поспрошали, а не прикупить ли им у свободных людей пару-тройку коров, пока они всех не продали да не поели? Дарёнка обрадовалась! Что за хозяйка без коровы? А тут целых три у неё будет. Да и молочко своё как-никак, и сыр, и сметану, и масла с молока наделать можно. Только выбирать она сама поедет. Так и порешили они. Поехали в усадьбу да по дешёвке три коровы за железо и купили. Дел у Дарёнки прибавилось, но и молочко у них своё появилось, а с ним и сметанка, и маслице, и сыр даже! Вот только думы разные ей покоя не давали. Ну кто её, такую некрасивую, замуж возьмёт? Вот все тут стряпню её хвалят, чистоту да порядок, а на неё саму никто и не смотрит…
Почти полгода свободные люди с усадьбы гулеванили, да всему конец бывает. Пришло время, когда продавать больше нечего стало. Одни стены остались, да и те во многих местах прорехами зияют. Еды же вообще нет. Дети с голоду плачут, жёны грозятся. Собрались свободные люди в барском тереме — как у себя дома собрались. Это раньше они сюда по одной половице с поклонами ходили, а теперь свободно пришли. Только терем уже тоже не тот стал. Запустение кругом, изо всех щелей нищета кукиш кажет. Расселись свободные люди по лавкам, стали совет держать — как это так получилось, что добра барского только на год хватило? Ведь говорили же люди знающие, что на всю жисть его, а тут вона как вышло. То ли люди те наврали, то ли воровство случилось. Долго они рядили да спорили, считали, кто чего продал да куда деньги пошли? Только с пьяных глаз разве за всеми уследишь? Потом горюнились, что сразу всё не поделили, и стали оставшееся делить, но и тут закавыка вышла. По едокам делить — или по старшинству? А может, по справедливости? Тогда надо установить, что такое справедливость, ибо каждый её по-своему видел. Думали-думали — ничего не надумали. Решили за советом к старцу чёрному сходить. Подошли к избе его, попросили совета для свободных людей. Старец из избы не вышел, ругаться начал и послал их куда-то, да вот из-за стен не разобрать было куда. Потоптались мужики, помялись да восвояси пошли. Решили они к Вешке сходить, железа попросить — может, смилостивится, даст немного на продажу, чтобы харчей прикупить? Отправили Мякишку да двух мужиков поязыкастее.
Пришли они к Вешу, а у того порядок во всём да достаток. Два холопа, что у него живут, весёлые да сытые ходят. На свободных людей со смешком поглядывают. Стало некоторым свободным людям завидно от такой жизни холопской. А Веш и тут не сидит, вокруг доменки крутится, свои дела делает да похваливает её:
— Эх, кормилица ты наша, заправим мы тебя по новой сейчас да и за дело примемся. Железо доброе будет, и мы в достатке да сытости!
Подошли мужики, изложили ему просьбу свою:
— Дал бы ты нам, Веш, железа немного — харчей прикупить? Совсем деткам нашим есть нечего! Поиздержались мы!
Отошёл Веш от доменки, в избу людей пригласил, по лавкам рассадил, Дарёнка угощение на стол поставила. А свободные люди такого уже давно не пробовали, накинулись, кто первый схватит, тут же всё и умяли, а что в живот не влезло — за пазухи распихали.
— Говорил я тебе, Мякишка, что худо вам будет, коли дело делать перестанете.
— Эх, Вешка, что старое вспоминать? Ты лучше железа дай.
— Дать-то не трудно, а куда вы его денете да что потом делать будете?
— На харчи потратим, хлеба, сала купим, детей накормим…
— А потом что? — опять спросил Веш.
— Да что ты на потом смотришь? Мы сейчас есть хотим!
— Так когда еда на моё железо купленная кончится, вы же опять ко мне прибежите.
— Ну и прибежим, а тебе что, железа жалко?
— Так ведь я его своим да людей моих трудом добываю, а потому дорого оно мне.
— Ты же в усадьбу семь десятин должен отдавать, значит, долга за тобой накопилось уже много.
— У нас с барином договор был, что если не вернётся он, так доменка моя, и никому я ничего платить не должен. Коли хотите железа, так помогайте в труде моём, тогда дам вам долю, а так — ничего не получите.
Обиделись свободные люди.
— Эх, куркулём ты, Вешка, стал. Браги на стол за встречу пожалел — не поставил. Народ в беде бросаешь, железяки тебе дороже старых друзей.
— Хмельного пить мне некогда, меня дело ждёт. А железо ещё выплавить надо, прежде чем раздавать. Вот давай ты, Мякишка, со мной его выплавишь, а потом и раздашь свою долю всем в усадьбе поровну.
— Да ты с ума сошёл тут, на болоте? Буду я, свободный человек, у печки твоей дурной пачкаться?
— Ну значит, не договорились. Вы и сами себя накормить можете, только дела делать надо. Землю пахать, скот разводить, ремёслами заниматься. Вы же только брагой упиваться горазды. Только на это свободы вашей и хватает. Тьфу, — закончил разговор Веш.
Поднялись обиженные мужики да в усадьбу вернулись. Рассказали всем, какие неприемлемые для свободных людей условия им Вешка жадный поставил. Думали, что все их дружно поддержат, но не тут-то было. Три семьи на Вешевы предложения соблазнились, и мужики их на заработки ушли. А когда через неделю с едой вернулись, все их дружно возненавидели и по-всякому донимать стали. Тогда попросились они к Вешу насовсем жить. Тот голову поскрёб, покумекал немного, с Метелем да Дарёнкой посоветовался.
— А чего же не взять? Вторую доменку поставим, ты с одной, я с другой, помошников хватит, глядишь, ещё лучше заживём!
А Дарёнка добавила:
— С ними и семьи их будут, бабы мне в хозяйстве помогут, а от детишек веселья прибавится. И вам будет, кому потом дело своё передать.
— Так мы и поступим, — решил Веш.
Переселились к ним люди, стали науку перенимать, помогать во всём. Руки у них по делу соскучились, быстро себе домишки справили да тыном вокруг всё обнесли, потому что поселение их стало уже не маленьким — как-никак, а четыре дома, да склад, да две доменки, да скотину завели, да так по мелочи всякой много чего.
Мякишка такому поступку подивился. Как это люди добровольно себя свободы лишили? Другие свободные люди тоже головы чесали, в толк этого взять не могли.
Тем временем зима настала, Вешка со своими, в числе прибывшими, едва к ней подготовиться успел, чтобы с голоду не пухнуть.
