А затем бегу.
17 — Силас
— Ты не можешь просто ворваться туда, Силас! — Кричит Лэндон.
Я пытаюсь перебраться через ворота, но мои ноги постоянно соскальзывают.
— Лучше помоги мне, — кричу я в ответ.
Брат подходит ко мне и подставляет руки, при этом не переставая отговаривать меня от данной затеи. Я становлюсь на них, и он приподымает меня. Хватаюсь за верхнюю часть прутьев.
— Вернусь через десять минут. Я просто хочу осмотреться. — Знаю, он не верит ни единому слову, потому я умалчиваю о том, что считаю Кору замешанной в этой истории. Если девчонка в доме, то я заставлю ее все рассказать.
Наконец, забираюсь наверх и спрыгиваю по другую часть ворот, попав ногами в лужу грязи.
— Не уходи, пока я не вернусь.
Поворачиваюсь и всматриваюсь в поместье. Оно примерно в двухстах метрах от меня, скрыто за рядами плакучих ив. Они напоминают длинные щупальца, тянущиеся к двери и принуждающие меня шагать вперед.
Медленно иду по тропинке к крыльцу. Прелестный дом. Понимаю, почему Чарли так по нему тосковала. Заглядываю в окна: на верхнем этаже в двух из них горит свет, но нижний этаж весь в кромешной тьме.
Крыльцо занимает практически всю переднюю часть поместья. Мое сердце так быстро колотится, что я его слышу. Не считая периодическое жужжание жуков и биение моего пульса, здесь царит полная тишина.
«Уже нет».
Лай такой громкий и такой близкий, что у меня начинает вибрировать живот и грудь. Я не вижу, откуда он доносится.
Замираю на полушаге, боясь сделать лишнее движение.
В воздухе раздается низкое рычание, похожее на гром. Я медленно оглядываю через плечо.
Прямо за мной стоит собака, обнажившая свою пасть и злобно скалящая на меня зубы, — они такие острые и белые, что кажется, будто они светятся.
Пес присаживается на задние лапы, и не успеваю я убежать или найти что-то, чем смогу защищаться, как он буквально взлетает в воздух и кидается на меня. Прямиком к глотке. Чувствую, как его зубы раздирают мою кожу, и знаю, что если бы не подставленная рука, эти зубы впивались бы в мою яремную вену. От силы этого животного я падаю на землю. Ощущаю, как рвется моя плоть, пока собака мотает головой из стороны в сторону, и пытаюсь оттолкнуть псину.
Затем что-то врезается в него: слышу глухой стук, а потом вой.
И тишина.
На улице слишком темно, чтобы рассмотреть, что произошло. Делаю глубокий вдох и пытаюсь встать.
Смотрю на собаку и на острый кусок металла, торчащий из ее шеи. Вокруг ее головы собирается кровь, окрашивая траву в цвет полуночи.
Тут до меня доходит сильный аромат цветов… лилий.
— Это ты.
Я сразу узнаю ее голос, хоть она и говорит шепотом. Девушка стоит справа от меня, ее лицо освещается лунным светом. По щекам текут слезы, а рот прикрыт ладонью. Ее круглые глаза смотрят на меня с удивлением.
«Она здесь. Она жива!»
Я хочу схватить ее и обнять, сказать, что все будет хорошо, что мы со всем разберемся. Но, скорее всего, она понятия не имеет, кто я такой.
— Чарли?
Она медленно опускает руку.
— Меня зовут Чарли?
Я киваю. Испуганное выражение ее лица быстро сменяется облегчением. Она делает шаг вперед и закидывает руки мне на шею, уткнувшись лицом в грудь. Ее тело содрогается от всхлипов.
— Нам нужно бежать, — говорит девушка сквозь слезы. — Надо выбираться отсюда, пока они не нашли меня.
«Не нашли?»
Я быстро обнимаю ее, а затем беру за руку и тяну к воротам. Когда Лэндон видит Чарли, то бежит к нам и начинает бить по замкам, пытаясь найти способ освободить нас, чтобы ей не пришлось перелазить. Но это невозможно.
— Возьми мою машину, — говорю я. — Сломай ворота. Нам нужно спешить.
Он оглядывается на автомобиль, затем снова на меня.
— Ты хочешь, чтобы я сломал ворота? Силас, эта машина — любовь всей твоей жизни!
— Да плевать мне на нее! — Кричу я. — Мы должны бежать!
Он быстро приходит в себя и бежит к автомобилю. Сев за руль, кричит:
— Отойдите с дороги!
Заводит двигатель, сдает назад, а затем вжимает педаль газа.
Звук бьющегося об металл железа не может заглушить мое учащенное сердцебиение. Я наблюдаю, как машина превращается в кучку металлолома. Хорошо хоть я не был к ней так привязан, — со мною она пробыла лишь два дня.
