Когда миссис Банкер извинилась, направившись к послу Венесуэлы, Дерек повернулся спиной к комнате и придвинулся к Лондон с задумчивым выражением на лице.
— Ты не сказала мне, что научена быть женой политика.
Она рассмеялась, заметив, как его глаза заискрились, как только его взгляд упал на ее декольте. Дрожь пробежалась у нее по позвоночнику.
— На самом деле, я держалась подальше от политики, насколько это было возможно, — ответила она.
— Ну, ты превосходно все знаешь, что нужно сказать. Я не мог себе даже представить более прекрасную девушку, — его рука поднялась к ее локтю, и он легко проводил по ее руке, заставляя ее пульс биться быстрее, и она чертовски хорошо знала, что не должна была ему этого позволять.
Кто-то толкнул Дерека в спину, и выпивка мужчины выплеснулась на плечо Дерека и на платье Лондон вниз к ее декольте.
— Черт, — прорычал он, разворачиваясь, чтобы посмотреть, кто толкнул его в спину.
За Дереком она увидела пьяные глаза мужчины, который смотрел на ее капли, стекающие между грудей, пока она старалась их вытереть. Она сразу же узнала нарушителя спокойствия и внутренне съежилась. Конгрессмен Фредерик Фостер был известной личностью в округе Колумбия, возглавлял фракцию меньшинства в Белом доме.
Он прищурился на Лондон. Его лицо было красным и опухшим, он явно был уже пьян.
— Эмброуз! Извини, не хотел сбить тебя с ног, — невнятно произнес Фостер.
Улыбка Дерека была натянутой, а голос грубым.
— Это на самом деле мое свидание, ты должен извиниться конгрессмен, мне кажется, что платье, которое ты испортил не дешевое.
Лицо Фостера вспыхнуло еще больше, и он плотоядно ухмыльнулся.
— Ну, это имеет смысл, поскольку я хорошо знаю, что она...,— он сделал паузу и посмотрел на нее соответствующим взглядом прежде, чем закончить, — мой виски, возможно, не причинил большого урона платью, только сделало ее саму еще вкуснее.
Тело Лондон застыло, зубы сжались, и она готова была распять Фостера на месте, но прежде чем открыла рот, Дерек молниеносно схватил за рубашку Фостера и зарычал на маленького человека.
— Что, черт возьми, ты только что сказал про мою девушку?
Фостер попытался безуспешно оттолкнуть Дерека.
— Пожалуйста, Эмброуз, — невнятно произнес он, — ты собираешься продолжать этот фарс? Она шлюха. Все, что угодно, но не пытайся нам втолковать, что это настоящее твое свидание.
Слова едва сорвались из рта ублюдка, как кулак Дерека впечатался в него, и кровь хлынула из носа и губы конгрессмена.
— Дерек! — закричала Лондон, когда он снова схватил пьяного. Глаза Фостера закатились, и Дерек еще раз жестко ударил его, прежде чем отпустить.
Фостер рухнул на руки и колени на пол, Дерек схватился за руку.
— Черт, — прошипел он.
Несколько человек, включая сенатора Мелвилла, появились словно из воздуха, и голова Лондон начала пульсировать от боли, поскольку она поняла, что это самое большое унижение.
— Дерек? — произнес Мелвилл, руководителю своей предвыборной кампании, возвышаясь над ним на две головы.
Член службы безопасности отеля тоже появился рядом.
— Проблемы, сенатор Мелвилл?
Дерек скривился.
— Уже больше нет, но не могли бы вы, пожалуйста, проводить этого…, — он показал ногой на бормочущего Фостера, — отсюда. Он явно перебрал. — Он посмотрел на любопытствующих по сторонам.
— Простите, но моя мама воспитывала меня, что нужно защищать честь дамы, — он снова дотронулся до руки и поправил манжеты.
Сотрудники службы безопасности подняли Фостера с пола и поволокли на выход, Мелвилл улыбнулся зевакам.
— Не стоит прерывать ваш вечер. Беспокоиться не о чем. Один из гостей слишком много выпил. Оказывается, моя речь не настолько была увлекательной, как я думал.
Толпа усмехнулась и захихикала, и один из помощников Мелвилла стал ненавязчиво направлять их в сторону. Облегчение затопило Лондон, когда она увидела постепенно расходившихся зевак.
— Какого черта, Дерек? — зашипел Мелвилл. — Достойная реабилитация, но они все видели, как ты заваливаешь его. Что на тебя нашло?
Дерек бросил на Мелвилла мрачный взгляд и покачал головой.
— Неважно, просто займись делом. Нужно дожать пару из Чикаго. Они готовы вложиться, и также сказали о бонусном пожертвовании, если ты пройдешь.
Мелвилл перевел взгляд на Лондон, она натянуто улыбнулась в ответ. Она знала, что ее лицо горело и единственное, что хотела, убежать от сюда, как можно скорее.
— Ты скоро уйдешь? — спросил он таким тоном, который подразумевал, что это будет лучше для всех.
— Считай, что нас уже нет, — ответил Дерек.
