Пока я так рассуждал - внизу, у виверны возникла моя супруга, и с явным ужасом на лице, в любой миг готовая сорваться и бежать от зверюги, и тем не менее на заметно негнущихся ногах, очень медленно, пересиливая себя приблизилась к Иве, протягивая на вытянутых дрожащих пальцах её порванный браслет.
Зверюга заметив это, замерла, и, также мелено протянув когтистую лапу, очень осторожно подцепила на коготь медную полоску, и все так-же не делая резких движений, поднесла её к своей морде, и что-то сделав, - мелькнуло небольшое сияние, - так же медленно протянула уже целый браслет эльфийке и замерла.
Наверно минуту ничего не происходило. Обе фигуры застыли на своих местах, не двигаясь, и возможно даже не дыша.
Но наконец Малигинэ, наверно собравшись с силами, даже не скрывая своего страха, стянула украшение с когтя, и с минуту посомневавшись, явно пересиливая себя, наложила его на своё запястье. В этот же момент змеюка просто исчезла.
Теперь в огромной зале светлая эльфийка осталась совсем одна. Подошла к мертвой магине, и, наклонившись, прикрыла той лицо её же капюшоном.
Рядом валялся тот самый нож. Она будто в забытьи подняла его и уставилась на черное лезвие жертвенного кинжала, а потом, как будто под гипнозом, направилась к камню и не спеша, наверно кем-то управляемая извне, легла на алтарь, на левый бок.
А затем, в трансе, даже, похоже, не чувствуя боли, нанесла два резких сквозных удара в свою левую руку! Два фонтанчика крови выплеснулись на алтарь и тут же впитались в него как в губку. Кажется, еще возникло и небольшое свечение, но в солнечных лучах это было почти не заметно.
Дальше я смотреть не мог, и, опережая Сильмэ, которая ничего этого не видя, и поэтому, не понимая, что происходит, все еще стояла рядом со мной.
Бросился по узкой лестнице вниз. Наверно проскочил бы нужную дверь, но дочка, видно догадавшись, куда я несусь, схватила меня за полу куртки, наверно это было первое, что ей попалось, и почти вытолкнула в какую-то комнату, откуда в распахнутую дверь уже был виден черный камень с лежащей на нем эльфийкой.
Когда я подскочил к девушке, она, с каким-то ожесточением очередной раз пырнула свою руку, на которой уже можно было насчитать с десяток колотых ран, но, увидев меня, она подняла на меня глаза и спокойно заговорила, на минуту прервав свои жуткие действия:
- Я не сошла сума, и все прекрасно понимаю! Просто у меня больше не представиться такой возможности! Я поклялась своей богине, что окроплю её алтарь кровью светлой, вот и пытаюсь закрыть этот должок. - вот только на её лице была скорее хитрая усмешка, чем хоть какое-то почтение.
- И буду это делать, пока хватит моих сил! Не давая мне вставить слово, закончила она свой монолог очередным ударом в свою многострадальную руку.
В первый миг я не мог понять, зачем она это делает, мне казалось, если уж номинально подходить к клятве, одного было бы достаточно...
Но тут заметил - как старые порезы практически на глазах затягиваются, да и внешне она совсем не выглядит на потерявшей много крови.
Стоявшая за моей спиной Сильмэ, конечно все слышала и промолчала, единственно, что, насторожившись, приподняла заряженный лук. Оглянувшись на меня, задала, показавшийся мне совершенное не уместным вопрос:
- 'Проклятое золото' у тебя с собой?
- Да, но зачем...
- Жди тут, я сейчас! - в голосе послышалось знакомое озорство.
Оглянувшись на нас, почти бегом направилась в один их выломанных проходов.
Смотреть на само истязающую себя Лику мне было морально тяжело, и я отвернулся, разглядывая украшения помещения, заодно попытался отсюда увидеть ту щель, откуда мы все это наблюдали. Только не успел - как раз в этот момент меня в спину ударила волна морозного холода, я ожидая только плохое, и в душе кляня себя за то что расслабился, выхватывая кинжал, развернулся в сторону источника. И замер.
Там стояла темная богиня!
Но простыми словами мне сложно передать её состояние.
Она была недовольна, даже не так, она пылала божественным гневом!
Даже её костюм, сейчас он был как у воительницы, - полыхал черным огнем!
Она сейчас смотрела не в мою сторону, поэтому удалось рассмотреть её одежду более подробно:
Сверкающая кольчужка в виде платья, нагрудник, а главное меч, уже извлеченный из ножен и который она держала стальными перчатками. От его было сложно отвести глаз, настолько он был изящный и опасный даже на вид.
