— За что? За что?! – ее крик у меня в ушах.
— Потому что я могу.
— Ты убил ее!
— Да, – я закрываю окно и оборачиваюсь. – Она должна была умереть.
— Чушь собачья! – она мечется в наручниках, проклиная меня.
— Ты поймешь позже.
— Катись к черту! Вряд ли это можно понять!
Я стискиваю зубы.
— Поймешь.
— С чего бы это? Она была моей подругой! А ты… ты выбросил ее из окна!
— Радуйся, что всего лишь выбросил, — фыркаю я. – Ее стоило бы порубить на куски, как и всех тех выродков!
На ее лице бушует ярость.
— Что ты, мать твою, несешь?
Поверить не могу, что слышу это от нее. Господи, я-то думал, она слышала то, о чем говорили мы с Ханной, но она и вправду бестолковая. Меня бесит, что она не видит.
— Бл*дь, неужели ты не поняла? – произношу я, тряся головой. – Это был акт милосердия по сравнению с тем, что я делал бы с суками, похожими на нее.
— Милосердия?! Так ты называешь хладнокровное убийство людей? – выплевывает она.
Ее тупость приканчивает последние издержки моего самоконтроля.
— Ее смерть была быстрой. Ты и малейшего понятия не имеешь, что она сделала. Ты считала ее своей подругой! Грубая ошибка!
— Что? – орет Джей. – Что ты несешь?
— Она. Добывала. Информацию, – я злюсь настолько, что проговариваю это сквозь зубы. – Для меня.
Она открывает рот, глаза неестественно широко раскрыты, но она не в силах ничего ответить. Все, что она делает, это продолжает тупо смотреть на меня. Глаза блестят от слез. Время застывает для нее. Реальность бьет в лицо, словно булыжник. Я практически слышу, как вращаются колесики в ее голове, когда она начинает понимать. Изумительное зрелище.
— Именно она привела тебя в гадюшник, в котором ты работала. Она подсадила тебя на наркоту. Она подыскивала для тебя проблемных клиентов. Она подослала к тебе Билли.
Я едва вспомнил его имя, сдерживая порыв влепить в стену кулаком. Ханна не послушала меня, когда я предупредил о том, чего хочу. Она лажала все гребанное время. А теперь это. От такого дерьма каждый бы устал. Я — не исключение.
Губы Джей подрагивают, и по щекам текут слезы.
— В мире полно дерьма, Джей. Нет такого понятия, как невиновный человек. Есть только зло, и те, кто его карают.
— И какая сторона твоя?
Она задает потрясающе правильный вопрос, вызывая у меня улыбку.
— Обе.
Слезы стекают вниз по ее вискам, глаза блестят, будто только что наточенное лезвие. По ее тяжелому вздоху я могу определить, как глубоко вошел кинжал в ее сердце.
— Но…она была моей подругой.
— И лгуньей, — добавляю я.
Она прищуривается.
— Что она хотела от тебя? Зачем ей вообще вмешиваться в такое?
— Давай скажем, что я могу быть очень…убедительным, — я подымаю со стула пистолет и в протянутой руке показываю Джей. – Ее жизнь была моей. Как и теперь твоя. Она была должна мне. И она только что заплатила свой долг.
— Своей смертью.
— Да. Такое случается, когда не подчиняешься приказам, которые тебе дали, — и я дополняю свой ответ улыбкой.
— Плевать я хотела на твои приказы. Она была моим другом.
— Не смей говорить этого! Она на хрен не была твоим другом!
— О, а ты, да? – кричит она. – Все, что ты сделал, это приковал меня к кровати и причиняешь мне боль!
— Да ты, бл*дь, понятия не имеешь, через какую боль я прошел из-за тебя!! – я делаю резкий вдох, чтоб успокоить ярость в груди. – Все это из-за тебя.
Я больше не могу смотреть на нее. Я не могу принять отвращение, которое отражается на ее лице. Я не хочу видеть осуждение в ее глазах. Я делаю то, что нужно. Ее взгляд пробуждает во мне пламя ярости. Меня разъедает то, что она ничего не помнит. Я ненавижу ее. Бл*дь, как же я ненавижу ее!
И хочу, чтобы она навеки была моей. Даже если мне придется пожертвовать всем.
Я буду трахать ее даже без чувств, лишь бы вернуть себе возможность чувствовать. Я заставлю ее заплатить за все, что она сделала. Я заберу ее душу. Она принадлежит мне. Ее тело. Ее рассудок. Ее сердце. Все это – мое.
Я думал, мне будет достаточно просто издалека смотреть на ее мучения.
Но я ошибся.
***
Суббота, 12 июля, 2008. День, 15.00.
