перед самым выездом из города. Тоже решили отправиться вызволять своего деда. Сразу после них появились и княжичи Мстиславские. Семеро смертных, похожих между собой до такой степени, как будто их вылепил из глины один и тот же гончар. В каком-то смысле, оно так и было. Тем не менее, подобное семейное сходство я встречал не так часто.
Никого из них я не знал, но все семеро горели жаждой схватки — им не терпелось освободить отца, а заодно перебить тех, кто посмел напасть на их род.
Потому они загрузились в один вагон с Шуйскими, куда помимо них поместился один взвод кавалергардов.
Правда, минут пятнадцать пришлось потратить на ожидание — не знаю, откуда Ратибор достал обмундирование и экипировку, но грузовики с ней присоединились к нам ещё в городе. А когда оказались на станции, князь отдал приказ переодеваться.
В ответ на слова Асуки о том, что мы теряем время, патриций лишь пожал плечами.
— Солдат без формы, это считай вооружённый гражданский. А это кавалергарды. Цвет армии. Не положено им в тряпках шляться.
Помимо мундиров, сюда доставили сабли и револьверы — последние оказались положены по уставу, которому Оболенский намеревался по мере возможности следовать. И лишь затем, мы наконец отправились в путь.
Сандал продемонстрировал мне дикое удивление, которое отразилось на лицах машинистов, когда состав скрипнул и поднялся на добрый метр в воздух. Вслед за чем окутался множеством защитных барьеров, поверх которых возник многослойный полог невидимости.
Впрочем, это всё было мелочью по сравнению с тем, какой шок они испытали, когда тот начал двигаться. Со скоростью, которая больше подходила божественному конструкту, чем благонравному эшелону.
Один из них и вовсе осел на пол, старательно отводя взгляд от смотрового стекла. Правда там всё равно было почти ничего не разобрать — справа и слева всё сливалось в единый размытый фон, а пространство впереди выглядело как пустота, в которую мчался эшелон.
Настоящее управление составом взял на себя Мьёльнир. Он же придал ему нужные свойства — металл отлично проводил энергию, так что спутнику не составило труда превратить поезд в цельный артефакт. По крайней мере, какого-то большого напряжения сил я не заметил.
Оболенский принялся обходить вагоны, ободряя солдат и ещё раз объясняя схему наших действий. Я же потратил необходимое на дорогу время, пытаясь разобраться в теневой силе, которую поглотил после боя с де Блуа.
Понять до конца, что это такое, не получилось. Даже Мьёльнир пока мог обозначить лишь один факт — эта энергия преодолевала вражескую защиту куда проще, чем любая иная. Ещё, по словам живого камня, она «щекотала его изнутри», но чем это ощущение вызвано и как его использовать, он не знал.
Но если спутник был занят управлением составом, стараясь нанести минимальный ущерб лесам и случайно не сойти с рельс, пройдя сквозь одну из деревенек, то мой разум был свободен и вышло заняться практическими экспериментами. Крайне локальными, само собой — не хотелось нарушить целостность артефакторного поезда или повредить барьеры защиты. Оба варианты были чреваты катастрофой.
Тем не менее, я выяснил, что при помощи этой странной силы, можно формировать классическое энергетическое оружие. Копья, стрелы, клинки — теневая мощь охотно принимала любую форму. Ещё было доступно создание конструктов. Да таких, что даже Найхва с Гифером ощущали их крайне слабо. Да, когда те были почти вплотную, оба немедленно их обнаруживали. Но чем дальше был разведчик, тем тяжелее это становилось сделать.
Асука их вовсе не чувствовала. Как и Прохор — последнее удивило меня больше всего. Ведь раз так, значит эта сила никак не была связана с управлением душами, а представляла собой нечто совсем иное.
Настолько увлёкся экспериментами, что едва не пропустил момент, когда мы приблизились к Москве. Пришёл в себя только после повторного вопроса Мьёльнира.
— Мы уже рядом. Что делать дальше?
Усевшись на полке купе, я отправил наружу Сандала, попробовав оценить ситуацию с его помощью. В призрачном облике и под пологом невидимости, дракон смог остаться незамеченным. А я убедился, что нас ждут.
Тысячи воинов врага держали позиции на окраине. Сначала первые группы, которые должны были вступить в бой и вынудить нас раскрыться. А потом вторая линия, чьей задачей видимо являлась уже реальная оборона.
Хотя нет, с численностью я ошибся. Не тысячи. Десятки тысяч. Ещё я чувствовал постоянные вибрации в воздухе. Некто держал наготове настолько мощное плетение, что даже не будучи запущенным, оно уже влияло на энергетический фон.
— Прямо и до упора, Мьёльн. Вернее, до Центрального вокзала.
Тот утвердительно угукнул и через пятнадцать секунд поезд ворвался в городскую застройку.
Противник ждал атаки и готовился к ней. Но судя по схеме расположения его сил, предполагал, что придётся либо отбивать наземный штурм, для которого наши войска развернутся где-то за пределами города и уже потом выйдут к его окраинами, либо отражать атаку сверху. Возможно всё и сразу.
Такого фокуса, как мчащийся на невероятной скорости поезд, они не учли. Конечно, воины врага его почувствовали. Как минимум те, рядом с которыми мы промчались — некоторые группы располагались почти вплотную к железнодорожным путям. Но никто из них не готовился к тому, что придётся останавливать подобный транспорт. Готовых инструкций не было, а скорость импровизации у этих смертных явно хромала. Хотя, даже в противном случае, я не был полностью уверен, что у них вышло нас хотя бы притормозить.
Мы неслись по городу, иногда снося части ограждения и один раз стерев в пыль десяток пустых грузовых вагонов — Мьёльнира слегка занесло на повороте.
А через десяток секунд состав ворвался на Центральный вокзал Москвы.
Оказавшись на перроне, я понял, что нас тут действительно не ждали. На это наглядно указывало отсутствие поблизости солдат противника. Единственные вооружённые люди, которые присутствовали — четверо городовых, которые сейчас оторопело пялились на высыпавших из вагонов военных в новенькой форме, прикрытых энергетическими кольчугами. А появление некротических воинов их и вовсе сломило — один с ошалелым видом уселся прямо на землю, а ещё трое переглянулись и быстро избавились от полагающегося им оружия. После чего так и остались на месте, бросая растерянные взгляды по сторонам. Видимо хотели сдаться, но не представляли к кому стоит обратиться.
Сандал устремился вперёд, ведя разведку окрестностей и скоро заметил первых бойцов противника, что двигались к вокзалу. Две бронированные машины и солдаты из чьей-то гвардии. Судя по тому, что герб был мне незнаком — какого-то
