кричала.
— Что, демоны побери, сделал Трауготт…?
— Я не знаю, — ответила Брунгильда. — Может, сначала пойдем в ваши покои и переоденемся к ужину? Мы сможем потом спросить у Хартмута, знает ли он что-нибудь об этом.
Для Брунгильды было бы неподобающе подниматься на второй этаж, где жили мальчики. Сегодня днем Хартмут посещал занятия, но они закончились еще до закрытия библиотеки, так что он, вероятно, хоть немного, но что-то знал.
— Очень хорошо. А пока, Корнелиус, не мог бы ты пойти и сообщить Рихарде, что мы вернулись?
— Вы хотите, чтобы я прервал её, когда она так кричит, леди Розмайн? — спросил он с недовольной гримасой, указывая на потолок.
Мы уже не могли разобрать точных слов Рихарды, но было ясно, что накал чувств совершенно не снизился. Требовалось большое мужество, чтобы добровольно войти в логово разгневанного льва.
— Тебе не нужно входить, ты можешь постучать и сказать им, что пора ужинать.
— Ну если только так…
***
Ближе к ужину Ангелика, совершенно измученная после дневных занятий, вручила мне письмо. Это было приглашение на чаепитие от Эглантины, которое Ангелика получила во время своих письменных занятий от одного из вассалов кандидатки в эрцгерцоги Классенберга.
— Большое тебе спасибо, Ангелика. Брунгильда, могу я попросить тебя составить ответ?
— Конечно. Что мы принесем ей в дар? — спросила Брунгильда.
Она начала ломать голову, пока Корнелиус размышлял о том, кто будет на этом чаепитии моими рыцарями-стражами.
— Леди Розмайн, я хочу присоединиться к вам в качестве рыцаря-стража, — сказала Ангелика. Однако, поскольку она еще не сдала свои письменные уроки, её не включали в число стражей.
— Мне бы тоже очень этого хотелось, Ангелика. Вот почему я молюсь, чтобы ты продемонстрировала такое же совершенство в своих письменных занятиях, как и во время нашей игры в кражу сокровищ, — ответила я.
Плечи Анжелики поникли, вызвав у Корнелиуса смешок:
— Она уже сдала треть своих письменных уроков, что говорит о том, как сильно она старается. Как и ожидалось, ваше присутствие здесь оказывает на неё огромное влияние, — сказал он.
Похоже, что Ангелика сейчас работала гораздо усерднее, чем в те два года, что я спала. На самом деле она так усердно старалась, что все учащиеся с ней на одном курсе рыцари из Эренфеста чувствовали заметное облегчение.
— Я могу только представить, как обрадовались бы Отец и Мать, если бы услышали, что Ангелика так далеко продвинулась в занятиях, — сказала Лизелетта с улыбкой и слезами счастья. — Мы никогда не сможем вернуть вам этот долг, леди Розмайн.
Ангелика, конечно, училась сейчас лучше, чем когда либо раньше, но ей еще было далеко до того, чтобы сдать все оставшиеся уроки. Сейчас главным было не расслабляться. Возможно, стоит придумать ей подходящее вознаграждение.
— Ангелика, как ты отнесешься к тому, что я ознакомлю тебя с еще одним шагом в моем методе сжатия маны, если ты закончишь все свои письменные занятия до того, как я вернусь в Эренфест на Ритуал Посвящения?
— Есть еще один шаг?!
У Ангелики и Корнелиуса от удивления широко раскрылись глаза.
— Мне удалось разработать четвертый шаг во время моего класса сжатия маны.
— Что?! Значит, теперь их больше трех?! Ты мне ничего об этом не говорила! — пожаловался Вильфрид. По столовой разнесся удивленный ропот других студентов.
— Ну почему мои родители должны были быть из другой фракции? — недовольно проворчал один студент. — Когда я смогу выбирать, в какой фракции хочу быть?
Эта реакция сделала очевидным, как нахождение в «неправильной» фракции может поставить в невыгодное положение, и несколько рыцарей-учеников согласно закачали головами, когда они поняли, что между ними и другими скоро еще больше увеличится пропасть. Эти опасения были вполне понятны, учитывая, что те, кто обладал быстро растущими запасами маны, уже оставили их далеко позади.
— Вполне естественно, что дети, которые еще не достигли совершеннолетия, считаются принадлежащими к той же фракции, что и их родители, и поскольку фракция Вероники была главной политической силой всего несколько лет назад, нынешняя ситуация была неизбежной. Бессмысленно оплакивать прошлые решения, но с учетом сказанного я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тем, кто хочет сменить фракцию.
— Это правда, леди Розмайн?!
Дети бывшей фракции Вероники смотрели на меня широко раскрытыми глазами. Я изо всех сил постаралась улыбнуться в ответ улыбкой, достойной святой, ведь это была отличная возможность принять под свое крыло детей этого поколения.
— Мы используем магию контрактов при обучении методу сжатия маны, но я узнаю у Ауба Эренфеста о возможности обучения всех тех, кто этого захочет, даже если это означает изменение содержания упомянутых магических контрактов. Я не могу дать каких-либо обещаний, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы добиться этого, поэтому, пожалуйста, продолжайте стараться на занятиях.
— Хорошо!
Лица детей из бывшей фракции Вероники засветились от этой новой цели, к которой нужно было стремиться. Но так же меня сильно обеспокоила довольная улыбка, которую краем глаза я заметила на лице у Хартмута.
— Вильфрид, этот год очень важен для тебя. Будь осторожен и постарайся проявить себя в общении так же хорошо, как показал себя в учебе, — сказала я.
— Хорошо, — ответил он. — Я больше не повторю своих прошлых ошибок.
— Мы с лордом Вильфридом с каждым днем работаем все усерднее. Вы наверняка будете довольны нашими усилиями, — заверили меня его вассалы. Они все обменялись кивками, связанные между собой своей службой одному господину.
Тем временем Ангелика, сложив вместе руки перед грудью, посмотрела на меня щенячьим взглядом:
— Я могу это сделать, леди Розмайн! Мне просто нужен шанс!
Миг назад она казалась полностью опустошенной, а теперь она была полна сил. Что за разительная перемена. Её голубые глаза теперь сияли энтузиазмом, а щеки пылали от возбуждения. Если бы она тут же не добавила, что
