напоминало о недавнем варварстве.
Вот только рощу никто не вернет. Деревья растут долго… Ничего, весной река разольется
и принесет с собой новые семена новых деревьев. А я уж постараюсь, чтоб им никто не
помешал вырасти.
Утром приехавшие на машинах и автобусах работяги подняли переполох. Долго
будили пьяного сторожа, вызывали милицию, искали следы… Рыть котлован начали
только во второй половине дня. Я наблюдал за всей этой возней с правого берега. Ничего, ройте, ройте. Утром вас ожидает сюрприз. Вновь установили вагончики, технику, правда, оставлять не стали. Ну и не надо, мне меньше забот. За ночь я тщательно сровнял нарытое
и утопил вагончики. Троих работяг, заночевавших в них, пришлось усыпить наговором.
Вспомнил детство. Меня эта возня начинала даже развлекать. Вот только рощу жалко.
Весной в нее соловьи прилетали. Теперь уже не прилетят…
На следующее утро по стройке прошлось высокое начальство в сопровождении
милиции. Где-то в городских верхах, видимо, назревал большой скандал.
Я мирно сидел с удочкой на правом берегу, когда ко мне подошел милиционер с
папочкой и поинтересовался
– Ловишь?
– Да так…
– Поймал чего?
– Неа… – разумеется нет, на моих удочках начисто отсутствовали крючки. Правда, милиционеру знать об этом совсем не обязательно.
3
– Ты ведь тут каждый день сидишь. Наверное, купаться ходишь, ничего такого не
замечал?
– Какого такого? – темните, дяденька.
– Ну, может, ходили люди незнакомые, нездешние… Ты ведь сам деревенский, ты
тут всех знаешь?
– Э, да тут все время кто-нить ходит. То рыбу ловют, то водку пьют, -
прикидываюсь лопухом я. – Да вы и сами не местный, дяденька!
– Ну, хорошо, – сдался милиционер, – если что подозрительное заметишь,
обязательно скажи. Я еще подойду к тебе. Ладно?
– А как же! – кивнул я. Милиции надо помогать. Только фиг вы чего найдете,
дяденька. Бульдозеры уже глубоко. Помнится, еще в войну немцы на танках подъехали в
аккурат с левого берега и туда же
– Малшик, показайт нам мост или мы тебя немножко стреляйт! – и это мордатое
нечто ткнуло меня в живот дулом автомата.
Мне в принципе было абсолютно все равно, чьи дети ловили бы рыбу в моей реке.
Я не люблю всех людей без исключения. Но сама постановка вопроса меня оскорбила до
глубины души. Не плюйте в колодец, господа…
– Вам лучше уйти отсюда, – сказал я им тогда. Они долго смеялись. Уж не знаю, что
в этом было смешного.
– Храбрый малшик – партизанен? Мост, показайт мост…
Мост я не показал. Не из вредности или героизма. Не было моста. Его просто
взорвали другие при отступлении. А когда горячие пули прошили мое тело, я попросил
землю, как просил ее не раз до того и после того. И она мне не отказала….
Эти танки и сейчас там. Очень глубоко. Гораздо глубже плодородного слоя почвы.
Медленно погружаются к раскаленному чреву планеты, сминаясь в бесформенный комок
под сильным давлением и когда-нибудь достигнут ядра…
Все-таки люди странные существа. Считают себя разумными. Обладатели разума
уже оставили бы попытки поганить землю и воду, особенно столкнувшись со столь явным
противодействием. На свой наблюдательный пункт на старой иве я поднялся еще
затемно. Высокое начальство не заставило себя долго ждать. Видимо, дело со
строительством химкомбината было взято на особый контроль. В сопровождении
милицейского «уазика» к строительной площадке подкатило целых три «волги». Из
машин выбрались люди со странными приборами и принялись оцеплять стройплощадку
проводами. А это становится все забавнее! Как и следовало ожидать, от усыпленных
мною работяг никто не мог ничего добиться. Они лишь очумело мотали головами, и вяло
разводили руками. Нет, не пили… Нет, ничего не помнят… Нет, никто не приходил… Ну
еще бы! Строгое начальство никак не могло уразуметь, куда делись вагончики, и кто
засыпал вырытый за целый день работы котлован?! В мистику строгое начальство верить
отказывалось. Ну и правильно. Я в мистику тоже не верю…
Подтянувшиеся вскоре мальчишки долго возбужденно гомонили, располагаясь на
берегу.
– Семенов сказал, что из края специалистов вызвали! Будут выяснять, что на
стройплощадке делается.
– Много знает твой Семенов. Не из края, а из Москвы!
– Специалисты по паранормальной активности.
– Бери выше. Телевизионщики приехали. Передачу хотят снять, а им запрещают.
– А запрещают чего?
– Кто знает? Боятся, как бы чего не вышло…
– А моя бабка говорит, это водяной шалит…
– Ничего себе у него шалости! – прыснул кто-то.
– Пойди скажи своей бабке, пусть специалистам из Москвы посоветует водяного
задобрить. – ребятня дружно расхохоталась.
4
– Ребят, а вам нашу речку совсем не жалко? – раньше я с ними почти совсем не
разговаривал. Так все как-то не о чем было. Ну о мелочах разных вроде наживки, или
спички попросят, или время узнать. Я не шел на контакт вполне сознательно.
Человеческий век слишком краток, чтобы заводить с этим беспокойным и назойливым
племенем близкое знакомство. Не успеешь узнать, почувствовать, задеть тонкие
душевные нити, а они уже оборвались…
– Жалко? – переспросил высокий дочерна загоревший парнишка. Остальные
называли его Толян. – А чего ее жалеть? – Он вполне искренне удивился. – Чего ей
сделается-то? Наоборот, построят химкомбинат, будут новые рабочие места.
– Комбинат испортит воду в реке и воздух в городе, – мальчишки перестали
гомонить. Было видно, что разговоры эти они уже слышали и дома.
– Да ну вас! Что вы в самом деле! – досадливо махнул рукой один из них. – Ну и
что мы можем сделать? С плакатами пойдем? Наручниками себя к вагончикам
приковывать будем? Я, например, тоже против этого химкомбината. Известное дело, им
лишь бы построить. А отходы, понятно – в реку. Да тут через полгода к воде без
противогаза не подойдешь! Я знаю. У меня тетка в Невиномысске живет. Там вороны на
лету дохнут. Помяните мое слово, у нас такая же песня будет. Пусть этот водяной и
дальше строителям пакостит, я ему только в помощь.
– Слушайте, а в самом деле, неужели это и правда водяной? – беловолосый малыш
Темка с опаской тронул ногой желтоватую речную воду.
– Водяных не бывает, – авторитетно заявил Толян. – Бабские сказки.
– Ну, кто-то же вагончики убрал, бульдозеры угнал и котлован зарыл, да так, что
следов не осталось?!
– Ага, водяной! – усмехнулся Толян. – Сами строители и пропили все это добро. А
котлован «зеленые» закопали. Они ведь протестовали против строительства?
– Они на площади протестовали.
– Филька, чего ты пристал со своим водяным?! Ты тут всю жизнь купаешься, ты его
хоть раз видел?!
– А моя бабка говорила…
– Вот и иди к своей бабке! Всю рыбу распугал!…
Я поневоле задумался. Совершенно ясно, что в этот раз человеческие интересы
пересеклись
