Ближе к полуночи в расположение незаметно, через портал, проникли Алексей Васильев, Геннадий Калужин, Юрий Никитин и Геннадий Серпилин. Они доложили, что немецкие радиостанции уничтожены как на самом аэродроме, так и в городе, потому — можно начинать. Заговорили гаубицы. После двух пристрелочных, батарея выпустила по аэродромным зданиям и зениткам по десять фугасных и осколочных снарядов. Пока шла артподготовка, к взлетному полю устремились танки и бронетранспортеры с красноармейцами на бортах. Те, кому не хватило сидячих мест, рванули бегом. Едва закончился артналет и немцы начали высовываться из укрытий — пошла прямая атака залогинцев. Вражеские солдаты были подсвечены начинающимися пожарами, в то время как партизаны наступали из темноты.
Несмотря на заранее обговоренные цели для каждого подразделения, поначалу было сложно разобраться не только немцам, но и самому Залогину — периодически то там то сям раздается беспорядочная стрельба, где-то слышны пулеметные очереди, взрывы от танковых снарядов и гранат — это бойцы и танкисты гасят пулеметные гнезда. Обстановка запутанная: в одном месте отходят немцы, им навстречу отступают бойцы партизанской армии, при этом и те и эти стреляют совсем в другую сторону. Неожиданно обе группы смешиваются — начинается рукопашная. Небо озаряется осветительными ракетами, трассами пуль. Из рации слышна невнятная ругань, тяжелое дыхание, автоматный треск — у кого-то из комбатов в суете запала кнопка переключения на передачу. За этим шумом почти не слышно докладов других командиров. Но постепенно ситуация проясняется.
Обозначился первый успех: командир третьей роты Языков доложил о захвате КПП на юго-востоке аэродрома. Важная новость, так как отсюда может подойти подкрепление для немцев. Залогин передал Языкову, что надо зарыться в землю и держать дорогу, пока остальные, будут делать свое дело. Попутно попросил Шибалина перекинуть к КПП сорокопятку со снарядами. На всякий случай. Следом пробился командир второй роты Симаков: два его взвода заняли стоянку самолетов и начали зачистку. Отлично! Передал приказ — по возможности самолеты не портить, они еще пригодятся, пленных не брать, единственное исключение — авиатехники. В наушниках уже слышен голос командира четвертой роты Ковалева: он захватил здания командного пункта. Чуть спустя — доклады о захвате рем. мастерских, ангаров. А затем посыпалось подряд, как из рога изобилия: рота старшего лейтенанта Кошко взяла под контроль склад ГСМ, старший лейтенант Рыбаков заканчивает зачистку в казармах, батальон капитана Вахрушева уничтожил охрану на складе авиабомб, оставил два взвода, а сам устремился дальше — к немецким зениткам, старший лейтенант Амиралов захватил комплекс дизельных электрогенераторов. Залогин принимал доклады и повторял, как заведенный — пленных не брать, нам их девать некуда! Чуть позже отметились и комбаты, начавшие занимать окрестные деревни — Веренки, Рудню, Слободу, Стайск… Сопротивления почти нигде не оказывалось, ибо немецких гарнизонов не было, а местные полицаи, при первых выстрелах выскакивали в исподнем из изб и под покровом темноты пытались просочиться в лес. Хотя не всем это удавалось.
За два часа до рассвета на связь вышел Шибалин, сообщив, что из Смоленска вылетел Дуглас с руководством для партизанской армии и передал приказ верховного командования — развивать успех, для чего захватить и очистить от немецкого гарнизона Лепель. В городе располагались крупные мобилизационные военные склады. Неожиданный прорыв немцев 3 июля не позволил что-либо вывезти или уничтожить, ибо город обороняли только курсанты артиллерийско-минометного училища. Но и немцы пока не могут воспользоваться трофеями: единственная железнодорожная ветка Лепель-Орша упирается в линию фронта. Оршу то немцы взять не смогли. И автотранспортом все не вывезешь — машин не хватит.
Залогин тут же отдал распоряжение, атаковать Лепель. В помощь направил освободившуюся бронетехнику.
Начинает светать. Показался Дуглас в сопровождении звена истребителей. Среди встречающих, помимо комбатов, были Шибали, Фролов, Сарнов и Серпилин. На все вопросы Залогина — кто летит, с какими полномочиями — попаданцы лишь загадочно улыбались, мол — потерпи, сам все узнаешь.
