– Верунька с Валькой, отойдя от первого впечатления и вкусив немного алкоголя, выясняли у матроны нюансы ее бурной жизни. Иногда встревал Славик – все-таки произносить тосты было мужским делом, а на меня надеяться пока не стоило. И я, и жена просто молча вкушали и выпивали. Опять же – за этим и пришли, а на качество и выбор предлагаемого жаловаться было просто грешно. В какой-то момент спиртное сделало свое дело, и я подумал, что в сущности ничего страшного в начале «мероприятия» и не произошло. Даже промелькнула мысль – а не дать ли передышку Славику, и не сказать ли здравицу в честь гостеприимной владелицы этого дома, и… Но едва увидев взгляд своей жены, я мгновенно отказался от задуманного – в ее глазах не было ни намека на опьянение и было очень много намеков на то, что мне уже хватит бухать.
– Ну что ж, дорогие гости, – донеслось со стороны хозяйки, – я вижу, что вы все насытились, так что мы можем с вами пройти и насладиться музыкой.
Когда мы вышли из-за стола, жена ткнула меня в бок.
– Смотри у меня!
–Сейчас-то что опять? – прошипел я в ответ.
– А то я не видела, как она тебя глазами облизывала все время, сколько за столом сидели!
Честно говоря, мой взгляд ни разу не двинулся дальше бутылки коньяка, которая стояла неподалеку, и название которого я весь вечер безуспешно пытался прочитать. Смотреть же на целовавшую меня мадам мне было просто страшно – еще вспомню чего, аппетит расстрою…
– Да наплевал я на нее!
– Ты на нее да, а вот она на тебя, видимо, нет! – шепотом выпалила жена и толкнула меня вперед, в помещение, что звалось «музыкальной залой».
Наверняка не погрешу против истины, если скажу, что это было некоим подобием маленького музыкального салона. Или концертный зал в миниатюре – сцена с микрофонной стойкой, пианино (а может рояль или фортепьяно, в жизнь не разбирался!), арфа в углу (точно арфа, видел по телеку), что-то типа музыкального центра, динамики по углам, софиты всякие. Напротив сцены – мягкие диваны, возле них столики. Боб уже подсуетился – бухло с фруктами на столиках. Вот и софиты включил. Молодец, дело знает. Такой дом здоровенный – кто его убирает, тоже он? Или прислугу нанимают? Сколько, интересно, мадам этому Бобу отслюнявливает? А может…?
– Присаживайтесь, пожалуйста, – голос старухи-целовальщицы был сладок как мед. – Сейчас я спою вам несколько арий, если позволите – по своему выбору.
Мы с женой уселись на один из диванов, широкий и мягкий. Было странно, что никто не сел за пианино (или как его там?). Сама дива потыркала своими сосисками в музыкальном центре, и внезапно заиграла музыка. Аппаратура была под стать всему дому – шикарное звучание лилось отовсюду. Хозяйка взяла микрофон и начала что-то петь – кажется, на итальянском. Я потянулся за бутылкой, но жена наступила мне на ногу, и вместо бутылки мне пришлось взять грушу.
Тем временем песня (или ария, да?) кончилась, мы похлопали. Пошла следующая мелодия, потом еще одна, более быстрая. Заканчивая с третьей грушей, я увидел, что бабуля сошла со сцены и двигает в сторону нашего дивана. Внутри что-то похолодело, и я замер. А оперная дива подошла вплотную ко мне, не переставая петь, и внезапно, достаточно быстро для ее комплекции, села на спинку дивана возле меня. «Черт, – подумал я, – мы же сейчас перевернемся!» Но диваны, видимо, были рассчитаны на подобные перегрузки. Отвлечение же на посторонние мысли стоило мне того, что старуха буквально сползла со спинки к моему бочку, сдвинув меня к жене, при этом она обняла меня и начала лизать мне ухо. Музыка меж тем продолжала играть, но вот продолжать петь уже никто не собирался. Я пытался вырваться, но с таким же успехом можно было освобождаться из объятий анаконды. Вылизав мое ухо, она начала мне что-то шептать, но что, я понять не мог из-за громкой музыки и объявшего меня страха. «Как ужасно это выглядит со стороны, – закрыв глаза, размышлял я, – и как мне это объяснить жене?»
Внезапно раздался какой-то треск, и шепот в ухе прекратился. Однако через секунду, перекрывая громкую музыку, раздался вопль. Ничего не понимая, я отклонился в сторону и… выскользнул из пут! Вскочив на ноги, я увидел, как на меня несется Боб с битой. А рядом со мной стоит моя жена с «розочкой» в руке. Еще мгновение, и Боб достал бы нас своим орудием, но вовремя двинутый Славиком столик сбил его с ног, а двойной удар бутылками по его уже бескепочной башке от Верки и Вальки поверг его в бессознательное состояние.
– Банзай! – крикнул Славик и запустил бутылкой в музыкальный центр. Музыка стихла.
Я повернулся к жене. Она посмотрела на меня, а потом указала на лежащее на диване тело оперной дивы.
– Я просто не могла это терпеть. Автоматически получилось.
– Ты что, убила ее?
– Совсем реханулся? Я ей по черепу бутылкой треснула, вот она и отрубилась.
– Да-да-да, – затараторила Валька, – как мы этого щегла клетчатого! Чего-то крови немного у них, они что, нетеплокровные?
– Уроды они, вот кто, – сказал Славик. – Сваливать надо. И «скорую» этим вызвать. Где-то у него там пульт от двери, в штанишках, если не выложил…
– Заявят же, суки, как пить дать, – предположила Валька.
– Вот уж хер, – заржала Верка, – я же все записывала и на телефон снимала. Или я не журналист?
Мы вытащили из кармана у Боба пульт, подперли входную автоматическую дверь камнем и вызвали «скорую». Потом забурились в машину, и Славик дал полный газ. Все о чем-то рассуждали. Славик жалел, что ничего не упер из дома «на память». Валька прикидывала, сколько могло стоить все то, что мы съели, выпили и разбили, в кабаке. Верка размышляла насчет того, продать ли всю историю с фото и видео какому-нибудь желтому изданию или сначала поторговаться насчет выкупа истории с потерпевшей оперной «матреной».
Сидя на заднем сиденье «зафиры», я обнимал жену.
– Не обижаешься на меня? – спросил я ее.
– Нет. Хотя ты еще тот говнюк. Приедем домой – сразу в ванну, буду тебя отмывать от этой грязи.
Хм, хорошее решение, правильное. Приедем сытые, еще немного пьяные, с адреналином в крови. Я даже знаю, с чего мы начнем.
С уха.
– В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии CC0.
