Меня беспокоит воздействие его голоса. Он хриплый и напоминает мне дорогое виски, что стекает по горлу и горячит кровь. Думаю, что больше не могу притворяться: я полностью одержима Финном Робертсом.
– Я постараюсь, – шепчу я, приподнимаясь на носочках и целуя линию его челюсти.
– Не могу дождаться, когда ты начнешь умолять меня кончить, – он чуть приподнимает подбородок и облизывает свою нижнюю губу. – И не могу дождаться, когда ты будешь умолять меня не останавливаться.
Я мгновенно трезвею от предвкушения невероятного кайфа, когда он будет у меня внутри.
Кивком указывая на мою одежду, он бормочет:
– Сними все.
Я снимаю футболку, скидываю туфли и стягиваю джинсы. Он наблюдает за каждым моим движением, неторопливо разматывая шнур. Я купила его пару недель назад, чтобы закреплять вещи при перевозке, когда предыдущий перетерся, но блин. Такое использование тоже подойдет.
– В этот раз будет намного грубее, – говорит он, показывая на шнур, но, я надеюсь, он говорит не только о веревке, но и о том, как собирается меня трахнуть.
Я уже голая, и он подходит ближе, наклоняется и целует меня. Мне нравится его вкус – сегодня он как смесь пива и мяты; он издает довольное «М-м-м» и тихо спрашивает:
– Скажи мне, что тоже этого хочешь.
– Совершенно точно хочу.
Он очень осторожно обвязывает шнур вокруг моей грудной клетки, по груди и спине. Поднимает вверх по плечам и опять вниз по груди. Заводит мои руки за спину, так что я обхватываю свои локти руками, и закрепляет оставшийся шнур у позвоночника, прямо между лопатками.
Моя грудь обрисована шнуром, перекрещенном на грудине, а руки закреплены сзади. И как Финн сейчас на меня смотрит…
Я ощущаю себя гребаной королевой.
Он прижимает руку к моей груди, разведя пальцы в стороны, и только сейчас я по-настоящему замечаю, какие у него большие руки. Я словно вырвана из жизни и теперь умираю от голода. Я еще ни с кем не чувствовала себя такой неуправляемой, как с ним.
Он проводит кончиком языка по моей нижней губе и, будто читая мои мысли, спрашивает:
– Тебе же нравится, когда я немного грубый, правда?
Я киваю. Я сейчас так нуждаюсь во многом. Я словно стою на краю, еще один шаг – и я получу все, чего так жажду, и он даст мне все это. Но так же знаю, что он заставит меня ждать, и это предвкушение заставляет меня дрожать.
– Ты хочешь, чтобы я был лишь немного грубым? – спрашивает он, и его руки немного дрожат, когда он прикасается к моему лицу. – Или хочешь бешеного траха?
– Бешеного.
Он глубоко выдыхает через ноздри, и воздух обжигает меня, как огонь.
Финн тянется рукой назад и снимает футболку через голову, быстро расстегивает джинсы и опускает вниз их вместе с боксерами. Он смотрит на мое лицо, грудь, изучая мою реакцию на его обнажение. Затем отступает, садится на диван и подзывает меня пальцем.
– Садись ко мне на колени.
Я подхожу к нему, сажусь, оседлав его бедра, и неустойчиво покачиваюсь, но он удерживает меня за талию.
– Тебе удобно? – с тихим хрипом спрашивает он.
Когда я киваю, он руками проводит по моим бокам и обхватывает грудь, глядя на меня, начинает сосать, лизать и поигрывать пальцами. Его язык расслабленный, дразнящий.
Мои руки связаны, и он сам немного приподнимает меня, разворачивается и ложится на диван головой на подлокотник, вытянув ноги позади меня. Финн ставит меня так, чтобы мои ноги были раскрыты над его ртом, покачивает меня и стонет, прижимаясь к моей коже. Пока лижет меня, он продолжает говорить, как ему это нравится, какая я сладкая. Я слышу, как он произносит то, что мне так нравится, и я уже готова кончить. Я ощущаю жар, меня колотит. Он едва двигается, просто шепчет, целует и облизывает, и это так… Достаточно только его дыхания, тепла и прикосновения языка к клитору… И меня бросает в пот от напряжения, когда я пытаюсь удержать собственное тело в вертикальном положении. Его глаза горят, руки с груди перемещаются на шнур сзади, и он притягивает меня сильнее к себе.
Я не могу схватиться за диван. Не могу ухватиться за его. И не могу сосредоточится ни на чем, кроме всего этого, и это так хорошо, что я готова отпустить. Сдаться. Я извиваюсь от этого интенсивного удовольствия, широко расставив ноги и ощущая, как тело жаждет больше трения, больше влаги, больше его самого. Весь мой вес на его руках, и я кончаю так сильно, что мои ноги дрожат, спина резко выгибается, и я не сдерживаю крик. Может быть, это скорее визг – я не понимаю свои чувства, я взрываюсь, растекаюсь и собираюсь снова, а он все еще продолжает говорить:
Умница
Ох, блять, как хорошо
Тебе нравится?
