профессора Хиршур…
Мы решили забрать с собой Шварца и Вайса для снятии мерок через три дня, и, когда с этим было покончено, я сменила тему, достав свою коллекцию рыцарских историй.
— Я собираю истории, которые рассказывают менестрели, а также матери своим детям и так далее. Вы видели много книг, профессор Соланж, и поэтому мне очень хотелось бы услышать ваше мнение по этому поводу, — сказала я, протягивая ей стопку из нескольких десятков листов.
Соланж удивленно моргнула, а затем начала просматривать истории. Выражение её лица было при этом крайне серьезным, хотя улыбка державшаяся на её губах ни разу не дрогнула.
— Должно быть, трудно было собрать столько историй. Как вам это удалось…?
— Мне помогали в этом очень многие. Дети воспитываются на подобных историях, поэтому, просто попросив их записать то, что они помнят, можно собрать удивительно обильный урожай.
Я не могла рассказать, что специально заставляла детей собирать для меня истории в обмен на учебные материалы, поэтому улыбнулась, надеясь, что она не станет копать глубже.
— Как вы думаете, будут ли продаваться подобные истории? — спросила я.
— Кто знает…? Это истории, которые, без сомнения, понравились бы детям, но взрослые и старшие студенты Академии предпочтут истории другого рода.
Похоже, пришло время подумать о книгах для взрослых. Я поговорю об этом с Аубом Эренфеста.
В настоящее время я делала книжки с картинками, имея в виду детей возраста Камила, но чтобы в Королевской академии возникла культура чтения для развлечения, мне нужны были более зрелые книги для старших студентов. Сначала я подумала о том, чтобы развить рыцарские истории в более детальные повествования, с намного более подробными боевыми сценами, основанными на данных о демонических зверях, которые мы начали накапливать, некоторые с подсказками о том, как успешно играть в диттер, а некоторые, будут предназначены для девочек, которые интересуются романтикой.
Пока у меня в голове возникали и пропадали подобные мысли, Соланж закончила читать рыцарские истории и вернула рукопись. Я резко вернулась к реальности и приняла поданные мне листы бумаги. Затем я передала их Лизелете, которая стояла наготове позади меня.
— В Эренфесте действительно много удивительных, невиданных нигде более вещей, не так ли? — сделала комментарий Соланж.
— Я в первый раз покидаю пределы Эренфеста, так что не знаю, что считается необычным за пределами нашего герцогства, но если дворянка Суверении как вы говорит, что в Эренфесте много удивительного, то я полагаю, что так оно и есть. Что же именно вы считаете таким удивительным? — спросила я, желая, чтобы её мнение помогло мне понять, как Эренфест должен действовать при продаже своих товаров.
Соланж ненадолго посмотрела на мои волосы, прежде чем ответить.
— Средство, которое делает волосы блестящими, украшения для волос, сладости…Все это очень необычно. Но больше всего меня интересует то, на чем пишет ваш чиновник в обучении. Правильно ли я понимаю, что это не обычный пергамент?
— Действительно. Пергамент сделан из кожи животного, но это не он. Мы находимся в процессе становления производства этого товара как крупной отрасли промышленности в пределах Эренфеста. Что делает его столь особенным, так это то, что, в отличие от пергамента, его можно выделывать очень много и очень быстро. Я надеюсь, что к концу этого семестра все будут знать о нем.
Так как это было одним из главных моих заданий во время пребывания в Королевской Академии, я изо всех сил старалась доказать достоинства растительной бумаги. После этого Сильвестру предстояло начать переговоры о торговых контрактах во время конференции эрцгерцогов. Он хотел знать, с каким сопротивлением мы можем столкнуться, и хотя мы теперь рассказывали людям о новых мастерских по производству бумаги и чернил, мы все еще держали печатное дело в секрете.
— Эта новая бумага дешевле в производстве, чем пергамент, но так как на ней можно писать только определенными чернилами, она все же не очень дешева.
— Ох? Особый тип чернил?
— Да. Чернила, используемые для письма на пергаменте, могут быть использованы на нашей новой бумаге, но для долговременной сохранности намного более подходят новые чернила. Для простых заметок и тому подобного, однако, подойдут любые чернила, — объяснила я, заметив её интерес.
— Боги мои! — воскликнула Соланж, глядя на меня широко раскрытыми глазами. — Вы используете бумагу для заметок?!
— Я получаю испорченную бумагу из мастерских Ауба Эренфеста, которую затем использую для самых разных целей.
Фран, Рихарда и остальные тоже сначала были ошеломлены этой идеей, заявляя, что это сущая растрата, но так как я все равно продолжала использовать её для заметок, все они в конце концов привыкли к этому. Честно говоря, прошло так много времени с тех пор, как кто-то выражал удивление по поводу моей растительной бумаги, что реакция Соланж застала меня врасплох.
— Официальные контракты все еще пишутся на пергаменте, так что эта новая бумага в основном используется вместо деревянных дощечек, — сказала я. — Вы освободили бы довольно много места на книжных полках, если бы заменили ими дощечки.
— Какое восхитительное предложение. Нехватка места на полках всегда была для нас большой проблемой.
— Если хотите, профессор Соланж, я могу дать вам несколько листов. Обычные чернила продержатся на них несколько десятилетий.
Я дала Соланж несколько листов, которые она с большим интересом начала щупать и мять. Её больше интересовала растительная бумага, чем сладости или моя заколка для волос, но только я поняла это, как прозвенел четвертый колокол. Соланж оторвала взгляд от бумаги и посмотрела на свою служанку, которая слегка кивнула.
— Да, леди Соланж. Пора заканчивать чаепитие.
Если мы не вернемся в общежитие в ближайшее время, мои вассалы опоздают на послеполуденные занятия. Вассалы деликатно, но быстро начали убирать все со стола, пока мы с Соланж обменивались словами прощаний.
— Подумать только, уже прозвенел четвертый колокол… Похоже, что Дрегарнур, Богиня Времени, соткала сегодняшние нити с исключительной скоростью и изяществом, — сказала я. — Я сожалею, что должна так скоро уйти, но я вынуждена распрощаться с
