вояка, а он сдал важное направление без боя. Убил бы.
— Он изменник и будет казнён, — пообещал я. — Если доживёт до этого дня.
— Опозорился на старости. Был прославленный генерал, а сдохнет, как собака, от которого отрекутся родственники.
— Да. Я пришёл сказать вам спасибо, генерал Климов, — я осторожно пожал лежащую сверху одеяло высохшую руку. — Империя не забудет вашу службу.
Климов выдохнул и посмотрел на Валя, которого Марк только что подкатил к койке.
— Я умираю, Валька.
— Да неужели, — язвительно сказал Валь. — Кто бы мог подумать.
— Да хватит так шутить, болван! — глаза старика сверкнули от злости. — Опять за своё.
— Но это же правда, дед. Хотел рассказать одну вещь. Мы вступили в бой с Печатью Огня, я почти достал предателя… но, — Валь похлопал по обрубкам своих ног. — Он ушёл. До следующего раза.
— Послушай, — генерал притянул внука к себе. — Я хотел сказать. Когда увидишь Павла… передай ему, что мне жаль. Что я прошу у него прощения за всё, что сделал для него плохого.
— Прощения? — вскричал Валь. — Какое ему, мать его, прощение?! Я его без ног оставлю, как он меня! Я ему брюхо вскрою! Я его...
Генерал Климов выдохнул и повернулся на спину, глядя в потолок.
— Я ему глаза выдавлю, этой падле и суке! Предатель и мразь! Сучья гадина! Я ему…
— Валентин, — Марк положил руку ему на плечо. — Он умер.
— Старик сдох, — Валь подкатил коляску ближе и прикрыл ему глаза. — Туда и дорога. Павел бы обрадовался. Хотя нет, он всё равно старика любил, хоть и не признавался. Поэтому ему и было так обидно.
Валь откинулся на спинку коляски и посмотрел на свои руки.
— Я его убью. Потом, когда-нибудь, сдохну сам. А потом, может быть, мы увидимся. Я, Павел, папа, мама, дедушка. И забудем, что друг другу сделали.
Он вздохнул.
— Увези меня, Марк, — прошептал он. — Я устал, хочу полежать. Пока ещё есть время.
Я отправился проверить Яна, но он ещё спал. Обессилел после того, что устроил ночью. Но доктор сказал, что состояние у него в норме, просто надо отоспаться. Я бы и сам не отказался. Залёг бы на целые сутки, но не выходит.
Вместо этого я решил направиться с визитом к нашей царственной особе. Пока Громова ещё в особняке Риггеров, но скоро, думаю, придётся её эвакуировать ещё севернее вместе с мирным населением. Когда начнётся штурм города, здесь будет твориться ад.
Гвардейцы Громовой перехватили меня у самого выхода из госпиталя.
— Господин генерал, Её Императорское Высочество, — отчеканил высокий стрелок. — Просит вас встретиться с ней. Говорит, что прибыли посланники с юга с предложением, которое она хочет с вами обсудить.
— Всё равно туда собрался. Увезите меня к ней.
Катерина Громова сидела одна за столом, разглядывая лист бумаги. Рядом не было никого, ни сановников, ни слуг, ни телохранителей. Тем проще, можно будет поговорить спокойнее.
Так что сел рядом с ней и протянул ей её амулет.
— Пригодился в очередной раз, — сказал я. — Он выручает.
— Он рад, — ответила Катерина, принимая его назад и сжимая пальчиками. — Но говорит, что дальше будет непросто. Они приехали с предложением. А нет ни тебя, ни его. Я оставила посланников подождать на улице под охраной.
— Холодно же.
— Они привезли мне вот это письмо и дерзко требовали ответ прямо сейчас. Пришлось их угомонить. Надеюсь, дипломатический протокол нарушила не сильно. Зато помёрзнут и остынут, — она ехидно улыбнулась.
— Ты же их не пристрелила. Уже хорошо.
Катерина передала мне белый исписанный лист с печатями и вскрытый конверт с необычным гербом. Семиконечная звезда, где я её видел?
— Что здесь? — спросил я.
— Мирное соглашение. Как они это назвали.
— Всё так просто? — я усмехнулся. — Уже сдаются?
— Совсем нет. Наоборот. Это ультиматум, — она с тревогой посмотрела на меня.
— Ну давай вызовем этих посланников, — сказал я, разглядывая лист, набранный на машинке мелким шрифтом. — Узнаем, с чего это они вдруг стали такими наглыми. Они сразу прошли к тебе?
— Сказали, что если я хочу быть императрицей, — Громова внимательно присмотрелась к своим ногтям. — То должна решать всё сама, без своего смазливого молодого генеральчика.
— Во как?
— Ага. Причём сказали об этом в очень неприятной форме, без всякого уважения. А я всего-то намекнула, что хочу дождаться тебя. Пришлось разбираться с ними.
Я провёл пальцем по шершавому конверту, где была изображена эмблема — семиконечная звезда. Вспомнил, где я её видел. Компания Мундус Игниум ныне покойного Александра Ульдова.
Они занимались добычей игниума. У них, помнится, даже был свой военный отряд, который Ульдов задействовал в своём заговоре. И даже пара шагохоходов, которые воевали с мятежниками в пустыне на юге. Где эти ригги, кстати?
Такая же символика была на шахтёрском оборудовании, задействованном в нашем плане с озером.
Дверь открылась, впуская морозный воздух. Гвардейцы завели послов. Южане могли бы прислать кого-нибудь получше. Среди них офицер с закрученными усиками в чёрно-красной форме армии Мидлии.
Хорошо, что Янек спит, а то бы вдруг сорвался в очередной раз.
Остальные гражданские, я их не знал. У одного, самого молодого, толстая золотая цепь с тремя маленькими табличками. У другого, с более важным видом, чёрная трость с серебряным круглым набалдашником.
Они стояли перед нами в нелепых шубах и тряслись. Ну, сами виноваты, что начали дерзить Громовой. Я бы обошёлся с ними погрубее за такие речи.
— Вы замёрзли, уважаемые послы? — участливо спросила Катерина.
— Да, Ваше Императорское Высочество, — ответил полковник, едва ли не стуча зубами, и потёр усы.
— Что же вы так себя не бережёте, холодно же на улице.
— Так уж вышло, Ваше Императорское Высочество.
— Нас вы знаете, — сказал я, смотря то на них, то на бумагу. — Но я напомню.Это будущая императрица Катерина Громова, законная наследница Империи Юнитум, которая станет Верховным Наблюдателем над всеми Великими Домами.
Они все разом поклонились. Похоже, пока меня не было, они вели себя не так дипломатично. Ну, что же, быстро научились, как делать правильно.
— Я генерал Роман Загорский, Наблюдатель Малого Дома
