— В самом деле?
— Да. Прямо за душу берет. Спасибо, — решительно добавляет он. — Думаю, это может реально помочь.
— Чертовски надеюсь на это, — говорю я. — Я показала все, на что я способна.
— Так и есть. И ты заставила мистера Регби звучать здесь словно ангел. — Брэм поднимает свой напиток и поднимает его вверх, жестом показывая, что пьет за Лаклана.
Лаклан хмыкает, а потом извиняется. Я быстро выскакиваю из кабинки, и когда он вылезает, его рука задевает мою. Я чуть не взрываюсь от ощущения горячей кожи, которая заставляет мое тело гореть.
Он идет в туалет, и я смотрю на его задницу в этих джинсах так долго, как только могу. Это входит в привычку. Самая лучшая моя привычка.
— Посмотри на себя, — дразнит Брэм.
Я оборачиваюсь и смотрю на него.
— Посмотреть на себя? О чем ты?
— Ты, — говорит он, затем кивает в сторону уборной. — Он. Ты словно влюбленный котенок.
— Влюбленный котенок? — повторяю я, садясь. — Ты слишком много времени проводишь с Николой.
— Не думаю, что до этого видел, чтоб ты была кем-то одержима, — добавляет он.
— Что? — восклицаю я, — Это нелепо! Я всегда одержима кем-то.
Он сжимает губы и качает головой.
— Неа. Не так. Я тебя знаю. У тебя практически слюни текут.
— Чушь собачья, — говорю я, перегнувшись через стол и глядя ему в глаза. — Ты можешь думать, что знаешь меня, Брэм, но это не так. Ну да, я думаю, что твой кузен горяч, и что с того?
— Просто горяч? — говорит он. Он гоняет скотч по бокалу и ухмыляется, глядя на него сверху. — Хорошо. Жаль, что кошечка решила забраться на неправильное дерево.
На моем лице замешательство.
— А? Почему мы до сих пор говорим о кошках?
Он пожимает плечами.
— Просто не хочу, чтоб ты надеялась. На случай, если ты еще этого не поняла, он не так уж легко управляем.
Я закатываю глаза.
— Поверь мне, я это поняла.
И все же, когда Лаклан возвращается и спрашивает, хочу ли я чего-нибудь выпить, мое сердце начинает танцевать подающий надежды ритм.
— Хм, — мычит Брэм, наблюдая, как он уходит.
— Позволь угадать, он обычно никогда не покупает девушкам напитки, — говорю я.
— По крайней мере, я не видел, — говорит он. — Опять же, он сам не пьет много.
Я хочу нажать на Брэма и выяснить почему. Со своей внешностью хулигана он не походит на приверженца здорового образа жизни. Но если это что-то личное, я знаю, Брэм не станет об этом говорить.
Вскоре Лаклан возвращается с другим стаканом воды для себя и Bellini для меня. Он подвигает его ко мне и говорит:
— В качестве благодарности за статью.
Ой. Так он не покупал мне выпить, потому что, наконец, понял, что я горяча. Вот черт.
— Разве Джеймс заставил тебя заплатить за это? — спрашивает Брэм
Он кивает.
— Предполагаю, его любезность не распространяется на членов семьи. Не думаю, что очень ему нравлюсь.
— Джеймсу не нравится любой парень, который больше него, — замечает Брэм.
— За исключением Линдена, — говорю я. — Какая-то извращенная мужская дружба. — Благодарно улыбаюсь Лаклану и двигаюсь, чтоб он мог снова сесть рядом со мной. — Спасибо за выпивку. Ты был любезен, уделив мне время и ответив на мои неуклюжие вопросы.
Он кивает, беспокойно дергая козырек бейсболки. Спустя пару мгновений он говорит.
— Знаешь, хотел спросить, каким спортом ты занимаешься?
Я наклоняю голову в его сторону, и он быстро продолжает.
— Ты действительно очень хорошо играла на поле. Имею в виду, ты была неутомима. Упорна.
— О, — говорю я, обмениваясь взглядом с Брэмом. — Благодарю. Обычно я просто хожу в тренажерный зал по утрам, но раз в неделю беру уроки фехтования.
— Фехтование? — Спрашивает он. — Это…редкость.
Я сладко улыбаюсь ему.
— Я сама достаточно редкая вещица. — Я не смотрю на Брэма, но знаю, он не слишком впечатлен моими навыками флирта. Я продолжаю. — Это помогает мне оставаться в форме и в то же время выплеснуть свой гнев.
— У тебя напряженка с дисциплиной? — спрашивает он, и я не могу сказать, шутит он или нет.
— Разве это не очевидно? — говорю я и ловлю себя на том, что пододвигаюсь ближе к нему.
Он обдумывает мои слова, его глаза смягчаются, когда он смотрит на меня.
— Плюс ко всему, — добавляю я, — оно дает мне попку. Плоские задницы это не про меня.
— Определенно нет, — говорит он, и ничего не могу с собой поделать, мои нервы трепещут.
Брэм откашливается. Громко. Я прищуриваюсь глядя на него, раздраженная тем, что он прерывает поддразнивание между мной и Лакланом. Разве он не понимает, как это важно? Обмениваться шутками с Лакланом, это как разблокировать еще один уровень в игре. Кроме того, он похвалил мою охрененную попку.
