Данила Врангель - БЕРТОЛЕТОВА СОЛЬ АГЕНТУРЫ ГЛУБОКОГО УКРЫТИЯ

- А где фотографии? – меланхолично полюбопытствовал собеседник, поблескивая чёрными

стёклами «хамелеонов».

- Все уходят на спутник. – Она показала небольшое устройство с крошечной сетчатой антенной.

Передатчик был выполнен в виде статуэтки Будды держащего золотой зонтик. – Иначе нельзя, -

добавила фоторепортёр. – В этих краях повесят на ближайшем дереве.

- А фотоаппарат? – полюбопытствовал Григорий. – Он бандура здоровенная. Где фотоаппарат?

Варя показала перстень на руке с искусственным бриллиантом в качестве объектива. Добавила:

- Пока проблем не было.

- Насиловали?

- Бог миловал. В такой переплет не попадала.

- Попадёшь. – Григорий оглядел её сексапильную, стройную, невысокую фигуру. Спросил:

- И давно ты маешься этой дурью?

Варвара была дочерью русских эмигрантов, переехавших двадцать лет назад из России в

Абхазию; затем, в Сванетию; оттуда спустились в Аджарию; а далее черти попёрли их прямо в

Нижнюю Саксонию, но только после Турции, Шри-Ланки, Аргентины, Бразилии и Каймановых

островов. Дочка родилась в нейтральных водах при пересечении границ.

- Это моя первая настоящая работа, - сказала корреспондента, не ответив на вопрос Григория. –

Ты мне поможешь? – спросила она его, с надеждой глядя в глаза.

- А с чего бы это?

- Ну, я же вижу, что ты русский переодетый военный.

- И как это ты видишь?

- У тебя на руке татуировка с ракетами. И буквы АРСН.

- Эх, рыжая, нет на тебя гестапо. АРСН – это группа крови. А ракеты… Мода такая. Чем я хуже?

- Мне можно тебя сфотографировать?

- Выбрось из головы эти шутки. Снимай на свою камеру местных туземцев. Цыганский табор

отдыхает на полянах Колхиды. Так и подпиши. – Григорий откинулся в кресле и стал смотреть в

небо.

Они сидели в небольшой харчевне, столики которой стояли на улице вдоль дороги, под сенью

южных деревьев, на которых висели большие оранжевые плоды. Пили пиво.

- Ты что, здесь совсем одна? – спросил Варвару оператор.

- Я отстала от группы. – Помолчала. Негромко добавила:

- Или они убежали вперёд. Чёрт его знает, как работать в поле. Опыта нет. Пришлось

позаимствовать передатчик. Но ничего, им вышлют новый. Скорее всего. В конце концов,

поездку спонсирует мой отец.

- Да ну! Это же куча денег!

- Да, много. Но информация стоит ещё больше. Он так думает. Меня в поездку не пускал, чуть

было не закрыл в клинике для неврастеников. Спрятал документы. Но у меня есть российский

паспорт, и я говорю на пяти языках.

- На пяти языках? – удивился Григорий.

- Русский, немецкий, арабский, испанский и латынь. Да, ещё английский.

- А где же группа?

- Уже в Ираке. Но там давно все темы забиты. – Отхлебнула пива, затянулась сигаретой, прищурилась, добавила: – Ты мне поможешь? Я заплачу.

- Сколько?

- Много.

- Ну, ну… - снова откинулся в плетеном кресле.

- Я серьёзно… - Стала изучающе глядеть в глубину «хамелеонов». – …Тайм из маней… Мы

договоримся, короче.

- Слышал однажды такие предложения. – Помолчал. – Сказал: - А у тебя есть наличные деньги?

Рыжая корреспондентка затянулась сигаретой, расслаблено выпустила дым, пробежала глазами

по Григорию. Вытащила квадратный кусочек пластмассы.

- Вот платиновая кредитка. Номерные счета в голове. – Выкинула сигарету в кусты.

- Это что, деньги? – Оператор блеснул монолитом очков. - За такие деньги в этих краях ты

можешь только посмотреть на мою футболку. Или здесь неподалёку есть банкоматы?

Рыжая безмятежно кинула карточку обратно в карман и ответила:

- Если сильно припрёт – обналичу. Секрет постурбанизма. Я валютный хакер.

- Хорошо, я поверил. Возможно. Покажи паспорт.

Собеседница вытащила документ и положила на столик, раскрыл его.

«Зиновьева Варвара Петровна», - прочел. «Место рождения – город Гагра, Абхазская АССР».

- А где международный? Или их хакеры не делают?

- Сгорел. Я бежала из Абхазии.

Оператор еще осмотрел ее.

- Куда бежим?

- В Пакистан, по идейным соображениям. Паранджа есть. – Она вытащила из кармана и

убедительно показала Григорию комок чёрной тряпки.

- Пакистан светское государство, там лица не прячут, - молвил оператор. – Зато хорошо

обыскивают подозрительных посетителей, смахивающих на фотокорреспондентов. Что ты

скажешь по поводу спутникового передатчика?

- Это обыкновенная статуэтка Будды. Личная вещь. Сувенир, амулет, фетиш.

