Долго собирался с мыслями, и все-таки осмелился спросить, не жалеет ли она о том, что не разделилась Мариэль, ведь был шанс....
Она спокойно взглянула мне в глаза:
- Нет. Для МЕНЯ не было. - поморщилась, - До сих пор это самый болезненный момент в той встрече... Удивительно, что ты ничего не понял:
- Согласиться я не могла - слишком поздно было предложено! Предать это уже такое привычное тело? Своими руками убить Мариэль? Смешно, но, оказавшись в шкуре светлой и общаясь, все время с ней, без какой-либо возможности куда-то уйти или хотя бы прибить её, - усмехнулась, - я сильно поменялась: она для меня стала намного роднее, чем подруга или сестра...
Я тебе скажу то, что долгое время боялась признать даже сама себе: - мне кажется, что наши души начали сливаться! И что я могла ответить на предложение убить часть себя? Нет. На такое я бы уже никогда не согласилась!
Да и потом, то тело, которое мне предложили, было слишком старое и некрасивое, да еще и серьезно попорченное твоей желтоглазой подружкой, так что... Меня все пока более чем устраивает... и полезла целоваться.
При этом уже второй раз наткнулась на мой любимый кинжал.
С недовольным вскриком отстранилась от меня и, взглянув на обожженную ладонь, с негодованием уставилась на мой ножичек.
Сильмэ напряглась.
Улыбнувшись не заданному вопросу, пересказал обычную историю появления:
- Рядом с разрушенной башней мага нашел в воде только лезвие. О том, что где-то меня дожидается рукоятка с ножнами ты в курсе, а чтобы хоть как-то им орудовать в дороге, твоя дочка сделала под него ножны и рукоять - с тех пор с ним и хожу.
По её просьбе извлек лезвие из ножен, которое слегка сверкнуло кровавым отблеском - светило солнце и это был сложно разобрать, и положил на тряпку.
Лика и Мария наклонилась над оружием, рассматривая странный узор на металле.
Заодно и Сильмэ сунулась, первый раз увидев, во что превратилось её недавнее творчество и на несколько минут полностью выпав из реальности: все это время она его как-то 'чувствовала', а вот реально увидев совершенно нежданное, впечатлилась намного сильнее, чем её мама.
Судя по её шоку, преобразование того, что она сотворила в что-то более иное, ею в принципе не предусматривалось и было за гранью понимания, поэтому даже предполагая печальный результат, не удержалась и на секунду прикоснулась пальцем к рукоятке. Реакция ножа оказалась неожиданной - заметно 'укусил', но в этот раз вполне терпимо.
Сдерживая неприятные ощущения, она даже схватила, и с полминуты помахала им, оценивая удобство, и тут же положила обратно - по её словам рука слегка занемела и побаливала, хотя ожога не появилось.
- Ничего удивительного, - ввернула Малигинэ, клинок темноэльфийский, и вероятно его защита позволяет использовать его и другим темным, а вот против светлых, как главных противников, настроен крайне враждебно.
После этого супруга пристально глянув на меня, спросила:
А ты сам-то догадываешься, что попало в твои руки?
- Конечно! Рубит все, чего касается, в том числе и мифриловые доспехи, да и не только их. Впрочем, есть и малюсенький минус - коротковат. Был бы хоть чуть длиннее - вообще без меча ходил бы. До сих пор частенько только за него и хватаюсь...
Та ухмыльнулась, - ...значит, нет.
- Может посвятишь? Все-таки это моя любимая игрушка...
- А я и сама не уверена в этом. Так, только идея, не более, - начала по привычке тянуть из меня кровь темная женушка.
- Хорошо, поделись своей мыслью! Я волшебное слово знаю: - пожалуйста!
- Ну теперь скажу, конечно, - хохотнула та, и стала опять серьезной:
- То что он все разрушает, это только внешнее проявление. И я думаю не самое главное...
На лезвии буквы, они всегда такие были? Или что-то произошло, после чего они засветились?
- Нет, вроде вначале были голубоватые, а когда цвет поменяли - теперь даже и не вспомню. Кажется, в подвале храма это случилось, но тогда было не до наблюдений...
- Я допускаю... Это мое предположение только, - еще раз подчеркнула Малигинэ, - что внутрь клинка каким-то образом попадают души тех, кого им убили. В магозрении можно заметить что-то внутри копошащееся... и очень неприятное.
Тут же подняла руки ладонями вверх, шутливо сдаваясь:
- Ну да, - звучит нереально, но другого объяснения явно живого содержимого я не нахожу...
И еще. Можно ли, и если да, - то как этим воспользоваться, я тоже не знаю!
