— Узнаю деловую хватку Лили Поттер! — засмеялся Сириус. — Она тоже была практичной и умной женщиной. Да, Джеймс и Лили большую часть своих денег хранили в банке Гриннготс, как и некоторые фамильные вещи. Но основная часть драгоценностей, книг и артефактов сгорела вместе с домом в Годриковой лощине.
— Значит, банк Гриннготс, — задумчиво произнёс я, но Сириус меня понял.
— Но не обольщайся, Гарри, до совершеннолетия, которое у магов наступает в семнадцать лет, тебе не видать ни основного родительского сейфа, ни статуса самостоятельного человека. В шестнадцать ты уже сможешь, с одобрения опекуна, производить незначительные операции с основным сейфом, но до этого тебе еще больше года.
— Но ведь мои опекуны не являются волшебниками, — я не совсем понимал, как возможно такое сотрудничество волшебников и простых людей, если одни скрываются от других.
— Всё верно, — кивнул Сириус. — В волшебном мире у тебя есть свой опекун. Это Дамблдор.
— Значит, все вопросы, связанные с наследством моих родителей, я должен решать через директора Хогвартса?
— Именно, — Сириус поморщился. — Как бы я ни относился к директору, но он довольно ловко подсуетился в конце войны, после смерти Джеймса и Лили. Джей написал завещание, на всякий случай, такие писали почти все авроры. Никто не был уверен, вернётся ли он домой после рейда, и будет ли цел этот дом. Джей упомянул в завещании и список возможных опекунов, среди которых был я, Ремус, Лонгботтомы и еще пара семейств, которые не пережили войну. Дурслей в этом завещании назвали наименее подходящей семьёй для опеки.
— Тогда почему именно к ним?
— После победы было слишком много других проблем, и когда вспомнили, что Герой магического мира должен быть отдан под опеку уважаемого старинного рода из числа союзных Поттерам, Дамблдор уже успел оформить опеку на себя и отдал тебя в магловскую семью, — Сириус махнул рукой. — Как я уже говорил, отдал, в общем-то, не без причины, поскольку погромы и убийства продолжались еще несколько лет. А у маглов тебя искать не стал бы ни один мститель.
— Понятно. Сириус, стоит мне идти в Гриннготс или нет?
— Стоит, точно стоит, — ухмыльнулся Сириус. — Твои родители обладали немалыми средствами, так что в детском сейфе должно быть достаточно денег, чтобы ты без проблем прожил до совершеннолетия, а ты, к тому же, лишен был доступа к нему до одиннадцати лет. Ну и не забывай, у тебя есть крёстный отец, который не может толком использовать капитал предков, поскольку за его голову до сих пор назначена награда по всей Англии.
Блек расхохотался, но смех перешёл в рычание.
— Ладно, шутки в сторону, — успокоившись, продолжил он. — Тебе стоит поговорить с директором, чтобы он дал тебе сопровождающего до банка гоблинов. Кто-то нашептал министру магии, что я в Англии, и теперь в магическом Лондоне полно авроров.
Попрощавшись, Сириус исчез, а я открыл пухлый том с краткой историей войны с Темным лордом. Пусть и до предела политизированная, эта книга давала общее представление о взглядах и действиях Министерства в тот период.
— Что читаешь? — Я сразу услышал, как открылась дверь в общежитие, но не стал подавать виду, пока стук каблучков Гермионы не приблизился.
— Пытаюсь понять, почему у Вольдеморта было столько сторонников, — честно ответил я. — Вряд ли такое число сильных волшебников пошло за ним ради абстрактной идеи.
Несколько секунд Гермиона с удивлением рассматривала меня, потом уселась на подлокотник моего кресла.
— Ты изменился, — тихо сказала она, — раньше тебя не интересовала политика. Только квиддич, и немного учёба.
— Немного — это означает, «пока я стояла у тебя за плечом с занесенным над головой толстым учебником»? — ухмыльнулся я.
— Гарри! — негодующе воскликнула Гермиона.
— Да ладно тебе, — я примиряюще поднял руки. — Я уже понял, что в нашей тройке училась нормально только ты, а мы с Роном — из-под палки.
— Ну... — зарделась Гермиона, — ты учился гораздо лучше, чем Рон. И ты хотя бы что-то читал, особенно, когда стал участником турнира.