- Ты хочешь убедить таможню Пакистана, что спутниковый передатчик это амулет?

- Это подарок деда. Он был буддист и недавно реинкарнировался где-то в дебрях Карачи. Его и

ищу. Такая вот версия.

- А объектив на перстне?

- Не заметят.

- Ох, рыжая.… Ждут тебя проблемы.

- С чего ты взял?

- Предчувствие.

Прошелестел лёгкий ветерок. На дорогу вышло стадо мулов с большими, обвисшими ушами.

Пробрело мимо, поглядывая на Варвару.

- Ты, наверное, сержант? – спросила собеседница, продолжая разглядывать оператора АРСН и

его футболку.

- Чего ты так решила? Он сунул руки в карманы шорт и стал в упор глядеть на неё. – Я

полковник, - проговорил. – Но это между нами. – И вытащил папиросу, забитую коноплёй. –

Травку будешь?

Рыжая взяла папиросу, прикурила и глубоко затянулась, задерживая дым в лёгких. Наркотик

быстро ушёл в кровь, а затем в мозг. Запила пивом и протянула «косяк» оператору АРСН.

Сказала:

- Ништяк «пластилин». Чистый «пакистан».

Григорий кивнул, втягивая в себя дым и прикрыв глаза. Подержал, – выдохнул. Отпил пива.

Откинулся в кресле и передал папиросу рыжей. Та повторила манипуляцию. Вскоре «косяк»

закончился, сгенерировав свою дозу гашиша. Оператор швырнул бычок в кусты. Принялись

медленно пить пиво. Повело.

- Слушай, рыжая, - медленно начал оператор АРСН. – Ты мне прямо скажи, что тебе нужно. – И

замолчал. Рыжая вскоре ответила:

- Да ничего мне не нужно.

Снова умолкли. Пролетел самолёт, едва не цепляя крыльями крыши домов. Из кабины

выглядывал усатый лётчик в чёрных очках и шлемофоне. Уставился на стройные ноги

фотокорреспондентки. Исчез за синагогой продолжая пялиться назад.

- А я так понимаю, что тебе нужны фотографии, - вдумчиво молвил Григорий. – А зачем тебе эти

долбаные фотографии? А? Старушка несёт ведро патронов. Ну и что? Пусть себе несёт.

Наверное, нужно…

- Верно, пусть несёт, - медленно проговорила рыжая. – Мне её патроны никуда не упираются.

Пусть несёт.

Выпили ещё пива. Потом ещё. Подошел бродячий павлин и стал клевать хлеб со стола. Оператор

схватил его за хвост, но тот вырвался.

- Да… Хорошо сидим. Хочешь, я возьму тебя с собой? Ну, в нашу командировку. Я же

полковник. – Григорий беспристрастно глядел на Варвару. Уточнил: - Я не один и мы здесь

проездом. Едем далеко. Ну, как?

- Хочу. Если не врёшь.

- Но будет условие…

- Спать?

- Нет, это мелочи. Фотокамеру свою и передатчик ты отдашь мне. Я их буду выдавать тебе по

мере надобности. Это и есть условие.

- Мне надо подумать. Без камеры и передатчика я пустое физическое тело. Да ещё и женское…

Варвара контактный человек, но не дура. Этого ей не хватает для сжатия текста…

- Какого ещё текста? – Помолчал. – У нас у всех подписка о невыезде. – Добавил: - Из рамок

режима.

- Какого это режима?

- Информационного. И поэтому, если хочешь со мной в дельту Ганга…

- В дельту Ганга?! Хочу!..

- …то ты будешь делать то, что тебе скажет полковник Загибайло.

- Буду!

- Ну и ладушки. Давай ещё по пиву. Что это оно у них здесь так лавровым листом прёт?

Через сутки секретный дивизион отплыл на своей барже в южном направлении.

В воздухе стоял запах магнолий, фиговых деревьев и индийской конопли растущей

непобедимым сорняком на каждом свободном клочке земли. Жужжали пчёлы, пели птицы,

вдали раскатисто ухала обезьяна – ревун. Между стволами деревьев, в гуще субтропической

чаще, виднелась командирская машина дивизиона комплекса «С-500», застывшая серым,

неподвижным монолитом. На небольшой полянке к стволам двух больших монстер длинными

верёвками был привязан большой, полотняный гамак, на котором раскачивался, покуривая

сигарету, оператор АРСН Григорий Загибайло и глядел вверх, в глубину спутавшихся лиан. На

груди его лежала книга.

Юра, командир отряда специального назначения, сидел под тутовым деревом, жевал листья коки

и что-то играл на своей гитаре, звуками которой порядком надоел всему отряду, и продолжал

изводить всех ноющим бренчанием.

- Заткнулся бы, а? – вежливо попросил его Григорий. – Уже и лягушки уснули.

- Что ты понимаешь в гармонических интервалах, - вздохнул командир отряда. – Я на тебя, стрелок, не обижаюсь. Тебе что контрапункт, что командный пункт – всё едино. А ты знаешь, -

добавил он, - что именно музыка вела в бой македонские войска и колесницы Рамсеса