Хотя мы с Алеком не могли сходить в кино или модный ресторан (или даже покинуть штаб) для свидания, ночи были лучшим доказательством, что между нами все реально. Холли пыталась убедить меня приодеться и даже подобрала четыре наряда для меня, чтобы можно было выбрать. Мне казалось, что она относится к этому слишком серьезно. Я пыталась объяснить ей, мягко подбирая слова, что наряжаться ощущалось для меня, как нечто неправильное. Алек видел меня в худших состояниях: плачущую и рыдающую из-за матери, избитую и в крови. Если бы я нарядилась на ночь кино, это выглядело бы, будто я одела маску. Достаточно плохо, что мне приходилось притворяться кем-то для работы; я не хочу делать этого еще и перед дорогими мне людьми. Этот вечер был для меня и Алека, для нас настоящих.
Стараясь не смотреть на нахмурившуюся от неодобрения Холли, я надела свои любимые шорты и футболку с принтом в виде десяти правил выживания при зомби-апокалипсисе. Алек поприветствовал меня чмоком в губы, когда я проскользнула в его комнату. Легкая одобрительная улыбка появилась на его лице, когда он заметил мою футболку. Счастливая, что интуиция не подвела меня, я разулась и прилегла на его кровать, пока он вставлял диск в DVD-проигрыватель. С жужжанием проигрыватель закрылся. Рой бабочек вспорхнул в моем животе. Пока он поднимался, я разглядывала мышцы на его спине и плечах под белой футболкой. Алек скинул кроссовки и запер дверь. Он поступил так впервые, хотя это было наше третье ночное свидание. Мое воображение вышло из берегов, а порхание бабочек в животе превратилось в бунт слонов.
Алек медленно повернулся, внезапно осознав, как его действия могут выглядеть со стороны. Его взгляд был осторожным, когда он посмотрел на меня. Выглядела ли я нервничающей?
— Это из-за Таннера. Я не хочу, чтобы он ворвался. Опять, — добавил с намеком на раздражение.
Хорошая идея. Таннер уже заставал нас целующихся на кровати, дважды. Если мне снова придется терпеть его поддразнивания и звуки поцелуев, я сбрею ему его любимый ирокез, когда он будет спать.
Я улыбнулась Алеку, но, казалось, из-за смеси нервов, смущения и волнения, готова была вспыхнуть. Никто не прервет нас сегодня, все может случится. Алек был опытным — в конце концов, он старше меня и встречался с Кейт несколько месяцев. Как далеко он хочет зайти? Как далеко я хочу, чтобы он зашел? Это казалось чем-то значительным.
— Я могу открыть ее, если ты хочешь, — мягко сказал он.
Было довольно очевидно, что Алек этого не хочет, но он сделал меня счастливой, потому что старался сделать, чтобы мне было комфортно.
— Не будь глупым. Иди сюда, — я похлопала по кровати и освободила больше места для него.
Его лицо засветилось, но я все еще замечала неуверенность в его движениях. Алек всегда беспокоился обо мне и постоянно оберегал. Что, вероятно, никогда не изменится. Я должна была показать ему, что я не какая-то хрупкая фарфоровая кукла. Я обладала необыкновенными способностями. О, ради Бога, да я недавно пережила встречу с серийным убийцей!
Он опустился рядом со мной и вытянул длинные ноги. Затем он остановился и указал на большую круглую красную свечу, стоящую на тумбочке.
— Хочешь, я зажгу ее?
Это было уже слишком, и я расхохоталась, не сумев сдержаться.
— Холли надоумила тебя на это?
Я слишком хорошо могла себе представить, как она крутится вокруг него, пытаясь научить основам романтического свидания.
Алек смущенно улыбнулся.
— Возможно.
— Ок, это мило, но я не фанатка романтики «при свечах». Мне ближе сияние светового меча.
— Слава Богу. Эта штука пахнет яблоками и корицей, а я ненавижу этот запах.
Последние признаки напряжения покинули его тело, и Алек откинулся на хрустящие (персонал прачечной любил крахмал) черные подушки в изголовье кровати из темного дерева, на наволочке которых красовалось лицо Чаки. Я прижалась к его груди, вдыхая его древесный аромат, когда он обнял меня. Я не могла удержаться от мыслей о том, на что были похожи его ночные свидания с Кейт. Нравился ли ей свет свечей? Алек прижался губами к моему виску, и я посмотрела вверх, сокращая расстояние между нашими лицами. Наше дыхание смешалось. Я наклонилась вперед, изо всех сил стараясь похоронить свои сомнения. Теперь он был моим.
— Ты можешь мне доверять, — тихо сказал Алек, серые глаза смотрели серьезно и открыто. Казалось, он снова смог прочитать мои мысли.
