страны, а, значит, одеваться должны как-то однотипно и так, чтобы не вызывать ненужных ассоциаций. А то вдруг длинные волосы здесь носят исключительно мужчины нетрадиционной ориентации, а сапоги — только крестьяне. Таак... Вроде все. Вопросы?
— Мы прямо сейчас будем шить одежду и придумывать легенды? — поинтересовалась неугомонная Харли.
— Нет, прямо сейчас я поем наконец! А потом мы выйдем наружу и обследуем окрестности.
— А вдруг там опять орки? — не успокаивалась Харли.
— А мы возьмем оружие и выглянем очень осторожно!
— Есть другой вариант, — вмешалась Банни, — Мозг может просканировать окрестности примерно так на пару сотен метров в радиусе и сказать, какие живые существа есть вокруг.
— Отлично. Тащим его сюда...
— Не получится. Он, конечно, передвижной, но весит под сотню кэгэ.
— Ладно. Двигаем к нему. Двигаем — это я и Банни. Остальные вооружаются. Задача ясна? Выполнять!
— Мы тоже хотим с Мозгом поиграться! — тут же заканючила Харли.
Сардж с шипением выдохнул.
— Сначала оружие. Потом — смотреть на Мозг. Кто захочет.
На выходе
Из столовой Багира чуть замешкалась и неожиданно почувствовала, как сзади к ней подошла Ракша:
— Багирочка... Лапки от Сарджа убери...
— А то что? — не оборачиваясь спросила она.
— А то то.
— Посмотрим.
— Посмотри. Пока есть чем.
* * *
— Мозг, какие живые существа есть в радиусе ста метров от выхода из Убежища?
— Вопрос неясен, уточните единицу измерения.
— Какие живые существа есть в радиусе ста шагов от выхода из Убежища.
— Цикады, трипсы, тли, ящерица, черви, мышь...
— Стоп-стоп-стоп. Насекомых не учитывать!
— Ящерица равнинная — одна штука. Мышь полевая — сто тринадцать штук. Окунь зубастый — триста семь... триста пять... триста три...
— Стоп. Кто находится рядом с выходом? В радиусе десяти шагов?
— Ящерица равнинная — одна штука. Мышь полевая — семь штук.
— Это все?
— Все.
— Отлично, — Сардж осмотрел свое воинство, все-таки вооружившееся мечами, — Пойдем, посмотрим повнимательнее, куда нас занесло.
Они гурьбой прошли по коридору к выходу и открыли дверь.
— Нет, — нарушил гробовую тишину Кен, — это становится традицией.
У входа находилась только ящерица. Одна. Которая смотрела на выглянувших из дверей.
Сверху вниз.
Сардж аккуратно и тихо прикрыл дверь.
— Меня настораживает тенденция, — задумчиво произнес он, — Такими темпами в следующий раз нас встретит стая плотоядной саранчи.
"А здесь есть такая?" — удивился архимаг, не очень помнящий всех обитателей Равнины.
— А здесь есть такая? — переспросил Док.
— Не знаю. Но, подозревая, она может вывестись специально для того, чтобы порадовать нас. Ящерица... Это целый ящер!
Сардж тихо приоткрыл дверь. Посмотрел на любопытный желтый глаз, заглядывающий в щелку и закрыл обратно.
— Похоже, тварь хочет жрать, — мрачно заметил Кен.
— Не хочет, — произнесла из-за спины Банни, — Я сходила к Мозку узнать, кто такие степные ящерицы.
— Ну? И?
— Степная ящерица — обитатель Великой Равнины. Стадное травоядное пресмыкающееся...
— Травоядное?! — взвыл Кен, — Я чуть не открыл производство кирпичей, а эта зверюга жрет траву? Дайте мне палку, я ей тресну!
— Кен, кабаны и зубры тоже травоядные, однако отгонять их палками — плохая идея.
— Степная ящерица, — менторским тоном продолжила Банни, — является мирным и дружелюбным животным. Молодым самцам присуще любопытство...
Ну да, подумал Рогиэль. Вход в Убежище закрыт иллюзией сплошной каменной стены, и ящеру стало интересно, как это: глаза видят камень, а осязание говорит, что никакого камня нет.
— Чего они боятся? — деловито поинтересовался Сардж.
— Огня, — тут же ответила Банни, — И громких звуков.
Надо же... Казалось бы, глупая девица. Однако догадалась заранее уточнить слабое место противника.
— Огня, значит... А, ну-ка — факел со стены.
Магические светильники, в которых огонь поддерживался с помощью зачарованных камней, не предназначались для снятия, однако Кена это не остановило. С молчаливой помощью Смита, он оторвал факел и протянул Сарджу.
Через минуту ящер отдернул голову от двери, фыркнул и отбежал в сторону, размахивая головой на длинной шее и цепляясь когтями за камни. Выглядел он достаточно симпатично — если помнить, что он травоядный — тело величиной с лошадиное, кривые мощные лапы, короткий толстый хвост, поднимающаяся над землей выше человеческого роста небольшая голова, с длинной мордой, вывернутыми ноздрями и маленькими глазками. Все это покрыто шершавой желто-бурой шкурой.
— Давай, давай! Вали!
— За хвост его хватай! — заливисто засвистел вслед удирающей зверюге Кен.
— На кой?
— Ящерицы же хвост отбрасывают от страха? Вот и он отбросит. А мы его пожарим с луком.
— Всю жизнь мечтал сожрать ящеричный хвост, — сарказм из голоса Сарджа прямо сочился, — Тем более — с луком. Обследуем местность! А то в прошлый раз мы обследовали только почву. Когда дохлых орков хоронили. Оружие не забываем!
* * *
Убежище находилось внутри скалы. Скала, в свою очередь, отвесно поднималась на высоту в пару десятков человеческих ростов и охватывала кольцом уютную маленькую долинку. В которой находилось круглое озерцо, десяток деревьев и пять холмиков с пожухлой травой.
— Ну, по крайней мере, в нашем Убежище нет проблем с водой, — Харли кинула в озеро камень. Над водой подпрыгнул крайне недовольный таким подарком в голову окунь, — если мы так и не придумаем, как перебраться через степь, битком набитую орками, можно будет разбить здесь огород.
Энтузиазма по поводу такой перспективы в ее голосе не было ни капли.
Сидевший на вершине скалы орел чуть повернул голову. Слух у него был плохой, но читать по губам Рогиэль еще не разучился.
* * *
Любой — достаточно сильный — маг мог связаться с коллегой на сколь угодно далеком расстоянии. Телепатия, зеркала, гонцы, телепортация, в конце концов. Но такие способы общения считались подходящими только для срочных сообщений и коротких деловых посланий. Обсуждать по-настоящему важные вопросы маги предпочитали лично. Тем более, архимаги, лучше всех знающие, как легко перехватить гонца, подслушать зеркальный разговор и взломать ментальную защиту.
— Вы слышали? Совет возмущен недостойным поведением архимага Лалфиона.
Сегодня Рогиэль заглянул в гости к своему коллеге, архимагу Эриниэлю. Хотя на самом деле никто из ныне живущих не был ровней самому старому эльфийскому архимагу, прожившему уже пять тысяч лет. А ведь следующему
