин…
— Люк Кастельмор, назвал я имя человека, в чьем теле находился.
— А, тогда не смею вас беспокоить, — произнес Паскаль, понимая, что я благородный.
Хоть и из пратически обнищавшего рода.
Но этого-то он не знал.
Хотя это было понятно уже потому, что я лежал мало того, что в общей палате, так еще и место, где она находилась, явно было не из лучших.
Тем временем Рожэ приступил к допросу, из которого я понял, что часть информации он уже и так знал, и ему ее требовалось лишь подтвердить.
А вот когда я услышал, что в расследовании фигурирует письмо, я насторожился.
— О каком письме идет речь? — удивленно спросил Густав, когда услышал теорию Паскаля, что она отравилась именно через бумагу.
— Это, — он достал из кармана стеклянную мензурку, внутри которой находился свернутый в трубочку конверт.
Надев толстые кожаные перчатки, мужчина осторожно откупорил крышку и достал письмо, а затем показал его Густаву.
Разумеется, он узнал его. Но вот что странно, мясник и бровью не повел, а лишь сказал:
— Это ее почерк, а не мой, — произнес Боансэ.
— Верно, — кивнул Рожэ. — Но вы ведь получали его?
— Да, но не успел прочитать. Я даже не успел его распечатать. Роза забрала его, сказав, что сама скажет о том, что в нем написано, — соврал Паскалю хозяин мясной лавки.
Сержант нахмурился.
— Странно, — задумчиво произнес он, а затем повернулся ко мне.
Я сделал вид, что устал от их разговора, смерив полицейского недовольным