Я медленно приближалась, пока не ощутила жар его губ, потом поцеловала его и улыбнулась. Кроме Холли, Алек был единственным, кому я доверяла полностью. Ощущение было успокаивающим и волнующим одновременно.
— Я знаю.
Моя кожа покалывала от его близости, пока я говорила.
Его губы двигались по моим, мягко скользя, дегустируя, убеждая. Покалывание его щетины послало волну возбуждения в мой живот. Мой взгляд упал на замок, и я расслабленно откинулась на матрас. Твердое тело Алека прижалось к моему, бедра к бедрам. Его руки путешествовали от моей шеи к волосам, мягко касаясь кончиками пальцев. Мои ладони обозначили его спину, как собственность, прижимая его крепче ко мне. Его мышцы напрягались у меня под руками. Поцелуй был медленным, неспешным и распространяющим огонь по моему телу, пока он не сконцентрировался в районе моего живота. Его губы коснулись уголка моих губ, потом переместились к подбородку и шее. Звук вырвался из моего рта — звук, на который я не знала, что способна. Когда я открыла глаза, Алек смотрел на меня. Крошечная улыбка играла на его губах. Я запустила пальцы в его черные волосы, наслаждаясь их шелковистостью. Со стоном он лег на меня, осторожно, чтобы не раздавить своим весом, и снова прижался к моим губам. Ощущая на себе его тело, его тепло. проникающее в меня, его запах, окутывающий меня, я чувствовала себя в большей безопасности, чем где-либо ранее. Я чувствовала себя, как дома. Он поцеловал углубление у моей шеи, и я откинула голову назад, предоставляя ему лучший доступ. Его язык прошелся по моей ключице. Я ахнула и сжала его руки. Его мышцы вздрогнули от моих прикосновений. Что-то разгоралось внутри меня — чувство, которое я ранее никогда не испытывала. Не было никакого смысла подавлять его — я не чувствовала необходимости в этом. Его рука, теплая и сильная, скользнула под мою футболку. Его ладонь легла на мой живот, прикосновение кожи к коже вызвало мурашки по всему телу. Но когда его пальцы добрались до моей грудной клетки, я замерла.
Кончиками пальцев он коснулся метки, оставленной во время миссии. Ярко красная А поблекла, но шрам остался. Он уже не ощущался, но все равно был там, и будет всегда. Алек перестал меня целовать, закрыл глаза и прижался лбом к моему, тяжело дыша.
— Прости, — прошептала я, чувствуя необъяснимую грусть и вину за испорченный момент.
— Нет, — яростно сказал Алек. Он отстранился, чтобы взглянуть на меня, и его серые глаза смотрели в мои с поразительной энергией. — Не смей чувствовать себя виноватой из-за этого.
Он протянул руку, кончиками пальцев прикасаясь к шраму. Я вздрогнула.
Я смотрела на свечу, ее фитиль согнулся.
— Я знаю, что это беспокоит тебя. В смысле… это уродство… — я замолчала, не зная, что еще сказать.
— Меня не беспокоит то, как он выглядит. Меня беспокоит шрам, потому что это напоминание об опасности, с которой ты столкнулась. О том, что ты могла умереть, потому что я подвел тебя! Я не смог защитить тебя от монстра, — сказал Алек.
— Алек, ты не сможешь всегда защищать меня. Я способна сама защититься. В нашем будущем будут миссии, где нам придется справляться самостоятельно. Это был мой первый выход на поле. Я потеряла бдительность, когда не должна была, и шрам — напоминание об этом, — я прикоснулась к его руке и поцеловала в щеку. — Это прошлое.
Я хотела сказать Алеку, что больше не хочу обсуждать эту тему, но он усадил меня перед собой и откинулся на подушки. Его губы порхали по моему виску, напряжение окутало его тело. Он выпустил резкий вздох и запустил кино. Экран почернел, появилась цитата «Месть — это блюдо, которое подают холодным».
— «Убить Билла», — сказала я, одобрительно рассмеявшись. — Это мой фильм для романтического вечера.
Я усмехнулась, чувствуя, что мрак нашей беседы отступает от меня.
Напряженность вокруг губ Алека пропала.
— Я знаю. Это то, что делает тебя такой идеальной.
Румянец пополз вверх по моей шее, я поспешно опустила голову вниз и облокотилась на плечо Алека, чтобы он ничего не заметил. Заиграло вступление песни “BangBang (MyBabyShotMeDown)” и я начала ей подпевать. Саундтрек «Убить Билла» был одним из моих самых любимых. А когда Алек засвистел “TwistedNerve” вместе с Черной Мамбой в костюме медсестры, момент стал идеальным. Но, как бы я ни старалась расслабиться, невеселые мысли преследовали меня.
— Неужели она до сих пор пытается поговорить с тобой? — спросила я странно охрипшим голосом.