- Так, что прячь свое сокровище, и не пугай бедных эльфиек! - оказывается, и наши темные спутницы непроизвольно заинтересовавшись нашим разговором, подтянулись к нашему 'столу'. Сейчас скучковались за нашими спинами и с очень сложными выражениями одновременного пренебрежения и любопытства, слушали Марию, пожирая глазами явно темноэльфийский, но похоже первый раз в жизни встреченный ими кинжал.
Дочка тут же решила испытать одну свою идею и приказала коснуться оружия любую из своих девушек. Тут же придержав молодых, вперед вышла более взрослая - Рамила кажется. Она с огромной готовностью и трепетом, как будто её позволили коснуться чего-то запредельного, благоговейно опустила ладони на рукоять и металл клинка, и тут же спокойно и молча убрала. На её лице не возникло никаких эмоций, и она шагнула обратно к своим. На просьбу показать ладони смутилась и заметно побледнела. После прямого приказа, сверкнула зло глазами, но все же продемонстрировала серьезные ожоги обеих кистей. Раны оказались не меньше чем у супруги. Нет, их тут же, конечно, излечили, борясь со смущением темной, но загадок от этого стало только больше.
Когда все разошлись, Лика тихонько шепнула мне на ухо:
Я тебя не призываю отказаться от него. Сама понимаю что бессмысленно, будь у меня такой - наверно также не смогла бы отказаться, но прошу: будь осторожнее.
Я, конечно, кивнул, а сам задумался: сейчас вместе со всеми разглядывая клинок, обратил внимание на его единственное украшение. Как-то совсем забыл, что еще там, в подвале храма нашел перстень с двумя камушками, и чтобы случайно не потерять, а одевать сразу на палец не рискнул, там же нацепил его на рукоять любимого оружия, и с тех пор он там и находится, причем настолько плотно сел, что выглядит как будто так и задумано было, а не чужеродной вещью.
Но конечно у Лики спрашивать не буду. Во-первых, не факт, что она знает что это такое, - ведь никак не отреагировала, хотя и видела его, ну и потом - она тут мне даже от кинжала отказаться ненавязчиво предложила...
Но это были так, скорее развлечения на редких привалах.
На третий день пути, Сильмэ тихонько, чтобы никто не слышал, подъехала и поинтересовалась, не передумал ли я насчет той идеи? - Все-таки привести к присяге её подопечных? Но на мой шутливый вопрос, неужели она уже готова разделить все свои оставшиеся годы с ними, кажется, обиделась и больше на эту тему не заговаривала, но зато теперь намного чаще оказывалась в их коллективе.
А вот я, непроизвольно зараженный её недоверием, пытался всеми силами решить возникшую проблему: Единственное что приходило на ум - а почему я не могу для этой цели использовать что-то еще? Например, какой ни будь простенький амулет или кристалл? Сейчас у нас, их было даже слишком много, - выбирай любой. Вот во время поездки, когда заниматься все равно нечем и думал над этим всем. С одной стороны, очень не хотелось бы попасть снова в неприятную ситуацию, а с другой - не нужно забывать, если у меня получится найти Нинэль с компанией, и соответственно появятся еще три светлых эльфа, кто его знает, как поведут себя с ними эти темные... Вон, даже Мариэль игнорируют, хотя та и присутствовала во время той неожиданной сценки.
Собственно за этими рассуждениями как-то незаметно добрались до развилки - хоть камня и не было, но ситуация прям как в сказке: налево - деревня, направо Константин, прямо - крепость.
Что же там было написано при езде направо? Не помню...
Как ранее и планировал - поехал в город. Сначала думал оставить свою супругу в обществе дочери, и трех девушек в нагрузку, чтобы они подождали меня недалеко от ворот, но не удалось. Мариэль очень хотела хоть одним глазком глянуть на свой дом, да и у Сильмэ появились какие-то срочные дела в городе. В итоге въехали кучей. Возникший целый отряд эльфиек, оказался слишком сильным потрясением для размякших от скучной службы солдат. Стража просто разрывалась от желания испариться или провалиться сквозь землю, и одновременно боясь этого. Опасаясь того, что в связи с их отсутствием их все равно найдут и жестоко накажут. А как это умеют делать темные, все были в курсе.
Мне, едущему за их спинами, было одновременно от этого и смешно и грустно.
Весть о нашем посещении, похоже, разнеслась мгновенно - ехали по совершенно пустым улицам города, сейчас неуловимо напоминавшими тишиной и безлюдьем мертвый, и уже через несколько минут я остановился напротив знакомой усадьбы, с которой у меня было связано столько разных воспоминаний. Сам Станмир, когда понял что отряд пришел по его душу, выскочил на улицу и уткнулся лицом в дорожную грязь в привычном поклоне.
