Когда она приблизилась к последней картине, та оказалась совсем не похожей на остальные. На этой неистовствующие дети швыряли свои книги сказок в костер на площади и наблюдали, как те сгорали. Темный лес, вокруг них, занимался пламенем, заполоняя небо фиолетово-красным и черным дымом. Глядя на это, Агата ощутила, как у неё по спине побежали мурашки.
Послышались голоса. Она нырнула, спрятавшись за гигантскую карету из тыквы, ударившись головой о табличку. ГЕНРИХ ИЗ ТЕМНОЛЕСЬЯ. Агата стала тише воды.
В музей вошли две учительницы: женщина постарше в платье фисташкового цвета с высоким воротником, расшитым переливающимися зеленым крыльями жуков, и женщина помоложе, в пурпурном одеянии с остроконечными плечами, шлейф которого волочился за ней. Женщина в фисташковом платье была обладательницей пышной прически, собранной из белых волос, но кожа у неё сияла, а карие глаза излучали спокойствие. У женщины в пурпурном были темный волосы, заплетенные в длинную косу, аметистовые глаза, и очень бледная кожа, натянутая на кости, как у барабана.
— Кларисса, он изменяет сказки, — сказала та, что в пурпурном.
— Школьный директор не может контролировать Сказочника, леди Лессо, — ответила Кларисса.
— Он на твоей стороне и тебе это известно, — кипятилась леди Лессо.
— Он ни на чьей стороне... — Кларисса замерла как вкопанная. Как и леди Лессо.
Агата проследила за их взглядами. Они смотрели на последнюю картину.
— Я так понимаю, вы приняли на ура еще одно заблуждение профессора Сэдера, — заметила леди Лессо.
— Это его галерея, — вздохнула Кларисса.
Глаза леди Лессо сверкали от ярости. Картина волшебным образом оторвалась от стены и приземлилась на стеклянную витрину, всего в дюймах от Агатиной головы.
— Вот почему их нет в нашей школьной галерее, — сказала Кларисса.
— Любой, кто верит в Пророчества Чтеца — дурак, — прошипела леди Лессо. — В том числе и Школьный директор.
— Директор должен защитить равновесие, — мягко сказала Кларисса. — И он видит Чтецов частью этого равновесия. Даже, если мы с вами этого не понимаем.
— Равновесие! — с издевкой повторила леди Лессо. — Тогда почему Зло с его приходом еще ни разу не одержало вверх? Почему Зло уже двести лет не может победить Добро?
— Возможно, мои ученики лучше образованы, — предположила Кларисса.
Леди Лессо окончательно рассердилась и ушла. Взмахнув пальцем, Кларисса передвинула картину на место и поспешила догнать леди Лессо.
— Может быть ваш новый Чтец докажет, что вы ошибались, — сказала она.
Леди Лессо фыркнула:
— Слышала, она носит розовое.
Агата слышала, как их шаги удалялись.
Она посмотрела на смятую картину. Дети, костер, Гавальдон сгорает дотла. Что бы все это значило?
По воздуху эхом прокатилась волна блесток. Не успела она и шелохнуться, как в музей ворвались феи, которые принялись обыскивать каждую щель, словно фонарики. Агата увидела в дальнем конце музея двери, через которые ушли две учительницы. И в то мгновения, когда феи добрались до тыквы, она со всех ног ринулась к тем дверям. Феи пронзительно закричали от удивления, когда она проскользнула между тремя чучелами медведей в распахнутые двери...
Одноклассницы, одетые в розовое, двумя стройными шеренгами шли по фойе. Когда Агата увидела, как девочки держатся за руки и хихикают, словно закадычные подружки, она почувствовала тот же укол досады. Все в её теле твердило: «Закрой опять дверь и спрячься». Но на этот раз вместо того, чтобы думать о всех тех друзьях, которых у неё нет, Агата подумала об одном друге, который у неё все-таки был.
Феи устремились за ней всего лишь с секундным опозданием, но все, что им удалось обнаружить — это принцесс, шагающих на Приветствие. Когда же они разозленные взлетели повыше, в поисках провинившегося, Агата уже влилась в парад розового цвета, нацепив улыбку...и попыталась смешаться с остальными девочками.
Глава 5
Мальчики все крушат
У каждой школы имелся свой собственный вход в Театр Сказок, который был разделен на две половины. Западные врата открывались для студентов Добра и были оформлены розовыми и голубыми скамейками, хрустальными фризами и сверкающими букетами стеклянных цветов. Для студентов Школы Зла открывались восточные врата, кривыми деревянными лавочками, резным орнаментом, отображающим убийства и пытки, и смертельно опасными сталактитами, свисающих с обгоревшего потолка. Как только студенты вошли в свои проходы для Приветствия, феи с волками выстроились охранять серебристо-мраморный проход между ними.
