Матушка говорила: «Хорошая собака всегда свое счастье найдет, плохая ни с чем останется», а помоему, тут главное – везение. Когда я старался людям угодить, они хотели пристрелить меня, а когда вообще ничего не делал, только убежал, так меня приняли обратно и стали ухаживать за мной лучше, чем за самым ценным медалистом на псарне. Я очень удивлялся, пока не услышал, как босс разговаривал с одним своим знакомым, который приехал из города.
Знакомый посмотрел на меня и сказал:
– Что за безобразная дворняга! Для чего ты его держишь? Ты, кажется, признаешь только породистых собак?
Босс ответил:
– Может, и дворняга, но в этом доме ему ни в чем не будет отказа. Разве ты не слышал о том, как он спас Питера от похитителей?
Тут и вышла на свет та история насчет разбойников.
– Малыш называл их «разбойниками», – объяснил босс. – Видимо, так он понял по-детски. Но он упоминал имя «Дик», и это навело полицию на след. Оказывается, в здешних краях действует негодяй, который крадет детей, он хорошо известен полиции под кличкой «Дик-Похититель». Почти наверняка тут замешаны он и его шайка. Как они сумели утащить ребенка, один Бог знает. Во всяком случае, они сумели, а пес выследил их и спугнул. Мы нашли его и Питера в лесу. Мальчик спасся чудом, и благодарить за его спасение нужно вот эту зверюгу.
Ну что я мог им сказать? Объяснить, как было на самом деле? Бесполезно, все равно как в тот раз, когда я принял Тото за крысу. Питер, когда засыпал, придумал разбойников понарошку, чтобы было повеселей, а проснувшись, сам в них поверил. Что делать, он такой.
Пока босс рассказывал, из-за угла показался работник с псарни. В руках у него была миска, и пахло от нее просто замечательно.
Он поставил миску передо мной. Печенка – обожаю!
– Да, – продолжал босс, – если бы не он, Питера похитили бы и напугали до полусмерти, а мне, вероятно, пришлось бы заплатить огромный выкуп.
Я честный пес, и незаслуженные похвалы не доставляют мне радости, но… печенка есть печенка! Пусть уж все так и остается.
Кэти никогда в жизни так не удивлялась, как в тот день, когда серьезный молодой человек с карими глазами и гибсоновским профилем [10] ни с того ни с сего увел ее в сторонку от своего приятеля и Женевьевы. До тех пор ей казалось, что она исполняет роль «поселянки-наперсницы» в пьесе, где главная героиня – Женевьева, а герой – молодой человек с карими глазами. Кэти знала, что ее нельзя назвать хорошенькой, хотя кто-то (уже и не вспомнить, кто именно) однажды похвалил глаза; а Женевьева – признанная красавица, которой, по слухам, проходу не дают постановщики музыкальных комедий с предложениями выступать на сцене.
Женевьева – высокая блондинка, губительница мужского покоя. Когда говорит, она томно растягивает слова, словно какая-нибудь английская герцогиня, а не манекенщица в универмаге «Мейси». Одним словом, казалось бы, все интересные молодые люди должны смотреть только на Женевьеву. И все-таки сегодня кареглазый молодой человек выбрал ее, Кэти. Это было почти чудо.
Он очень ловко провел всю операцию около карусели – с очаровательной вежливостью усадил Женевьеву на деревянную лошадку, а как только карусель закружилась, подхватил Кэти под руку и быстрым шагом повел прочь, под яркими лучами солнца. Сворачивая за угол, Кэти успела только увидеть изумленное и обиженное лицо Женевьевы, а возмущенный вопль подруги заглушила механическая фисгармония бодрыми звуками песенки «Рэгтайм-бэнд Александра» [11] .
Кэти ужасно смущалась. Молодой человек был ей совершенно незнаком. Правда, их официально представила друг другу Женевьева, но ведь и та познакомилась с ним всего две минуты назад. Случилось это на пароме, идущем в парк «Палисейдс». Блестящие глаза Женевьевы быстро выделили в толпе на нижней палубе этого самого молодого человека и его приятеля. Молодой человек ей понравился, а его друг со сломанным носом и лицом добродушного бульдога вполне годился в спутники для Кэти на время прогулки.
Нью-йоркские паромы не отличаются строгостью этикета. Женевьева, не откладывая, отправилась знакомиться, к большой тревоге Кэти, которая до сих пор не привыкла к тому, как свободно ее подруга ведет себя с посторонними. Сама Кэти жила очень замкнуто и от этого сделалась почти ханжой. Временами поведение Женевьевы ее шокировало. Конечно, она знала, что на самом деле ее подруга – неплохая девушка. Как говорила сама Женевьева: «Если парень вздумает руки распускать, я его так отошью, век помнить будет!» И все-таки Кэти не могла всего этого одобрить, потому шла сейчас рядом с молодым человеком, смущенная и молчаливая.