Солнце не знает пощады, пока я лежу и просто жарюсь. Но я думаю, что это та плата, которую я должен платить за работу на влиятельных людей. По крайней мере, мне не нужно беспокоиться о деньгах, но, черт возьми, эти политики – гнусные ублюдки. Я даже не допускал, что целью их грязных игр может оказаться она.
Что-то заслоняет мне солнце, я поднимаю голову, и снимаю кепку.
— Что ты здесь делаешь? – вздыхаю я. – Возвращайся в воду.
— Почему ты все время ворчишь? – произносит она, и нагло садится ко мне на шезлонг.
— Где твой телохранитель?
Она пожимает плечами и зарывается пальчиками ног в песок, задирая голову к небу, выставляя напоказ свою грудь. Я не могу не посмотреть на нее. Она стала больше. И, к сожалению, не только она.
— А что? Я хочу остаться здесь с тобой, — произносит она. От улыбки на ее щеках появляются ямочки, после чего мне хочется схватить ее и показать, что сесть здесь явно было ошибкой.
— Ты хотела на пляж? Теперь иди. Я остаюсь здесь.
— Хм, пожалуй, не хочу. Ты бы тоже попробовал водичку.
— Нет. Ты знаешь правила. У тебя есть телохранитель.
— На хрен правила! Забудь о нем. Давай просто повеселимся. Идем, поплаваем! – она сжимает мою руку и пытается поднять с места. Безрезультатно. Я намного сильнее. Но я так сильно отвожу в сторону руку, что она спотыкается, и падает на меня. Ее грудь прямо у моего лица.
На секунду я задумываюсь впиться в нее зубами, или губами, но потом вспоминаю. Это не закончится хорошо.
Она опирается на локти, краска заливает ее лицо.
— Черт.
— Это моя вина, – я прочищаю горло. – Лучше слезь с меня. Сейчас, – под «сейчас» я имею в виду «сию секунду» потому, что я ощущаю пульсацию в члене, а я ненавижу это, особенно, когда она рядом.
— Почему? – на ее лбу появляется складочка. – Я тебе не нравлюсь?
От этих слов я закрываю глаза и перестаю дышать. Проблема не в том, что она мне нравится. Я не могу нравиться ей. Меня породили монстры, вот я и стал одним из них.
Внезапно чьи-то губы соприкасаются с моими. Теплые. Ароматные. И чертовски сладкие. Я открываю рот, хотя не должен этого делать, и мой порочный мозг берет контроль над ситуацией. Я всегда этого жаждал. Я хотел больше и больше. Этого не достаточно. Я хочу попробовать, но когда тянусь навстречу и открываю глаза, то вижу ее.
Я не должен. Это уничтожит нас обоих.
Я сдвигаю ее с себя, и встаю с шезлонга. Мой член встал окончательно, и теперь все на пляже пялятся на меня. Мне абсолютно плевать на это, но я не могу допустить, чтобы нас увидели здесь вместе.
— Что не так? Я думала, ты хочешь этого.
— Ты понятия не имеешь, чего я хочу.
— Если это из-за…
Она злит меня настолько, что я оборачиваюсь к ней:
— Прекрати все усложнять. На кону моя чертова жизнь, и я не собираюсь ею рисковать.
Она продолжает смотреть на меня с выражением пустоты на лице. В глазах собираются слезы.
— Ничего не будет, — произношу я, стиснув зубы. – Неужели ты не понимаешь? Я не твой защитник. Защитники защищают. А меня нанимают убивать.
Она сглатывает.
— Я знаю.
— Тогда хватит выводить меня из себя.
По ее щекам скатываются слезы. Я не хочу этого. Я обхватываю ладонями ее лицо и заставляю посмотреть на меня.
— Не имеет значения, чего хочешь ты, или чего хочу я. Не мы главные. А они.
— Ты позволишь им управлять твоей жизнью? Ты хочешь, чтоб я позволила кому-то решать за меня, что для меня лучше? – произносит она.
— У тебя нет выбора.
— Ни хрена! Выбор есть всегда!
— Мы с тобой знаем, что стоит на кону, и поэтому у нас нет выбора.
— Но почему? – спрашивает она. – Я не понимаю. Почему все так ненавидят тебя?
— Потому что я – чудовище.
Она мотает головой.
— Но это не так.
— Так. Ты не знаешь даже половины.
Ее губы дрожат на вдохе.
— Я бы хотела.
— Не желай зло. Ты всю жизнь будешь об этом жалеть.
Я слегка наклоняюсь, оставляю поцелуй на ее лобике, и добавляю шепотом:
— Забудь. Забудь меня. Забудь все. Живи своей жизнью. Я буду наблюдать за тобой из тени. Только так ты будешь в безопасности.