Несмотря на свою ужасную школьную форму, Софи не собиралась сидеть со Злом. Ей хватило всего одного взгляда на блестящие волосы, ослепительные улыбки и розовые платьица девочек из Добра, чтобы понять, что в девочках из Добра она обретет сестер. Если уж феи её не спасли, то уж её подружки-принцессы не подведут. Злодеи подтолкнули её вперед, и Софи попыталась привлечь внимание девочек Добра, но те игнорировали в Театре её сторону. Наконец, Софи удалось пробиться к проходу, и она открыла рот, чтобы закричать, когда кто-то дернул её и утащил под прогнившую скамью.
Агата схватила её в объятья.
— Я обнаружила башню Школьного директора! Она стоит во рву и её охраняют, но, если бы нам удалось туда взобраться, то возможно...
— Привет! Рада тебя видеть! Дай мне свою одежду, — сказала Софи, уставившись на розовое платье Агаты.
— Чего?
— Быстро! Это все решит.
— Ты же не серьезно?! Мы не можем здесь оставаться.
— Именно, — Софи улыбнулась. — Я должна быть в своей школе, а ты в своей, как мы и планировали, помнишь?
— Но твой отец, моя мать, мой кот! — пробормотала Агата. — Ты себе представляешь, что они из себя представляют! Они превратят нас в змей или белок, или куст! Софи, нам необходимо вернуться домой!
— Зачем? Что я забыла в Гавальдоне? — удивилась Софи.
Агата так разозлилась от обиды, что покраснела.
— Ты...гммм, ты...
— Вот именно. Ничего. А теперь, платье давай. Пожалуйста.
Агата скрестила на груди руки.
— Тогда я сама заберу его, — рассердилась Софи. Но как только она схватили Агату за цветочный рукав, что-то заставило её тут же остановиться. Софи прислушалась, насторожила уши, и бросилась прочь из-под лавочки, словно пантера. Она проскользнула под кривыми скамьями, увернулась от ног учеников-злодеев, поднырнула под последнюю скамью и огляделась по сторонам.
Агата последовала за ней и раздраженно высказалась:
— Не знаю, во что ты...
Софи закрыла Агате рот, и прислушалась к звукам, которые становились все громче. Звуки, которые заставили каждую девочку Добра подобраться и выпрямить спину. Звуки, которые они ждали услышать всю свою жизнь. Из коридора доносился топот сапог и лязг стали...
Западные врата распахнулись и на пороге появились шестьдесят красивых юношей, размахивающих мечами.
Из жестких голубых воротничков и рукавов выглядывала загорелая кожа; высокие армейские сапоги соответствовали камзолу с высоким вырезом на тонкой перевязи, каждая из которой была расшита золотым инициалом. Когда юноши играючи скрещивали мечи, их рубашки вылезали из жестких бежевых бриджей, обнажая стройные торсы и мускулы. На их разгоряченных лицах блестел пот, когда они устремились вниз по проходу, стуча подошвами сапог о мрамор, до тех пор, пока бой на мечах не завершился, юноши пригвоздили юношей к лавочкам. В последнем едином движении, они сорвали со своих рубашек розы и с выкриком: — Миледи! — бросили их девочкам, которые им больше всего приглянулись. (У Беатрикс хватило бы роз на целую оранжерею.)
У Агаты от всего этого зрелища закружилась голова. Но потом она увидела Софи, у которой стоял ком в горле, так ей страстно хотелось розу.
Злодеи со своих прогнивших скамеек принялись освистывать принцев, размахивая плакатами с «НЕСЧАСТЛИВЦЫ РУЛЯТ!» и «СЧАСТЛИВЦЫ ОТСТОЙ!» (Все, кроме Хорта с лицом грызуна, который скрестил на груди руки и, надувшись, пробормотал: — А чего это у них отдельный вход?) Принцы поклонились, послали воздушный поцелуй злодеям и приготовились занять свои места, когда снова неожиданно открылись западные ворота...
И вошел еще один человек.
Волосы незнакомца казались золотым ореолом, глаза светились небесно-голубым, кожа цвета разгоряченного песка пустыни, и весь он источал благородный лоск, словно его кровь была чище крови других присутствующих. Незнакомец бросил взгляд на хмурых вооруженных юношей, вынул свой меч...и усмехнулся.
К нему тут же бросилось четыре десятка юношей, но тот каждого разоружал с молниеносной скоростью. Мечи его одноклассников так и падали к его ногам, в то время как он отмахивался от них при этом не получив ни одной царапины. Софи, очарованная, таращилась во все глаза. Агате же хотелось, чтобы он сам напоролся на свой меч. Но не тут-то было, этот юноша уворачивался от каждого нового удара, а вышитая «Т» на его синем галстуке отбрасывала солнечных зайчиков с каждым новым па клинка. И когда был обезоружен оставшийся нападавший, он бросил собственный меч и пожал плечами, как бы говоря, дескать, а чего такого. Но юноши из Добра знали, что это значит. У принцев теперь появился король. (Даже злодеям нечего было на это возразить.)