Но прежде чем мы можем вернуться к разговору, в Lion заходит Линден и направляется к нам с огромной улыбкой.
— Привет, привет, — говорит он и шлепается на сиденье рядом с Брэмом.
— Оу, великая шотландская троица, — с придыханием говорю я.
— Через минуты ты заговоришь по-другому, милочка, — говорит Линден. — Потому что у меня есть довольно офигенные новости.
Мы втроем смотрим на него. Он облизывает губы и торжествующе улыбается.
— Один из моих клиентов спонсор фестиваля Outside Lands. Сегодня он расщедрился и дал мне пять VIP билетов на фестиваль в следующий уик-энд.
— Хороший бонус, — комментирует Брэм.
— Само собой я дам их вам, — говорит Линден.
— Но нас шесть, вместе со Стеф и Николой, — говорю я. — Получается, пойти смогут не все.
— Все в порядке, — говорит Лаклан. — Идите без меня.
Я шлепаю по столу разочарованно.
— Не глупи, — говорю я ему. — Ты здесь гость, так что определенно пойдешь. Это непременный атрибут Сан-Франциско. Я не пойду. Уверена, Линден бы все равно меня не пригласил.
И когда я смотрю на Линдена и вижу вспышку робости в его глазах, я знаю, это правда. Когда он составляет план действий, иногда он очень кстати не учитывает меня. Пока Стеф не начинает сердиться. Но не могу сказать, что не делаю то же самое.
— О, мать вашу, — говорит Брэм. Я куплю себе собственный VIP билет. Вот. Проблема решена.
Лаклан качает головой.
— Не беспокойся, приятель. Так или иначе, я не поклонник музыкальных фестивалей.
— Тебе не нравится музыка? — Спрашиваю я.
Он хмурится.
— Я люблю музыку. А вот людей не очень.
Не могу не улыбнуться.
— Может, мы похожи больше, чем я думала.
Клянусь, что вижу тень улыбки на его губах.
— Ауч, но на Outside Lands приходят едва одетые цыпочки, литрами глушащие вино и танцующие в бикини под музыку, даже если она не играет, — говорит Линден. — Удачное место чтобы подцепить парочку, что скажешь?
Какого хрена? Я таращусь на Линдена. Я знаю, он предлагает подобное дерьмо только чтобы разозлить меня.
— Нет, — Лаклан быстро отмахивается от него. — Не моя компания, не в моем стиле.
— Элтон Джон будет хедлайнером в воскресенье, — добавляет Брэм, и я могу сказать, что он пинает Линдена под столом, потому что Линден посылает ему этот «что я сделал?» взгляд. — Ты не можешь пропустить легенду.
Лаклан хмыкает в ответ. Думаю, это означает «посмотрим».
Остальная часть вечера проходит под разговоры о музыкальных фестивалях и группах. Столько много шотландских акцентов сразу. Лаклан, как и я, не особо участвует в разговоре, мы просто сидим и слушаем Линдена и Брэма, которые спорят какая группа лучше, Massive Attack или Portishead. Отчасти это хорошо. Их непрекращающаяся болтовня обеспечивает фоновый шум, и гарантирует, что они оба находятся в своем братском мире. Это означает, что Лаклан и я в своем собственном.
Не то чтобы мы даже разговаривали друг с другом, и не то чтобы он знал, что находится со мной в моем частном мирке. Просто так приятно сидеть с ним рядом и наслаждаться его присутствием, чувствовать его тепло, вдыхать аромат его кожи. Нахождение в тени этого зверя действует странным образом успокаивающе. Он волнует мое сердце и успокаивает нервы, и я не могу не думать о том, что Брэм прав. И я думаю, что для него это плохо. Действительно очень плохо. Я чертова влюбленная кошечка. И я начинаю думать, что не только на физическом уровне. Я совершенно не знаю этого парня – и кажется, никто не знает – но я чувствую, как меня тянет к нему, будто наша кровь сделана из магнитов, тянущихся друг к другу.
Грустная часть же состоит в том, что все эти сумасшедшие чувства лишь у меня в голове. И вероятно там они и собираются остаться.
Когда вечер продолжается, и Лаклан уходит домой, я чувствую себя потерянной. Не думаю, что когда-либо грустила из-за парня, но стоит этому шотландцу уйти, и я сразу же начинаю скучать по нему. Может, я просто скучаю по взглядам на эти губы, когда я задаюсь вопросом, каково бы было зажать их между зубами, каково будет ощущать их напротив моих губ. Может быть, я скучаю по разглядыванию его татуировок, придумывая для них истории в своей голове – лев на его предплечье символизирует гордость, крест на бицепсе в память о времени, когда он работал как монах-траппист, варя крепкое пиво в Альпах (я не знаю, может это и правда) (прим. пер. католический монашеский орден, основанный в 1664 г. Монахи некоторых северных монастырей зарабатывали на жизнь изготовлением ликёров, а в Бельгии — известного траппистского пива). Может, я скучаю по борьбе с желанием пробежаться пальцами по его бороде, носу, прикоснуться к каждому бледному шраму на его лице
