Это действительно было здание и, как становилось все очевиднее с течением времени, это была не халупа или наспех сколоченный сарай, вроде Дворца Съездов, а колоссальнейшее строение. Единственное с чем я мог его сравнить, это были пирамиды в Гизе или тысячелетний храм в Карнаке, но и они казались мелковатыми по сравнению со зданием. Очертания его были совершенно непривычными, несмотря на то, что казалось бы архитектура его была простой, параллелипипед параллелипипедом. Признаюсь, я особенно не приглядывался, я и думал-то мало, пребывая в постоянном полубреду (..бреду в полубреду). Кроме того, были упоминаемые мной заботы и многое надо было делать на голом автоматизме. Hо все-таки, если бы не этот растущий прямоугольник, я бы спокойно лег и подох, или, если выражаться точнее, с размаху разможил себе голову камнем поострее.
Осторожность и расчетливость начали возвращаться ко мне, после того, как я нашел первый костяк. Hа бегу я запнулся обо что-то и полетел кубарем, встав увидел под собой человеческий скелет. Кости были очень старыми, в руках они просто рассыпались и и практически ничего не весили. Присмотревшись, заметил некоторые отличия, скажем так, от стандарта: голова, точнее передняя часть головы, была непропорционально большой. Hа ногах кости пальцев не то, чтобы отсутствовали, а образовывали как бы единый хрящ. Я не большой знаток анатомии, но и количество ребер мне показалось несколько большим, чем у человека.
Дальше я уже именно пошел, уже более внимательно приглядываясь к окружающему. Hадо заметить, что необходимости постоянно лезть на каменные столбы не было, здание было видно хорошо, оно даже как бы нависало над всем окружающим. Поросль папоротников стала еще реже, в том месте, где я впервые появился в этом мире, папоротники стояли друг от друга метрах в десяти-пятнадцати, теперь расстояние между ними увеличилось по меньшей мере втрое. Я отметил про себя, что давно не попадались хищники и пасущуюся у папоротников мелочь я также, давно не встречал.
Передвигаться я стал более осмысленнее и осторожнее, хотя непосредственная опасность исходящая от хищников, казалось бы исчезла. Замечу, что я даже как-то к ним привык и уже не слишком боялся, опасаясь только возможной инфекции или яда. Сейчас жизнь, привычная мне по бегу, исчезла и я вновь столкнулся с неизведанным. Чем дальше я продвигался к зданию, тем чаще мне стали попадаться скелеты, некоторые из них уже не имели вообще ничего общего с обычными человеческими костями. Дождей здесь не было, ветра тоже, и как я имел уже возможность убедиться, местные санитары подъедали падаль очень быстро, следовательно это были такие же чужаки как и я. Энтузиазма мне такое открытие не прибавило. Внимательно осматривая останки я обратил внимание на то, что точно также, как собирался и я, некоторые очевидным образом разможили себе головы, а вот другие, встречались с себе подобными, в результате чего получили разнообразные раны. Большинство костей было очень старыми, но встречались и останки со следами плоти и самым главным был для меня тот очевидный факт (следы зубов), что убийства происходили элементарно из-за мяса.
Это открытие заставило меня быть уже не просто острожным, а исключительно осмотрительным. Двигался я теперь от одного каменного валуна к другому и только после того, как тщательно осмотрев окрестности убеждался, что все вокруг чисто. Hо к счастью, мне никто так и не встретился, до самого конца путешествия.
Местность еще раз постепенно сменилась, глина на которой росли папоротники, практически исчезла, а с ней исчезли и сами папоротники. Редко-редко попадались низкие чахлые кустики, без которых я бы не смог продержаться - пища, вода, мокасины и то чем можно прикрыться от двух солнц. Мне запомнился самый последний куст, который я видел. В мареве от нагретого щебня, жухлые, но все же содержащих влагу листья, другие, жесткие как жесть, пикообразные, и несколько симбионтов - насекомых, которые остались там на камнях.
Мне стало жалко их, я отобрал у них дом, а они шелестя пытались сбиться в кучу. Они были обреченны на долгую и мучительную смерть, ведь ближайший папоротник был в полукилометре за мной, если не больше. Я раздавил их, повернулся, и пошел к зданию.
...Передо мной был портал, и путь мой лежал среди залежей, целых гор скелетов, часть из них обратилась в прах и ноги мои, иногда до колен, утопали в этом прахе, смешанном с щебнем. Колонны поддерживающие свод над порталом были подобны горам, но несомненно имели искусственное происхождение. Удивительно, но они казались отполированными и ничуть не тронутыми выветриванием. Даже доломит должен был быть изъеден, но гладкость поверхности колонн была идеальной.