— Будем считать, что твои слова наконец-то подействовали, — я быстро ткнул её пальцем в бок, вызвав взвизгивание. Щекотки она, как я только что выяснил, боялась.
— Нет, ты точно не похож на себя! — Гермиона, вскочив, в шутку замахнулась на меня рукой. — Куда девался стеснительный юноша?
— Умер от Авады Темного лорда на кладбище, — совершенно серьезно ответил я, зная, что она не поверит.
Вместо этого примерная девочка-отличница, как я уже успел её узнать, запустила в меня подушкой. Я намеренно подставился под бросок, с некоторой тревогой думая, что замаскироваться под подростка у меня вряд ли получится. И хорошо, что в Поттера на кладбище попало еще и пыточное заклятье, способное сводить людей с ума. Иначе мне нипочем не удалось бы объяснить изменившееся поведение.
— Кстати, Гермиона, — спросил я, высунувшись из-за кресла, где прятался от летевших в меня подушек. — А как мне попасть к директору Дамблдору?
— К директору? — Поток подушек, часть из которых, похоже, притягивала магия со всей гостиной — вот тебе и пай-девочка — наконец иссяк.
— У меня есть пара вопросов, а директор сказал, что я могу обращаться к нему за помощью, — я вышел из-за кресла, уже не опасаясь «нападения». — Думаю сходить в Гриннготс, а Сириус не сможет меня проводить.
— Тебе нужно подняться на следующий этаж по центральной лестнице, в правом коридоре будет стоять каменная горгулья с шипами на морде, — ответила Гермиона. — Но там нужен пароль, а пароль я не знаю.
— Спасибо, — я медленно пошёл в направлении двери общежития. — Я скоро вернусь.
С последними моими словами я резко вытащил палочку, заклинанием отправил в Гермиону сразу три подушки и выскочил за дверь, наконец позволив себе выдохнуть. Выдержал. Не раскрылся.
Горгулья мрачно смотрела на меня выпученными глазами. Уродливая морда не выражала ничего, как и положено статуе. Куцые крылышки, сложенные за спиной, покрытая какими-то наростами и выбоинами шкура, словно её пару раз от души рубили мечом. Настоящее творение чьего-то бреда.
Вздохнув, я постучал по голове горгульи кулаком. Даже если в статуе или вокруг неё имелся какой-то скрытый рычаг, при поверхностном осмотре я ничего не заметил, а тщательно ощупывать каждый завиток резьбы — значило вызвать подозрения в непонятно откуда взявшихся навыках. Вряд ли здешний Поттер мог искать скрытые рычаги, приводящие в движение потайные двери или ловушки. Оставалось ждать. Впрочем...
Напрягшись, я ухватился за плечи горгульи и попытался развернуть статую. К моему удивлению, постамент слегка провернулся. Проклиная про себя тощее тело, я старательно крутил статую вокруг оси. Видимо, двери можно открыть и таким способом.
Однако вместо ожидаемого открытия двери, я обнаружил на обратной стороне постамента лаконичную надпись. «Ну, и чего ты добился, ученик? Минус пять баллов с твоего факультета за вандализм».
Я от души расхохотался. Создатель этой статуи явно обладал странным, но вполне понятным мне чувством юмора.
Глава 5. Золото и товары.
Тот же день. Хогвартс.
«Спустя несколько десятилетий, уже в 1970 году началась не столь масштабная, но ничуть не менее опасная война с Темным лордом Вольдемортом. Основная опасность новой попытки темных магов взять власть уже в самой Англии была в учёте ошибок Гриндевальда и ставке на финансовые механизмы и политику. До начала открытых столкновений с авроратом и массового террора представители старых темных семей активно вербовали сторонников среди рядовых волшебников, а главное — смогли обеспечить практически полный нейтралитет Министерства магии и в особенности департамента Правопорядка. Щедрый ручей золота обеспечил Пожирателям Смерти — так называли себя последователи Вольдеморта — почти два десятилетия неспешного укрепления своих позиций в стране.
Сторонники Вольдеморта, в противовес последователям Гриндевальда, пытались добиться власти законным путём, одновременно осуществляя устранение отдельных неугодных людей с помощью боевого крыла организации.
Кроме того, сторонники Вольдеморта сделали ставку на анонимность и глубокую законспирированность Внутреннего круга, что не позволяло силам Аврората и департамента правопорядка выявить зачинщиков террора и произвести своевременные аресты.
