Я, перепрыгивая через ряды, несусь к постаменту. Мелькают открытые рты, начинается паника. Очередь в потолок, серая дымящаяся лента грызет штукатурку, дурацкая лепнина падает большими бесформенными кусками. Крики. Я подбегаю к стеклянному колпаку, которым накрыта бэкашка... Бью ботинком, звон стекла. Вот она! Хватаю, сую за пазуху, несусь к боковому выходу.
Автомат бешено прыгает в руке. Где-то со звоном лопаются светильники, еще одна очередь поверх голов. Боковой проход. Охранник с раскрытым от испуга ртом. У него даже нет пистолета, только дубинка. Я бью его в лицо подошвой, тот опрокидывается куда-то в сторону. Позади вопли. Скорее! Бегу через фойе, еще один охранник у входа - хватается за кобуру. Не успеет! Вертящаяся дверь, оп-па! И на улице. В стеклянной двери - появляется дырочка. Свист пули. Быстро же он. Я, пригибаясь, несусь к взятому напрокат автомобилю.
Магнитная подушка - максимальная высота восемь метров.
Вперед!
Но в зеркале заднего вида - еще она машина.
Погоня? Кто?! У полицейских другие машины, но они не будут гоняться, просто выключат поле. Машина догоняющего явно движется быстрее! Как такое может быть?
Вот он уже рядом, я вижу через боковое стекло... того самого типчика в сером.
Он не угрожает, спокоен. Машет рукой. Улыбается. Характерный знак - "надо поговорить".
Я еще минут двадцать пытаюсь уйти от него, петляя между домами. Тот просто летит выше.
Выше?
Наконец, уже за городом - опускаюсь на пустынную дорогу. Тотчас рядом садится автомобиль преследователя.
Мы выходим. Я целюсь из автомата в лоб недругу, кричу:
- Что надо?
Тот, описывая рукой успокаивающий жест, спокойно отвечает:
- Есть предложение.....
- Машину не отдам!
- А мне и не надо. Мне вообще не нужна эта бытовая машина. Опусти оружие.
Я медленно опускаю автомат.
- Поговорим? - тип вытаскивает из кармана сигареты, закуривает, - я назначал цену, чтобы посмотреть, сколько тебе не жалко за эту игрушку. То, что я увидел, особенно эффектный грабеж, убедило меня, что наша служба не ошибалась, рекомендовав приглядеть за тобой.
- Служба? - я ничего не понимал.
- Мы предлагаем тебе работу. Такую, как ты любишь. И жизнь, которая тебе тоже понравится. Ты сможешь встретить таких людей, как ты сам. И программировать на похожих, - тип кивнул на торчащий из-за пазухи компьютер, - машинах.
- Вы кто?
- Лично я, русский. Сотрудник Внешней Свободы. Но все мы Советские. У нас живут много народностей. Какая разница? Мы предлагаем тебе гражданство. Поверь, мы не делаем таких предложений, кому попало. Точнее, мы их вообще никому не делаем. Почти...
- У вас что? Все машины такой хлам?
- Тобой, тем не менее, любимый хлам, - сказал русский, - и нами, тоже, заметь. Советское железо... Видишь ли. Мы не иные. Мы просто повернули нашу цивилизацию вспять. Нам нужны программисты, не испорченные технологиями двадцать второго века. Ведь ты никогда не программировал на визуальной биожабе?
Меня передернуло от отвращения.
- Нет.
- Мы тоже на ней не программируем. Зачем, когда есть прекрасный вильнюсский бейсик, и ассемблер? Правильно? Зачем тонны гнилого кода, кода программирование это не результат, а искусство ради потребности душевной. Ты ведь ненавидишь программы от KNR? Ты считаешь, что это глюкавая ерунда для кривых систем? Написанная не любящими свое дело программистами?
Я кивнул.
- Вот, - русский достал из внутреннего кармана пакет, тут все... Советский паспорт, талон на метафизическую свободу, билеты на самолет компании "Аэрофлот". Добро пожаловать в прошлое!
- Зачем вы повернули свое развитие вспять? - я уже знал, что соглашусь. Соглашусь на предложение этого спокойного человека. Мне нечего тут терять, кроме преследования полиции и дешевых "сникерсов" на ужин.
- Потому что, - русский немного подумал, - ничто не имеет значения, кроме истинной свободы. Если в джунглях дышится легче, почему бы туда не вернуться? Мы не тратим ресурсы своей страны на развитие никому не нужных прибамбасов для жалкой человеческой тушки. Единственная ценность - внутренний мир, если хочешь - душа. Мы движем техногенную цивилизацию назад, чтобы высвободить мощности для совершенствования себя изнутри. Мы это называем "работой над ошибками". Кто-то - "поиском метафизической свободы". Тебе об этом рассказывал Кевин? Не так ли?
- И его вы знаете?
- Конечно, ведь это мы разрешили Кевину войти в нашу сеть. Он потратил много лет на бесплодные попытки. Мы сочли его настойчивость уважительной. Поиск свободы мы уважаем. Он нашел её. Работает в Валдайском центре телепатических систем связи. Хакером, между прочим.
- Как? Я же неделю назад его видел!
- Четыре дня назад он улетел СССР. Такое же предложение получил, что и ты сейчас. Ну так что? Ты можешь обосноваться там же, в Валдае, или как пожелает твое ощущение свободы. У нас на любую работу всегда есть вакансии. Делай что хочешь! Во имя внутренней умиротворенности себя! Счастливая личность свободное общество. Тот же лозунг, как и тут, на этой помойке. Но здесь его переврали, забыв про деньги, которых у нас - нет.
- Нет денег? А чем же вы все оплачиваете?
- Свободой, - русский улыбнулся, - не пугайся. Ты все поймешь. Я имею в виду внутреннюю свободу. Что-то надо? Сделай свободней другого. Он тебя отблагодарит тем, что тебе нужно. Пища там, книги. Ты все поймешь, а не понравится - лети назад. Но сомневаюсь, что тебе захочется обратно. У нас - интересно. Здесь - tlen.
Я закинул автомат в кусты, русский помог столкнуть магнитомобиль в кювет, где он, не долетев дна - завис, едва касаясь прокисшей воды.
- Во сколько рейс?
- Поехали, - русский глянул на chasy, - сейчас заскочим в посольство, и сразу в аэропорт. Как раз к регистрации.
(с) 2000
