исполнить свои прихоти? Любой ценой? Мы пытаемся заплатить столь высокую цену
за абсолютный экстаз?
46
Мир в красном, Книга Третья. Триша Вольф.
Ведь, обретая власть над собой, мы обретаем истинную силу. Тот, кто
контролирует свой мир, контролирует и слабые души вокруг себя.
И ведь все они - слабаки.
Я опускаю трость на спину Эйвери, упиваясь трепетом ее истерзанного тела. Ее
едва ли можно назвать слабачкой: она так яро сопротивлялась, когда впервые
оказалась здесь. Но красота и понимание человеческого существования заключаются
как раз в том, чтобы сломить такую смелую личность.
Любого человека можно сломать, как и любой, даже самый прочный материал.
Вода, стекающая по скале, долго и медленно точит камень, но все же заставляет его
разрушаться. Мне просто нравится сам процесс, наблюдение за тем, как постепенно
разрушается воля и ломается личность человека.
Наклоняясь ближе, я шепчу ей: – Давай устроим шоу для нашей Сэди, ты не
против?
Она вздрагивает в своих оковах, от чего цепи натягиваются. Даже сейчас, после
нескольких часов мучений, она все еще верит в ложь. В то, что она достаточно
сильная, что способна преодолеть любые сложности.
Она борется со мной, борется со своей сущностью, она может выдержать многое,
прежде чем сломается, но все же, в конце концов, она сломается. Это лишь вопрос
времени и давления.
Я обнимаю ее руками и нежно разворачиваю перед камерой. Я даю ей то, в чем
она нуждается, то, что она так упорно отрицает - привязанность.
- Мы должны позволить миру узнать о нас, – говорю я, скользя кончиком трости
по ее бедру. – Их донельзя скучные жизни зависят от нас. Мы должны всегда радовать
наших зрителей. И Сэди нуждается в этом даже больше чем ты.
Ох, Сэди ужасно в этом нуждается. Она как алмаз – самое твердое вещество в
природе. Ее так трудно будет сломить, но с помощью Эйвери я сделаю это быстрее.
Я брошу свою любовь к ее ногам…, и она окажется в моих объятиях.
Там, где она и должна быть.
Улыбка растягивает мой рот, когда я поднимаю трость, я не могу ничего с собой
поделать, смотря прямо в объектив камеры. Как будто Сэди смотрит на меня прямо
сейчас. На меня. Ее неизбежность.
Я обрушиваю удар на ноги Эйвери, она уклоняется, пытаясь избежать его. Ее
крик превращается в зыбкую мелодию, достигая моих ушей. Я замахиваюсь еще раз,
но ее сладкий крик отходит на второй план, когда я слышу заставку начавшегося блока
новостей. Раздраженный я поворачиваюсь в сторону подвесного экрана.
Репортер стоит перед больницей, рассказывая зрителям о случае нападения в
Арлингтоне, на заднем фоне в здание заносят раненную женщину на каталке. Не
называя личность пострадавшей, репортер сообщает, что этот случай причисляют к
серии нераскрытых убийств, которые происходят в Арлингтоне в последнее время.
Ярость застилает мне глаза. Пульсирует, ослепляет. Чистый всплеск гнева течет
по моим жилам, и ярость добела обжигает мою кровь. В момент неконтролируемого
гнева я издаю дикий вопль, изливая свою ненависть наружу. Треск наполняет мои
уши, затем следует оглушительный звон.
Я чувствую, как что-то теплое течет по костяшкам моих пальцев. Я смотрю вниз
и вижу, что трость расколота, и моя кровь капает на деревянный пол. Маленькие ярко-
красные точки на полу словно издеваются надо мной.
Я прижимаюсь щекой к лицу своей зверушки. Глаза Эйвери, которые обычно
шоколадного цвета, становятся такими же светлыми, как и ее пепельная кожа. Ее страх
щекочет мои чувства, и я вдыхаю запах мочи. Я вижу, как она стекает по ее ногам.
Это почти компенсирует взрыв моей ярости. Почти.
47
Мир в красном, Книга Третья. Триша Вольф.
Как всегда, когда я выбираю своих зверушек, я знаю, для того чтобы все было
сделано правильно, я должен сделать это самостоятельно. Время истекло. Стрелки
часов остановились, просто указывая на еще одну слабую душу.
- Готовься зверушка, - шепчу я ей на ухо. – Пришло время превратить тебя в
Королеву.
Я улыбаюсь в камеру, и крики Эйвери стирают мое разочарование.
