Мы уже почти сотворили Вечного Золотого Ходжу Насреддина - и он выполняет все команды и прихоти. Но никак не можем добиться от него Слезы Состраданья ко всему живому и мертвому, а что без этого Ходжа Насреддин?..
Но мы добьёмся и этого. Наука догоняет Творца! Да!
И когда Наука догонит Творца - будет Конец Мира!.. Уже!.. При дверях!
Жаль, что я не увижу этого последнего Спектакля, затеянного Творцом!..
Иль Дьяволом?..
И Рокфеллер сел в золотой лимузин и в облаках священной вселенской пыли Великого Шелкового Пути уехал… Усмирился… Растворился…
Ходжа подумал, что это виденье, мираж в песках и пылях святого Шелкового Пути…
Но Золотой Осёл лоснился молодым самородным золотом, и полыхал алмазами и изумрудами седла, и вкопанно и покорно стоял близ Ходжи и ждал повелений Мудреца.
Ходжа тихо сказал, шепнул:
- Хунук, иди ко мне!
И к ужасу древнего Ходжи Золотой Осёл мгновенно подошёл к нему и опустил внимающую голову, ожидая повелений… Да!..
И много пожеланий, и прихотей, и приказов отдал Ходжа Золотому Ослу - и тот все исполнял мгновенно и ловко…
Он даже исторг янтарную струю, когда мудрец шутливо шепнул ему об этом…
Тогда Ходжа печально поглядел на древнего своего тихоходного, неповоротливого, притихшего живого осла Хунука, который почуял великую измену-разлуку и покорно, прощально лег в пыль, как верблюд в смертельный самум…
Но!
Но тут на Великом Шелковом забытом людьми Пути послышались гортанные, шалые, больные, нечеловечьи, кривые, рваные, рыдалистые голоса и звоны рваных, нищих, плакучих, забубённых гитар…
И явился кочевой, нищий, промозглый, чахоточный цыганский табор…
Рваные кочевые кибитки-повозки были… Рваные цыгане… Рваные одежды… Рваные гитары…
Рваные пляски в рваном песке забвенья… Рваные, тошные запахи перегоревшей плоти и одежд…
Рваные жизни были…
Ходжа подумал, что цыгане хороши и лакомы в богатых странах и народах…
Со своими плясками, песнями, вольными павлиньими одеждами - они украшенье певучее богатых народов…
А в нищей рваной стране цыгане - моль летучая! Муха рваная атласная трупная гробовая…
Цыгане веками бродили по Шелковому Пути и знали бессмертного старца Ходжу Насреддина, впавшего в ХХI гуманном веке погромной тотальной Демократии в одиночество и нищету.
Ходжа сам стал, как нищий рваный цыган… И был неотличим от нищего табора…
Но тут цыгане потрясенно оглушенно растопыренно остановились близ Золотого Осла и замерли от сиянья самородного, наглого, небывалого золота!
- Ай ай вай! Чавелы! Вай! Додо! Вай!.. О великий мудрец! Великий нищий! Откуда у тебя Золотой Осел? Вай! Чавелы! Ромэлы!.. Куда же мы зашли? закачались? замутились? И прикочевали к Золотому Ослу?.. О, если бы это был золотой конь - мы бы угнали! умыкнули! укротили! убаюкали его! но угонять Золотых Ослов наши предки конокрады не учили нас!..
Ай, жаль! жаль! жаль! Что не ослокрады мы!..
Ай, как угнать Золотого осла и бежать от нищеты? - рыдали хором рваные странники сироты Вселенной… - А ведь мы - основатели человечества! Это мы прикочевали с других планет - на землю… А Адам и Ева - были пришлые цыгане… И вот стали нищими и хотим уйти вспять с земли на родные планеты… Да! да!.. Ой дадаа!..
Но один из цыган все же приблизился к Золотому Ослу и попытался оседлать его яро, лихо, но тут Осёл страшно, огненно, оголённо оскалил исполинские кинжалы-зубы полыхающие и едва не изгрыз цыгана, с ужасом отпрянувшего сметливо…
Тогда табор обреченно, умалишенно пошел прочь, утопая, умирая, растворяясь в песках вместе со своими рваными гитарами и плясками.
И тут от кислой, пахучей, неизбывной нищеты табора и горя человеческого кочующего Насреддин зарыдал…
В природе, даже в самой бедной пустыне - нет нищеты… А есть красота бедности! Нищета есть только в жизни человеков… И там нет красоты!..