Рука Дерека болела, как сука. Он знал, как наносить удары в боксерских перчатках, а не голыми костяшками, поскольку тренировался с того момента, как начал играть в футбол в университете.
Он вспомнил взгляд Фостера, как тот косился на Лондон, и ярость снова вскипела в нем. Сволочь заслуживал гораздо большего, чем получил. Если бы Дерек не был на официальном раунде, он не остановился бы, пока Фостера не увезли в машине скорой помощи. Он вспомнил выражение лица Лондон, когда конгрессмен оскорбил ее, и его желудок снова скрутило. Она пыталась скрыть, но была уязвлена, причем болезненно.
Они подошли к машине, она молчала. Не единого слова. Она села на его дорогие кожаные сиденья и отвернулась, глядя в окно.
— Ты в порядке? — спросил он хрипло.
— Я не участвовала в драке в Гранд Эсквайр Банкетном зале, — огрызнулась она. — С чего мне быть не в порядке?
Он провел рукой по волосам и лавировал между машинами, стараясь не тормозить и уклоняться от встречного движения из Джорджтауна.
— Он оскорбил тебя. Некоторые женщины расстроились бы от этого.
Лондон разразилась своим горьким смехом.
— Мне не нравятся твои некоторые женщины, с которыми ты встречался.
Дерек взглянул на ее длинную шею и изящный профиль.
— Нет. Ты не некоторые, — ты гораздо лучше, — но это не значит, что он не расстроил тебя.
— Со мной все хорошо. И эту сцену можно было бы избежать, если бы ты только позволил мне это.
Она не могла говорить это серьезно? Кем, черт возьми, она думала он был? Не мог он стоять и молча наблюдать, как оскорбляет женщину в его присутствии какая-то пьяная свинья.
— Я не позволю другим мужчинам оскорблять девушку, независимо от того, какую функцию я выполняю, — ответил он.
Она повернулась к нему с раскрасневшимся лицом, губы дрожали.
— Я не настоящая твоя девушка, Дерек. Ты забыл, что это уловка? Ты даже не знаешь меня. И если думаешь, что я предпочла бы, чтобы ты защитил мою честь, таким варварским способом, нежели, чтобы я спокойно могла справиться и сама, то тебе действительно прямо сейчас стоит уяснить некоторые вещи. Если бы ты дрался с каждым мужчиной, который сказал в мой адрес что-то неприличное сегодня вечером, ты бы ничего не сделал, и проблема бы осталась. Я знала, что это произойдет, я была готова к этому, а ты только поспособствовал, чтобы еще больше нежелательного внимания было привлечено ко мне.
Дерек схватился за руль так, что костяшки пальцев заболели. Добравшись до таунхауса Лондон он резко припарковал свой маленький автомобиль на свободном месте.
Повернувшись к ней, он был на взводе.
— Как ты можешь говорить, что мужчина требующий уважать тебя совершил что-то плохое, нежели тот, кто тебя оскорблял в лицо? Независимо от твоей работы, ты заслуживаешь, чтобы к тебе относились с элементарным уважением. Если я вижу, что кто-то на моих глазах оскорблял тебя сегодня вечером, я должен положить этому конец немедленно. Существует единственный способ бороться с такими, как Фостер. Показать им, кто в доме хозяин и отправить в нокаут. Ты слишком хороша для таких людей, как он, Лондон. Ты слишком хороша для всех них.
Ее глаза округлились, рот превратился в немую шокирующую «о». Она смотрела на него с открытым ртом, и он видел ее горло, а потом она с трудом сглотнула.
Она наконец заговорила сухо и тихо.
— Так вот что означали эти кулачные бои? — прошептала она. — Ты захотел спасти меня?
Она усмехнулась, но веселья в ее тоне не было.
— Я никогда бы не подумала, что ты своего рода спасатель, Дерек, — она отрицательно покачала головой. — Как я могла такое упустить?
— О чем ты говоришь? — спросил он, как только она открыла дверь машины. Он остановил ее, схватив за плечо, но она стряхнула его руку, выходя из машины и направляясь к входной двери. Он выскочил из машины и ринулся за ней.
— Лондон! — резко окликнул он, не понимая до конца, паники возникшей и бурлящей внутри, адреналин захлестывал его.
Она набросилась на него, ее прекрасные глаза сверкали влагой, у него внутри что-то оборвалось, и глубоко засела стреляющая боль, он даже не мог понять от чего.
— Я не нуждаюсь в твоей помощи. Меня не нужно было спасать, я не участвую в фильмах Джулии Робертс. Я сильная, независимая женщина. Я сама выбрала эту работу, и выбрала такой образ жизни, и я позабочусь о своих собственных проблем, и разделаюсь легко с такими людьми, как Фредерик Фостер так, как посчитаю нужным. Последнее, что мне необходимо — это властный манипулятор с комплексом спасателя, пытавшийся сделать из меня ту, кем я не являюсь. Первые семнадцать лет моей жизни мною манипулировали и говорили, что делать, когда я была той, кем не хочу быть и никогда не буду жить так снова.