И поверх всего этого, знакомое, милое лицо, окаймленное черными взъерошенными волосами, перекошено злобой и ненавистью!
- Что это значит! - на эльфийском, как мне показалось, громовым голосом гаркнула та на Малигинэ.
К моему удивлению, темная, в чужом теле хоть и склонилась в нижайшем поклоне, причем прямо на алтаре, но, кажется, даже не удивилась её появлению:
- Я выполнила свою клятву! - спокойно и самоуверенно ответила она своей рассерженной богине.
- Вчера два раза почти убила светлую эльфийку, но только "почти", её друзья не дали ей умереть. А сегодня, еще и окропляла алтарь её кровью, как и клялась... Пока ты сама меня не остановила!
Наверно если б она глядела в лицо той, не была бы такой самоуверенной, ту буквально перекосило от ненависти.
- Как ты смеешь! Речь шла о гибели последней эльфийки леса! На алтаре!
- Не моя вина, что я навсегда поселилась в её теле! Теперь она подняла глаза и совершенно спокойно смотрела на взбешенную воительницу.
Я, забытый ими уже попрощался со своей супругой, но богиня почему-то тянула.
Подойдя к светлой, она, не дотрагиваясь, зло взглянула той в лицо и, чеканя слова, заговорила:
- Что ж, формально ты выполнила свою клятву, и я действительно попыталась добавить тебе сил, как и обещала! Но есть небольшая загвоздка. Я не могу воздействовать на светлых эльфов! И соответственно дать хоть что-то тебе, - теперь ты в их лагере! И более того, находишься под непосредственной защитой... - поморщилась, - моей сестры.
Поэтому, я могу перенести тебя в это тело, - она указала кончиком меча на лежавшую мертвой магиню. - Вот только тогда я смогу наделить тебя силой по максимуму... - опять долгая пауза, - Конечно только в тот момент, когда последняя светлая умрет на этом алтаре!
- Добавляю свое полное благоволение всем твоим действиям! Равной тебе никого не будет! ...ну среди моих подопечных!
К моему удивлению, ни один мускул не дрогнул на лице супруги:
- Я отказываюсь. - прозвучало это уверено и как-то повседневно. Такое впечатление, что они поменялись местами.
- У меня есть истинный муж, у меня появилась сводная сестра, которая для меня стала близкой и родной, и я не хочу, да и не смогу причинить ей боль.
Затем она, не спеша, как будто её ничего не тревожило, села на алтаре свесив ноги и уже снизу вверх глядела на стоящую перед ней богиню!
У той очень недобро сверкнули глаза:
- Муж, говоришь? Очень неординарное отношение темной, причем высшей, к своему мужчине...
И она повернулась в мою сторону. Взгляд прошел по мне как волна огня.
Нервно подошла вплотную и схватив мой подбородок рукой, приподняла мою голову и взглянула в глаза.
Я не знаю, что она хотела, но я был ошарашен, напуган поведением жены, а увидев белесые зрачки богини, смотрящие прямо в мою душу - непроизвольно и по-дурацки попытался нырнуть в них. Не скажу даже, по привычке - ли или по инерции...
Естественно у меня ничего не получилось. Она мою попытку резко оборвала в самом начале.
Вот только реакция оказалась неожиданной. Усмехнувшись, заметила по-русски:
- Вот ведь нахал! - глаза стали как щелочки, но через миг её лицо разгладилось почти полностью, злость исчезла и оно приняло задумчивое выражение:
- Хотя... - в её бездонных зрачках проскользнуло что-то такое, что я встречал только у дочери - самое похожее, с чем можно сравнить - было озорство!
Она между тем продолжала, скорее озвучивая свою мысль вслух:
- Пусть я и не могу напрямую повлиять...
В следующее мгновение она коснулась своими губами моих... Они оказались теплые и мягкие... Вот тут наверно сказалось и мое долгое воздержание, и то, что женщиной она была божественно красивой и главное настолько близка... От неё шел кружащий голову аромат...
Не знаю, что на меня нашло, но непроизвольно ответил на её поцелуй, и, все больше увлекаясь, приобнял её крепко прижимая к себе. Теперь я её совершено не боялся.
И тут же провалился в какой-то туман.
Я совершено не помню, что между нами было, и сколько это все продолжалось. Может быть и к счастью. Но если судить по состоянию организма долго и с огоньком. Очень медленно возвращалось сознание, полностью пришел в себя сидя на троне, а на моих коленях, даже больше, - в моих объятиях находилась темная богиня, и жмурилась как кошка. При этом очень непринужденно обнимая меня за шею одной рукой. Она была в тонком шелковом платьице, слишком фривольного покроя. Естественно черного цвета. От прошлой воинственности не осталась и следа.