Брату приходится еще два раза отъехать и протаранить ворота, чтобы нам с Чарли удалось пролезть. Оказавшись по другую сторону, я открываю заднюю дверь машины Лэндона и помогаю ей залезть внутрь.
— Просто оставь машину здесь, — говорю я брату. — Разберемся с ней позже.
Когда мы все садимся и, наконец, отъезжаем от дома, Лэндон берет свой мобильный.
— Я позвоню папе и скажу, что ты нашел ее, чтобы он предупредил полицию.
Я выхватываю у него телефон.
— Нет, только не полиция!
Он раздраженно бьет рукой по рулю.
— Силас, ты должен сказать им, что она в порядке! Это глупо! Вы оба ведете себя, как идиоты!
Я поворачиваюсь и многозначительно смотрю на него.
— Лэндон, ты должен мне поверить. Мы с Чарли все забудем меньше чем через двенадцать часов. Я должен отвезти ее в отель и объяснить все происходящее. А затем написать об этом письмо. Если мы оповестим копов, они могут разделить нас для допроса. Я должен быть с ней, когда это снова случится. Мне плевать, веришь ты или нет, но ты — мой брат, и я нуждаюсь в твоей помощи!
Он не отвечает. Мы у конца дороги, и я вижу, как он сглатывает, пытаясь решить, куда поворачивать.
— Пожалуйста, — молю я. — Мне нужно время до завтра.
Он вздыхает и поворачивает вправо — в противоположную сторону от наших домов. Я облегченно выдыхаю.
— Я твой должник.
— Пожизненно, — бормочет братец.
Оглядываюсь на заднее сидение. Чарли смотрит на меня, явно испугавшись услышанного.
— В смысле, что произойдет завтра? — спрашивает она дрожащим голосом.
Я переползаю к ней и прижимаю девушку к себе. Она тает в моих объятиях, и я чувствую, как бешено бьется ее сердечко.
— Я все объясню в отеле.
Она кивает и спрашивает:
— Он назвал тебя Силасом? Это твое имя?
У нее хриплый голос, будто она много кричала. Даже думать не хочу о том, что ей пришлось пережить за вчерашний день.
— Да, — глажу ее по рукам. — Силас Нэш.
— Силас, — тихо повторяет она. — А я гадала, как тебя зовут.
Я тут же замираю и удивленно смотрю на нее.
— Что ты имеешь в виду? Ты меня помнишь?
— Ты мне снился.
«Я ей снился…»
Достаю свой небольшой список из кармана и прошу у Лэндона ручку. Тот лезет в бардачок и передает ее мне. Делаю запись о снах, и что Чарли узнала меня, хоть и не помнила. А также о своем сне, больше похожем на воспоминание. Могут ли они быть ключом к нашему прошлому?
Чарли наблюдает, как я записываю все случившееся за последний час, но вопросов не задает. Я складываю бумажку и возвращаю ее в карман.
— Так что с нами такое? — спрашивает девушка. — Мы типа… влюблены и вся фигня?
Я впервые смеюсь со вчерашнего утра.
— Да. Судя по всему, мы были влюблены и вся фигня на протяжении восемнадцати лет.
Я попросил Лэндона приехать к нам в отель завтра в 11:30. Если это снова произойдет, нам понадобится время, чтобы прочитать записки и свыкнуться с реальностью. Он мешкал, но, в конце концов, дал согласие. А также пообещал передать папе, что искал нас весь день, но безуспешно.
Мне стыдно, что я заставляю близких людей беспокоиться до завтрашнего утра, но я не собираюсь выпускать Чарли из виду. Черт, я даже запретил ей закрывать дверь, когда она решила принять душ. Уточнение: теплый душ.
По приезду в отель я поведал ей все, что знал. Как оказалось, после моего изложения, это довольно-таки немного. Она, в свою очередь, рассказала, что с ней произошло со вчерашнего утра. К моему облегчению, с ней не делали ничего серьезного, но меня обеспокоило, что ее держали в подвале. Зачем Креветке и ее маме запирать Чарли против ее воли? Эта женщина определенно пыталась сбить меня с толку, когда сказала, что ответы на мои вопросы скрывает кто-то очень близкий мне.
Ну да, здесь есть доля правды. Она была очень близка ко мне. Сидела буквально в двух шагах. Это самая дельная информация, которую нам удалось узнать за прошедшую неделю, но я понятия не имею, зачем они держали ее в заложниках. Это и предстоит узнать завтра. Я специально излагаю все события максимально подробно, чтобы после прочтения этих записок у нас уже был план действий.
Я написал Чарли, чтобы она пошла в полицию и забрала свои вещи. Они не могут хранить их после ее возвращения, а мы отчаянно нуждаемся в старых письмах и дневниках. Где-то в них может крыться ключ к нашей проблеме, и пока мы не получим их, — мы застряли.
Дверь в ванну открывается шире, и Чарли выходит. Я сижу за столом, все еще делая записки. Смотрю на нее, когда она садится на матрас, свесив ноги с края кровати.