Молодой человек как будто угадал ее мысли.
– Слушайте, я парень честный, – заметил он. – Без всяких там.
– Да, конечно, – промолвила Кэти, хоть и застеснялась еще больше. Ужасно неловко, когда кто-то читает твои мысли.
– Вы не подумайте, я ведь вижу, что вы не такая, как ваша подруга.
– Женевьева очень приятная девушка, – сказала преданная Кэти.
– Слишком даже приятная. Хоть бы кто-нибудь рассказал ее матушке.
– Зачем же вы с ней заговорили, если она вам не нравится?
– С вами познакомиться хотел, – просто ответил молодой человек.
Они пошли дальше молча. У Кэти сердце так сильно билось, что мешало говорить. Никогда еще ей не приходилось сталкиваться с такой прямотой. Она привыкла считать себя незаметной, непривлекательной для великолепных мужчин, так что сейчас совершенно растерялась. Наверняка здесь какая-то ошибка. Она, Кэти, никак не могла очаровать этого прекрасного принца. Новизна ситуации ее пугала.
– Часто сюда приезжаете? – спросил ее спутник.
– В первый раз сегодня.
– А на Кони-Айленд часто ездите?
– Никогда там не бывала.
Он посмотрел на нее с удивлением.
– Не бывали на Кони-Айленде! Ну, так вы ничего еще не видели! Этот парк ни в какое сравнение не идет с Кони-Айлендом. Неужели вы правда ни разу не были ни в Луна-парке, ни в Парке Мечты [12] , не видели стипль-чез и уток-нырков? Не видели гулянье на Масленицу? Да вы что, масленичное гулянье на Кони-Айленде – это потрясающе! Там, наверное, миллион парочек собирается и веселится вовсю! Слушайте, вы, наверное, вообще редко куда-нибудь ходите?
– Довольно редко.
– Не сочтите за грубость, а чем вы занимаетесь? Я все никак понять не могу. Подруга ваша, я думаю, работает в магазине, так?
– Да. Она манекенщица. У нее чудесная фигура, правда?
– Не обратил внимания. Раз вы говорите, то наверное. Ей ведь за это платят, правильно? А вы тоже в универмаге работаете?
– Не совсем. У меня маленький магазинчик.
– Собственный? И вы одна справляетесь?
– Сейчас я одна все делаю. Раньше хозяином был мой отец, но он умер. Основал магазин дедушка, только сейчас он, конечно, старенький и не может больше работать, вот я и взялась.
– Да вы просто чудо! А чем торгуете?
– Это букинистический магазин, мы продаем подержанные книги. Работы не так уж и много.
– И где он, ваш магазин?
– На Шестой авеню. Недалеко от Вашингтон-сквер.
– А как называется?
– «Беннет».
– Значит, это ваша фамилия?
– Да.
– Беннет, а дальше?
– Кейт.
Молодой человек кивнул.
– Из меня вышел бы хороший прокурор, – сказал он, опередив возможные упреки по поводу такого допроса с пристрастием. – Вы, наверное, думаете: закончатся когда-нибудь эти бесконечные вопросы? Так, а куда бы вам хотелось пойти?
– Наверное, нужно найти вашего друга и Женевьеву? Они будут гадать, куда мы подевались.
– Пусть гадают. Хватит с меня вашей Дженни.
– Почему она вам не нравится, не понимаю.
– Мне вы нравитесь. Поедим мороженого или, хотите, покатаемся на поезде?
Кэти выбрала менее рискованное развлечение, и дальше они пошли с мороженым, дружески болтая. Кэти искоса поглядывала на своего нового знакомого. Это был очень серьезный молодой человек, и притом не просто красивый. Была в нем какая-то значительность. Один раз Кэти заметила, как двое мальчишек в толпе уставились на него чуть ли не с почитанием. Она не могла угадать, кто же он такой, а спросить боялась. Стесняться она почти перестала и все-таки не решалась говорить обо всем подряд. Ей даже не приходило в голову, что вполне естественно в свою очередь задать несколько вопросов. Она привыкла отказывать себе во всем, удержалась и теперь. Ей было довольно идти с ним рядом, не пытаясь выяснить, как его зовут и чем он занимается.
Имя он назвал сам, перед тем как они наконец расстались.
Они стояли на набережной и смотрели на реку. Дневная жара уже спала, с Гудзона дул приятный прохладный ветерок. Кэти испытывала какое-то странное чувство, похожее на грусть. Ей было жаль, что такой чудесный день закончился.
Молодой человек переступил с ноги на ногу.
– Здорово, что я вас встретил. Слушайте, я зайду вас навестить. На Шестой авеню. Не возражаете?
Он не стал дожидаться ответа.
– Брэди моя фамилия. Тед Брэди, спортивный клуб «Гленко».
