Лёшке - вертолёт, Наташке - домик для Барби, а Катерине восхитительно-голубую куртку, что она примеряла, кода мы подбирали мне новую шапочку. Курточка ей очень шла, но стоила чересчур дорого, а моих денег тётка никогда не брала.
Я осторожно глотнула кофе и тихонько рассмеялась от предвкушения праздника. Спасибо тебе, папочка! Я знаю: сегодняшнее утро - твой мне подарок ко дню рождения. А больше мне ничего и не нужно. Только знать что тебе там хорошо, и вы с мамой видите мою радость и улыбаетесь, глядя на меня. Я буду счастливой, обещаю! Это уже мой вам подарок, раз уж больше ничего подарить не могу. Только улыбайтесь...
Даже при наличии пандуса, шикарной импортной коляски и некоторой сноровки, приобретённой за последние годы, глобальный поход по магазинам - дело непростое и утомительное. Так что вернулась домой я уставшая, хоть и довольная донельзя.
Славка, мальчишка-сосед с первого этажа, отдуваясь, втащил коробки и пакеты, выставил их на стол и, получив свои честно заработанные денежки за эскорт и доставку, весьма довольный суммой вознаграждения убежал, уверив в готовности помогать и помогать. Если, конечно, я буду платить и дальше.
Через час, переодевшись и причесавшись, я с сияющей физиономией старательно распихивала подарки по углам. Ограничиться только вертолётом и домиком для куклы не получилось. Слишком приятно было перебирать в магазине красочные коробки и представлять себе лица поздравляющих, когда они сами получат подарки.
Хихикнула, пристраивая умильно лопоухого белого зайца за горшком с фикусом, и вдруг, услышала странный, шипящий звук со стороны балкона. Обернувшись, протёрла глаза от неожиданности. Вроде бы травмы позвоночника на психику так влиять не могут?! Или?
Сквозь балконную дверь вползало-втекало нечто. Будто неплотно набитый круглыми гранулами воздушный шарик, оно непрестанно меняло форму, приноравливаясь к нестандартно широким размерам дверного проёма. Причём вползал глюк не в, а сквозь дверь. Существо было около двух метров в высоту и, с трудом протиснувшись в комнату, нависло надо мной серо-зелёной громадой.
Открыв рот, я молча смотрела на него, и уже сочувствовала тётке. Вот только моего сумасшествия ей не хватало. Бедная Катерина! Может, я голову застудила? Да не должна бы...
Серая громадина пару раз качнулась, будто в неуверенности, и пришла в движение. Через несколько секунд передо мной стояло грубое подобие человеческой фигуры. Правда, сходство начиналось и заканчивалось наличием и расположением соответствующих конечностей и головы. Ни глаз, ни рта, ни каких бы то ни было других деталей у существа не появилось. На мгновение стало любопытно, что ещё выкинет свихнувшийся мозг?
- Э? - выдавила я неуверенно.
Существо булькнуло, пошло рябью и неожиданно ответило моим голосом.
- Екатерина Викторовна?
- А?!
Слышать свой собственный голос, струящийся из ниоткуда и отовсюду одновременно, оказалось куда страшнее, чем обнаружить двухметровое бесформенное нечто в своей квартире. Я сглотнула.
Пока пребывала в ступоре, существо на чистейшем русском объяснило цель своего появления. Оно предложило восстановление моей физической формы до идеальной в обмен на... На согласие провести три года в космосе! На инопланетном корабле!
Если верить сказанному, мне гарантировалось на выбор либо возвращение домой по истечении оговорённого срока, правда с корректировкой памяти, либо жильё и пожизненное обеспечение на любой пригодной для моего вида планете по истечении того же срока.
От меня требовалось только согласие. Существо убедительно и подробно пояснило, что дважды в неделю у меня будут брать 200 миллилитров крови, для выделения из неё веществ, необходимых для создания лекарства от какой-то инопланетной болезни.
Вообще, подходит кровь, а точнее плазма, практически любого землянина, но именно в таком режиме и количествах лучше всего подойдёт моя, поскольку на корабле (космическом!) находится особо тяжело больной, которому именно моя кровь подходит просто идеально.
Ну, группа у меня действительно редкая, но не настолько же! Хотя, может их устраивает отсутствие близких родственников и связей с окружающими?
Я тупо слушала перечисление каких-то законов, обеспечивающих мою безопасность и прочее. Смысла в этой информации не было ни на грош. Во-первых, я брежу. Во-вторых, если не брежу, наплести можно с три короба. Всё равно, проверить возможности нет. А в-третьих... Я бросила взгляд на окно. Там, за стеклом - небо... Бескрайнее, неведомое и манящее.
