так сразу же через него и пройдёшь. Ведь я на верхнем этаже, в основном, занимаюсь работой. И мне очень нужно, когда я иду туда, подбодрить себя, чтобы не сидеть уныло, в страхе что-нибудь начать, а наоборот, с радостью взяться за дело… А когда оттуда… ведь нужно мне, к сожалению, иногда уходить отсюда, из-за каких-нибудь мелочей, как то — приготовить поесть, ну и так далее… Житейские мелочи! Так вот, уж если иду я зачем-то вниз — так чтобы мне снова увидеть хоть что-то из результатов, да и загореться немножечко тем, чтобы поскорее чего-нибудь новое начать, и, соответственно, побыстрей вернуться. Да и нужно это для того чтобы в комнате с исходными материалами не киснуть, тоже. Чтобы настрой был и стремление. Вот… Ну пойдёмте дальше. Всё равно зал длинный — нам ещё много идти.
…Так, вот о чём я?.. О паутине. Вот, и… Главное висит эта вещь где-нибудь у тебя в доме так, существует… И как бы тебе и ничего. "Пусть висит!" — иногда думаешь. А как дойдёт дело взяться за неё, руками взяться — так и противно тебе!.. Противно до ужаса, пока выкидываешь. И хочется побыстрее её с рук у себя смыть. А то что висела у тебя в доме — так разве это не противно?.. Вот что странно… Хотите ещё посмотреть или пройдём дальше?
Аля остановилась у самой двери, взявшись за ручку и обернулась ко мне, который остался рассматривать её произведения на середине комнаты.
— Да, я пожалуй ещё минутку посмотрю. Вы чудесный мастер!..
— Спасибо!.. — Аля улыбнулась и кажется не знала какое-то время что сказать. — …Мне… Постоянно не верится, если честно, что это всё сделано, хоть частично, мной. И я поэтому даже не знаю, как толком относиться к похвалам. Вы уж простите… Возможно что я даже покажусь невежливой. Это от моего неверия просто…
Так вот, с беспорядком мои больши-ииие проблемы!..
— Да что Вы! У вас вполне даже чистенько. И аккуратно… Это всё Ваша самооценка хромает. В таком домике мне бы, и правда, хотелось остаться жить. И уж подумываю — не потерять ли мне как-то нарочно работу, чтобы к Вам прийти как совсем бездомному!.. Тогда мне можно будет, как Вы и сказали, здесь обитать!.. — попытался шутить Женя.
— Да Вы… Конечно, приходите всегда, когда только захочется!.. Для этого можно и не терять ничего — ни работу, там… Ничего! Тем более что Вы всё равно никак не станете бездомным уж совсем. Ведь у Вас точно есть тоже свой дом. Он у всех есть с рождения. И у меня тоже был. Только вот, нужно его, для начала, найти… А потом отмыть и обустроить. А люди так часто ведь даже не ищут!.. Мы все скитаемся очень долго по морозу… где-нибудь совсем близко с домом, и часто об этом даже не подозреваем!.. Потому что мы забыли. Мы ведь многое забываем, люди… Мы все знаем, вообще-то, но не помним. Я тоже ходила… И тоже думала, что я несчастна и мне некуда прибиться. А так оказалось, что я просто на время забыла про свой дом и так запустила его, что жить казалось в нём невозможно. Ведь в детстве — ты живёшь в своём доме и ещё просто живешь. И только учишься за него отвечать. А позже…
Потом я нашла, наконец, в себе силы зайти в заброшенные мной помещения, порыться в бардаке, который я оставила, сама того не замечая, постирать пыль, поснимать паутину. Вымыть стёкла.
Благо что Отец тогда помог мне разобраться и теперь, в основном, я уже справляюсь как с той грязью, которой давно уже нет, так и с той, что всё время, время от времени появляется в любом доме. Всё это, конечно же заняло время. И много. Но зато теперь, благодаря тому у меня есть бесконечное множество минут!.. И это прекрасно… Так вот, когда я отчистила дом — хотя бы как-то, хоть как на первое время… Ну, это ещё тогда, давно… Тогда я решилась попросить Отца жить со мной и Он пришёл. И мы теперь живём вместе, дружно. Мы с Ним и дальше теперь убираем дом, обустраиваем. Ведь то что я смогла убрать тогда — вначале, так это крупная грязь, которую было видно и в неосвещенном помещении — при том только свете, что падал из окон. Хотя ещё и не вымытых. Даже его было достаточно, чтобы разглядеть основной беспорядок. А уж теперь, когда мы уже живём вместе, так в ясном свете видны и самые маленькие остатки пыли и паутины. Их видно все и нужно мне только постараться их убрать.
Но, так что, Вы понимаете — дом у каждого есть, с детства. Вопрос только когда и в каком возрасте Вы за него, наконец-то, возьметесь. Так что и у Вас есть дом. Вы ведь наверное ещё чувствовали, как будто у Вас есть дом — хотя бы в раннем детстве?..
Я подумал про детство и не знал, что сказать. Мне кажется, что там не было ничего. Вернее — видимо я не помнил…
— Я не… Не помню. — сказал я, немного сам удивившись себе. И даже испуганно. — Я, в том смысле, что… Вообще не помню. Ничего, если честно… что было…
— Не пом-ни-те!.. — с жалостью в голосе протянула девушка, — Ох, как же мне Вас жаль! Вы бы знали!.. Ведь если Вы… С какого момента, скажите, Вы не помните?..
— Я?.. Не помню, с какого.
— Ах, да — лучше тогда постарайтесь вспомнить — до какого момента Вы помните?..
— До… До… Где-то год. Наверное.
Меня накрыл ужас. Я, и правда, помнил всего только год из своей жизни. Год, доверху наполненный словечками и фразочками, зеленым коридором, жестяным крыльцом и буквами на нём… моей маленькой серой квартиркой. Это то, наверное, чем можно объяснить и тот хлеб. И ту Таню. И… А вот шарф?.. Шарф — не знаю, как объяснить.
— Го-ооод!.. Год… — тихо добавила Аля, приопустив голову. — Вы не хотите ещё чаю?.. Нет? А может скушать ещё чего-нибудь… Нет… Ну… Мне Вас очень жаль. Вы, видимо, что-то прошли такое, что… Ведь просто так не забывают. Да, сейчас всех стремяться заставить забыть — всё, всё. Да и всегда так старались, пока жива земля. Есть те силы, что делают это. Чем меньше помнит человек — тем больше он потерян ведь?.. Тем легче его взять и привести неизвестно куда… Ведь он пойдёт, забыв про дом.