Из самолета в сопровождении трех полковников и пяти майоров вышел старый знакомый Семена Залогина генерал-майор Михаил Петров. После короткого приветствия генерал поздравил Семена с присвоением очередного звания — капитана НКГБ и огорошил новостью. Оказывается генерал-майор поступает в полное распоряжение капитана НКГБ на правах его, Залогина, заместителя. А сопровождающие Петрова полковники и майоры возглавят штаб партизанской армии, состоящую из трех полков, в которые сведут партизанские батальоны. Штатное расписание и командный состав от батальона и ниже — Москва уже рассмотрела и утвердила.
После представления нового начальства комбатам, командиры рассыпались по аэродрому знакомиться с обстановкой, а Залогин отвел в сторонку Шибалина с Фроловым:
— Но как же так? Генерал в подчинении у капитана? — недоумевал он.
— Я тебе сразу говорил, что пришлют зама, а не начальника. — отвечал Фролов. — Правда, на генерала тоже не рассчитывал, думал — полковника дадут, а тут целый генерал с кучей полковников. Хотя, говоря между нами, это наказание Михаилу Петровичу, за то, что не оправдал надежд. Он когда в Барановичах 17-м механизированным корпусом командовал — потерял весь корпус. Вышел с остатками из окружения — меньше полка. Огрызки от его дивизий. В нашей истории — ему дали 50-ю Армию, он и ее потерял, да еще сам попал в окружение и погиб в октябре. Короче, далеко не стратег, но руководить дивизией или корпусом — его учили. Поэтому в вашей истории руководство решило Армию Петрову не давать, а вместо этого — передать тебе. Район он знает прекрасно, опыт войны в окружении тоже имеется. То есть, стратегию будешь определять ты, а Петров — отвечать за тыловую текучку, планирование, по тактике советы и консультации, ну и прочее такое.
Фролов взял Залогина под локоть, привлекая внимание.
— Теперь главное. Твоя основная задача — не столько уничтожение противника, сколько создание чувства «вездесущности» советской власти, ее постоянное присутствие на оккупированных фашистами территориях. Неотвратимость наказания всех немецких пособников. Чтобы каждый колеблющийся, перед тем как сделать выбор и пойти на услужение к врагу — задумался, а стоит ли? Разумеется, уничтожение оккупантов и его ресурсов тоже играет свою роль, но установление Советской власти в десятках деревень с уничтожением полицаев — важнее, чем атака крупного гарнизона с неясными последствиями для твоей Армии. Понятно? Отсюда — соответствующая стратегия. Сейчас город возьмем и рассыплемся, на манер немецкого Бранденбурга, на небольшие боевые группы, охватив большую территорию. В идеале — хорошо бы на всю Белоруссию и Украину — сколько сможете. Твоя задача — координация действий всех боевых групп, когда нужно — собрались в кулак, ударили в одном месту и опять рассыпались. Потому, тебе, как диверсанту, командовать, а вот планировать, вести расчеты времени, боеприпасов, распределять роли и графики выдвижения — тут Михаил Петрович будет дирижером. Ибо ты — не потянешь.
— Понятно. — кивнул Залогин. — С аэродромом то что будем делать?
— А вот тут… — Фролов махнул рукой, подзывая Сарнова и Серпилина. — Начинается та самая необязательная, но очень полезная часть. Гена и Сережа, вы готовы? Техника у портала? Народ с принимающей стороны собран? Приступаем к мародерке! С аэродрома вывозим все. Абсолютно.
— Самолеты в портал не пролезут. — с сожалением покачал головой Сарнов. — В ангарах стоят разобранные Юнкерсы, новые запасные движки, всякое прочее — это пропихнем. С летающими что делать? Там почти полста, правда, штук двадцать все же покоцали пулями и осколками, остальные — в лучшем виде. Будем пилить крылья?
— Пилить? Интересная задумка, но я планировал чуть иначе. — прервал Николай Петрович и обратился к Залогину. — Семен, у тебя летчики есть? Должны быть, сколько их посбивали в июле-августе?
— Есть, больше взвода наберем.
— Вот и отлично, за сегодня проверить все самолеты, те, что на ходу — заправить, вечером вместе с Дугласом и истребителями полетят к нашим.
— А смогут? — усомнился Сарнов. — Юнкерс — не Чайка и не Ил…
— Смогут! — ответил Семен.
— Конечно! — добавил Фролов. — Сереж, ты сам подумай — молодые пацаны 18–19 лет, только-только из училища, причем не птенцы ускоренных курсов — взлет-посадка образца 42 года, этих чему-то научили, просидели в лагере по две-четыре недели, а тут такой шанс — сегодня попасть домой. Чай, не Боинг рулить. Да и особый пилотаж не нужен, не к бою готовятся, а лишь к перелету.