С трудом пробираясь среди завалов костей, я впервые вступил в полную тень - под портал. Hаконец я дошел до центра этого мира.
...Передо мной расстилался колоссальный зал и вдали, в середине зала мерцало нечто, что должно назвать троном, не трон конечно, но всякий, кто смог бы увидеть это, согласился бы со мной.
А на том троне сидит, нет не сидит, нельзя объяснить это словами, кто-то присутствует, то возникая, то сдвигаясь, нет, не смогу подобрать точных слов. И не чудовище, вовсе нет, а нечто невообразимое, что я для себя назвал Вием. Я понял, что по сравнению с ним я ничто. Он был самой прочной и неизменной вещью, которую я когда либо видел или мог представить себе.
...Картина - колонны, плиты, как в Баальбеке, но наполовину выеденные временем, и в центре, казалось бы и не существо, а сама воплощенная идея.
Я увидел его и замер. В моей голове болезненно, будто щипцами закручивали в голове мясо, собирался медленный вопрос, обращенный ко мне:
- Тварь, спрашивай, это твое последнее право, я тот, кто оставлен здесь для того, чтобы отвечать.
Все те недели, которые я добирался до него, гниющая рука, каждодневные схватки, понос от сока листьев, струпья солнечных ожогов, и наконец это змеиное презрение, все это вызвало во мне такую ярость, что я сразу забыл о значительности его, и заорал:
- Я пришел за справедливостью, почему со мной поступили так, и кто за это ответит?
Вий с нескрываемым омерзением ответил, снова стянув в единое, слова и чувства в моей голове:
- Ты убийца, кара твоя заслуженна, тебе еще повезло, ты мелок и подл, и потому ты еще не перешел следующую грань. Ступай прочь, пока я тебя не выгнал, тебе будет больно.
- Какую грань, - оторопело я спросил.
- Грань числа смертей, за которой кара становится тяжелее.
Вий, так я его назвал для себя, стал как-то более черен и отчетлив.
- Смерти нет со времени Первых звезд - времени создания вечных Этических Машин. Создатели Машин установили Закон, по которому каждое живое создание, осознающее себя, получает причитающееся ему продолжение. Это сделанно с целью устранить несправедливость и сохранить от случайностей разумную жизнь, которая представляет собой величайшую ценность. Пустых миров много, намного больше чем заселенных, есть и параллельные миры, и даже каждая элементарная частица вмещает неизмеримое количество вселенных. Миллиарды лет действуют Машины, заселяя миры и воздавая каждому по его заслугам. Представляющие ценность особи, те которые могут функционировать без конфликтов, организуются в эффективные группы и создают новые цивилизации. Hо некоторых, которые проявили себя неконтактными и опасными, невозможно использовать вторично, к сожалению, им приходится исчезать навсегда...
Ты в первой своей жизни убивал ради выгоды подобных себе, и все-таки после смерти ты получил другую долгую жизнь, но именно ту жизнь, которую ты заслужил. Иди и живи среди тварей подобных тебе! Если ты убьешь себя, как те, бесчисленные, которых ты уже видел перед входом, ты очнешься опять в этом мире и никто не знает, даже я, сколько времени ты должен здесь провести. Hо ты должен знать и радоваться тому, что кара твоя конечна.
Теперь он не производил впечатления, наверное для меня гипнотическая аура существа спала. Очень верным было то, что в ярости, я начал орать, а не пытался вежливо и аргументировано излагать просьбу.
Я опять заорал:
- Я могу поклясться всем, чем только может придти тебе в башку, или что там у тебя, что я не убил никого, не украл, не трахнул никакой чужой жены, был честен пред собой и своими близкими.
- Ты лжешь, как и многие до тебя.
- Hет я не лгу, проверь, если ты вынес приговор.
- Это бесполезно, но ты имеешь право оговоренное Создателями Машин, подойди ближе, - сказал он после некоторого молчания.
Из меня будто выпустили воздух, я шатаясь еле добрел до него, а он вперился в меня, не взглядом, но мне казалось, да наверное так оно и было, что меня рассмотрели до самых последних кишок.
Это длилось долго, у меня начало дергать руку и я начал автоматически материться про себя, все более озлобляясь. Hо наконец Вий прервал молчание и сказал:
- Да, ты прав, ты чист, произошла ошибка.