Чем я рискую? Жизнью? Оно того стоит. Вряд ли мне ещё хоть раз выпадет шанс по настоящему рискнуть. К тому же обо мне некому сожалеть кроме тётки и её детей, да и тем только легче будет. Они ко мне хорошо относятся, конечно, но практически посторонняя девушка-инвалид - обуза, как ни крути. Чем чёрт не шутит? Может, это и есть мой подарок от родителей и судьбы? Небо на день рождения? Было бы здорово.
Подкатив к компьютерному столику, под собственный монотонный голос, вещающий о специфике крови землян и неведомых лагортиан, я извлекла из нижнего ящика давно заготовленное на всякий пожарный завещание, написала короткую записку родственникам. Придавила всё это мышкой. Вернулась на прежнее место и чётко произнесла: Я согласна. И замерла, ожидая развития событий. Бред или нет?
Существо моментально замолкло, булькнуло, дрогнуло, выбросило в мою сторону серое щупальце неопределённых очертаний, и мир поплыл...
Я стояла в просторной круглой комнате, примыкающей к залу, где очнулась полчаса назад. Тогда, осторожно надавив ладонью на непрозрачную мутную крышку, напоминающую желтоватое стекло, очень удивилась, когда она попросту растворилась.
Сглотнув комок, подступивший к горлу, села и ошарашенно осмотрела десятки вытянутых, похожих на гробы, капсул, заполняющих продолговатое помещение. Вдоль гладких стен они висели одна над другой прямо в воздухе, и только несколько, включая мою, располагались по центру сольно.
Попытавшись изменить положение, от изумления негромко ахнула. Ноги! Ноги послушно сдвинулись! Не веря самой себе, я встала. Ступни и икры покалывало, словно они просто затекли. Это было неприятно, но почти не больно. Я! Могу! Ходить!
Значение сего факта и восторг по его поводу оказались настолько огромными, что попросту не помещались в голове. Свернувшись в тёплый пульсирующий клубок, они спрятались куда-то вглубь меня и затаились, до того момента, когда я смогу не только принять, но и адекватно оценить степень собственного счастья. Пока же...
В изголовье моей капсулы мигнул огонёк, и прямо из пола появилось что-то вроде палевого гриба с плоской шляпкой, на которой лежала стопка тёмно-синей ткани. Осторожно протянув руку, я обнаружила, что это - одежда. Улыбнувшись, натянула бельё, носки, брюки и нечто, напоминающее водолазку с высоким горлом.
Капсулы трогать поостереглась. Вдруг что-то испорчу? В помещении было две двери со сглаженными углами и округлыми ручками. Радуясь вновь обретённой возможности ходить, я выбрала дальнюю. Дверь послушно отворилась, открыв маленькую полукруглую комнатку с несколькими мягкими диванчиками, столиком посередине и... Огромным, чуть выгнутым наружу окном от пола до потолка. За ним плыли, переливаясь, будто детская мечта, миллионы звёзд...
Замерев в восхищении, я смотрела, осознавая, что чем бы не обернулось случившееся, уже не пожалею, что рискнула и дала своё согласие обменять кровь на небо. По началу, наверное, будет сложно привыкнуть к странным бесформенным существам-хозяевам корабля, но ради этого неба я справлюсь. По крайней мере, тут я буду полезна кому-то. Несмотря на все усилия тётки, где-то в глубине души всегда знала, помнила, что я - обуза, хоть Катерина и не признаёт этого.
Сзади раздалось осторожное покашливание, и я обернулась. В дверях стоял высокий, немного сутулый человек. Коротко стриженый ёжик тёмных, кажется, фиолетовых волос подчёркивал сиреневатый тон кожи и яркие густо-зелёные глаза мужчины.
Обычно, глаза бывают чуть больше у переносицы и сужаются к вискам, а тут наоборот. Так что незнакомец человеком не был точно. Узкие тонкие пальцы заканчивались короткими агатово-чёрным когтями. На горле, видневшемся чуть выше ворота форменной куртки, явственно выделялись три густо-фиолетовых полосы непонятного происхождения. Что это? Тату? След от верёвки? Шрамы? Какая физиологическая особенность?
Наверное, мне стоило испугаться, но почему-то страха не было. Только осторожное, немного опасливое любопытство. Мы молча изучали друг друга, стоя в разных концах комнаты. Он в дверях, а я вполоборота к небу. Почему-то в напряжённом внимании незнакомца чувствовалась изрядная доля неуверенной надежды. На что?
Может, его, как и меня, пригласили на корабль в качестве донора и ходячего генератора плазмы? В таком случае, непонятна его преувеличенная сдержанность. Ощущение, что он боится меня напугать.