Нравится?
Ты, как конфетка у меня во рту, блять, такая сладенькая
Мокрая и такая готовая
Хочешь, чтобы я тебя сейчас оттрахал?
Именно этот вопрос возвращает меня к действительности.
– Да, пожалуйста… сейчас.
Его руки держат меня за бедра, он поцелуями скользит по моему животу, груди, шее, пока сам поднимается и снова усаживает меня к себе на колени.
– Подожди, подожди, подожди, – рычит он, когда его член потирается у меня между ног. Я всхлипываю, хочу чувствовать его в себе, чтобы он потерял контроль и врезался в меня.
Он шепчет:
– Ш-ш-ш, я почти готов, уже почти, – Финн тянется к презервативу и разрывает упаковку. Я задыхаюсь, по шее и груди стекают капельки пота. Чувствую прохладный воздух на лбу и на животе. Я дрожу возле него, пытаюсь сосредоточится, но это бесполезно. Финн великолепен, гладкая сильная грудь, каждая мышца напряжена, кожа влажная от пота, и он надевает презерватив.
– О боже… – задыхаюсь я, когда он целует мою грудь, посасывает сосок и стонет.
Я еще никогда не чувствовала такого отчаяния – я связана, а он такой большой и может делать все, что пожелает, но… смотрите – как он заботлив и сосредоточен на мне, как он заставляет меня кончать, расхваливая, говорит со мной. И у меня в голове появляется маленькое сомнение, что это не просто мой способ сбежать от реальности.
Все дело в нем самом.
– Скорее, – заскулила я.
Он придерживает меня рукой за бедра, берет член в другую руку и шепчет:
– Хорошо, тише, тише. Все, я готов, готов. Иди ко мне, сейчас.
Финн помогает мне опуститься, и вот он во мне… О боже. Мне кажется, прошла целая вечность, прежде чем я почувствовала всю его длину в себе. Я дрожу, дико хочется двигаться и объездить его, но он держит меня сзади одной рукой за шнур, а другой за волосы. Он глубоко, так глубоко во мне – и я могу поклясться, что чувствую его пульс и его потребность раствориться во мне.
Он стонет, слегка покачивая бедрами.
– Не произноси ни звука, – бормочет он у моей шеи. – Твои маленькие стоны могут заставить меня кончить раньше времени.
Я прикусываю губу, чтобы замолчать, и он награждает меня за это поцелуем. Он держит меня за попу и поднимает и опускает меня, а когда снова приподнимает, то удерживает на весу и начинает быстрые безжалостные толчки снизу вверх. Он все это время что-то говорит, а я даже не понимаю и половины, потому что начинаю отключаться. Я воспринимаю только звук его голоса, его глубину и уверенность. Слова такие приятные, ведут за собой, и я теряюсь, да и черт с этим, я ничего не понимаю от удовольствия.
Это так хорошо. Так приятно.
Сейчас я могу думать только об одном, снова и снова. Он заставляет меня смотреть ему прямо в глаза, и мне кажется, я чувствую, что он хочет именно этого. Но как смотрит на меня он… Со всей силой, одержимостью, нежностью и обожанием. Я не могу отвести взгляд, да и не хочу.
Я не помню, чтобы кончала когда-нибудь так сильно, чтобы не могла понять, откуда все началось и как долго это продлится. Я стараюсь быть тихой, очень стараюсь, но с моих губ срывается крик, и я чувствую вкус крови на губах. Я сдаюсь, кричу и сопротивляюсь шнуру, словно меня разрывает на куски неистовое блаженство.
Финн рычит и двигается быстро и жестко, а когда он уже близко, натягивает узел шнура, глубоко входит и так сильно кончает, что мне кажется, я могу сломаться пополам.
Он замедляется и потом замирает, обнимает меня и тихо стонет у моей шеи с каждом выдохом: «Блять, блять, блять» – еще долго, после того как кончил. Меня обнимают его подрагивающие от напряжения руки, он мокрый от пота, и я еще никогда и ни с кем не чувствовала себя такой потрясенной.
Я понимаю, что сейчас разревусь, как раз за секунду до того как по моим щекам начинают литься слезы. Его лицо по-прежнему прижато к моей шее, дыхание понемногу выравнивается.
– Харлоу, пожалуйста, не двигайся, дай мне минутку.
Я не думаю, что смогла, даже если бы захотела. Я не хочу вставать с него.
Он губами прижимается к моим плечам и начинает медленно массировать мои бедра, попу, спину. Осторожно меня приподняв, он опускает руку между нами и снимает презерватив, завязывает и кладет его на диван рядом с нами.