Глава 8
Тень
КОЛТОН
Когда мы были детьми, у Джулиана в лесу было тайное место. Всякий раз, когда
он получал плохую отметку, был уличен в списывании, или просто происходило что-
то, за что он должен был быть наказан, он прятался в лесу до тех пор, пока наши
родители не начинали сходить с ума от беспокойства. Тогда он возвращался,
истощенный и грязный, и родители были просто счастливы, что он дома, а все его
проступки забывались.
Мой брат - это квинтэссенция Макиавелли. Его манипулятивное поведение с
годами не изменилось. Всякий раз, когда он попадает в неприятную ситуацию,
которой не хочет противостоять, он находит приют в своем укрытии, до тех пор, пока
не становится безопасно, чтобы явить себя миру.
Только теперь это не сарайчик в лесу, построенный детской рукой. Сейчас его
тайное место представляло собой двухэтажный бревенчатый особняк на берегу
Потомак, которым Джулиан очень гордился.
- Откуда ты знаешь, что он здесь? – спрашивает Карсон, захлопывая дверь своей
«Краун Виктории».
Я ввожу код на воротах, и кованые решетки со скрежетом открываются.
– Потому что, – говорю я, шагая по дорожке, усыпанной галькой, - он не отвечает
на мои звонки. Он оборвал все связи.
- Если он не хочет, чтобы его нашли, почему бы ему не затаиться в таком месте, о
котором ты не знаешь?
Я пожимаю плечами.
– Я не приходил сюда раньше.
Иными словами, я никогда не гонялся за своим братом.
Джулиан и я понимаем это. Я просто знал, что иногда самое лучшее - это
оставить его в покое, я понимал это еще с тех времен, когда мы были детьми. У нас
хорошо получается отдыхать друг от друга, когда мы в этом нуждаемся.
Но не сейчас. Я нарушу это негласное правило между нами. Все меняется, когда
дело касается Сэди.
- Это место не было указано ни в одном из отчетов о собственности Джулиана. –
Карсон резко мрачнеет, когда мы поднимаемся на террасу с видом на реку. – Не
понимаю, как я мог пропустить это.
- Не все детективы так вкладываются в свою работу.
48
Мир в красном, Книга Третья. Триша Вольф.
Я бросил резкий взгляд в его сторону, он зло зыркнул в ответ. Этого места
действительно не было ни в одном из финансовых отчетов, Джулиан получил его
благодаря своим бесконечным взяткам.
Карсон ухмыляется мне.
– Выглядит, как идеальное место для проворачивания грязных делишек…
похищения и пыток.
Моя улыбка исчезает. Я быстро поднимаюсь по лестнице и тут же направляюсь в
сторону двери, желая, чтобы эта часть поскорее закончилась. Моему брату можно
приписать множество сомнительных вещей, но серийные убийства - не одна из них.
И чем быстрее я смогу доказать это Карсону, тем быстрее вернусь к Сэди. Ее
последнее сообщение довело меня до ручки. Я чувствую ее панику, ее отчаяние в
каждом сообщении, и даже если она очень сильная, я знаю, что у каждого есть свой
предел. И я не хочу видеть тот, что принадлежит ей.
Я не нажимаю на дверной звонок. Я захожу в дом напрямую через переднюю
дверь, подключенную к сигнализации. Справа на панели мигает красная лампочка.
Карсон делает пометку в своем отчете о сигнализации, в то время как я смотрю на
панель, пытаясь проникнуть в сознание моего брата-дегенерата.
Мучительная боль судорожно стискивает мою грудную клетку, когда я понимаю,
что собой представляет пароль. Я набираю день рождения Марни на клавиатуре. И
система сигнализации отключается.
- Я думал, ты никогда не был здесь прежде, - замечает Карсон.
Он не получает ответа на этот вопрос. И я все еще прекрасно помню тот момент,
когда он изводил меня в комнате для допросов, заставляя ворошить болезненные
воспоминания о Марни, напоминая мне о том непростом выборе, который я сделал.
Это мое слабое место. И я не хочу давать ему в руки дополнительное оружие.
- Можно подумать, что вой сигнализации оглушил бы все вокруг, – говорит он,
оглядываясь. – Твой брат, скорее всего, спит в стельку пьяный, или его вообще здесь
нет, – он останавливается в конце фойе и оборачивается ко мне. – Может быть, он все
еще где-то на территории. Например, в подвале… или камере пыток. Хорошее,