И тут слёзы состраданья явились блеснули в глазах древнего живого осла Хунука, даже осел зарыдал от горя человеческой жизни.
Тогда Насреддин сказал Золотому Ослу:
- А ты почему молчишь? Разве тебе не жаль этого табора нищеты? Где слёзы состраданья твои?… Ты можешь сотворить даже мочу, но не слезу…
Но Золотой Осел мучительно молчал, хотя мука, сухая судорога прошла по его лику…
Но слёз не было…
Забыл он что ли насмерть, как исполнить, пролить слёзы эти?..
Или не знал их?.. Не знал.
Тогда Ходжа улыбнулся, и пожалел нищий табор тусклый, предсмертный с нищими детьми рыдалистыми его, и повелел Золотому Ослу навек идти вместе с табором:
- Золотой Осел, брат мой! ты пойдешь с цыганами и будешь служить им на вечных дорогах их… И постигнешь великую науку состраданья ко всему живому и мертвому…
И тогда вернешься ко мне…
И Ходжа снял с Осла седло, унизанное алмазами и изумрудами, и сказал:
- А седло это не для осла, а для лошади, и я оставляю его для своего дряхлого осла - пусть и он полюбуется сонными глазами на драгоценные камни несметные, щедрые, вечные…
И Ходжа приказал Золотому Ослу, и тот пошёл с табором, несметно, неоглядно обрадовавшимся Золотому Самоходному Кумиру…
Цыгане сказали:
- Теперь мы будем показывать людям Золотого Самоходного Осла - и деньги рекой потекут в наши дырявые карманы… Ай деде! И пока забудем о возвращеньи на планеты…
Тогда великий одинокий мудрец опять одиноко остался на сумеречном всепесчаном Великом Шелковом Пути.
Да!.. Одиночество даже одного человека больше, необъятней любой самой великой пустыни!.. да!..
Тогда он вздрогнул и вспомнил слова Рокфеллера: "Мы уже почти сотворили Вечного Золотого Ходжу Насреддина, и он уже исполняет все команды и прихоти живого мудреца, и знает все его притчи, но пока никак не можем мы добиться от него жгучей алмазной Слезы Состраданья ко всему живому и мертвому. А что без этой Слезы Мудрец? А ведь состраданье и любовь ко всем людям на земле - и есть бессмертие! И есть вечность!.. Но мы добьёмся от него и этого…
И он будет рыдать от человеческих несчастий, и гибели деревьев, и камней, и вод, и зверей…"
Тогда Ходжа Насреддин, всечеловеческий мудрец решил не дожидаться, пока Рокфеллер сотворит Золотого Ходжу Насреддина с неизбывной, сладкой, животрепещущей Слезой Состраданья.
Тогда Ходжа Насреддин решил уйти из своего самовлюблённого одиночества, а одиночество - это только слепая любовь к себе.
И он покинул Великий засыпанный песками забвенья Шелковый Путь, ибо пески забвенья перекинулись и на него.
И покрыл древлего пыльного осла своего Хунука драгоценным седлом из изумрудов и алмазов, которые напоминали ему его любимое ночное небо в Плеядах… да!… да… да… А иначе за что любить драгоценные камни?..
И пошел на Русь нынешнюю.
И сказал:
- Хунук! Осёл, брат мой! Пока бесы ученые не сотворили Вечного Золотого Насреддина - моего близнеца-двойника - пойдем со Слезой Состраданья еще не высохшей нашей - к самому несчастному! самому безмолвному! самому покорному! к самому святому! самому доброму на земле русскому народу…
Пойдём на Русь нынешнюю, где горят безвинные леса, и болота, и деревни, и горят пианые беззащитные человеки, и горят скороногие кузнечики в траве, и горят травы! и горькие дымы Апокалипсиса уморяют удушают блудницу вавилонскую слепую обреченную Москву…
Пойдём на безвинную Русь, которая покорно заживо горит, горит - вместо сатанинской Власти в Кремле…
И они пошли на Русь.
Брат, ты не видел их?..
В суете, маете не забыл ли ты их?..
ХОРОВОЕ ПЕНИЕ - РУССКОЕ ТВОРЕНИЕ
Публика очень ревностно следит за перипетиями личных судеб эстрадных звёзд и совершенно не интересуется тем, что творится в мире Большой музыки. А там происходит много всего интересного и знакового - такого, что может прояснить глубинные процессы, происходящие в культуре и обществе.
СССР был почти единственной страной в мире, где композитор был защищен всей экономической и политической мощью государства. Но ХХ век закончился.
Что же сегодня творится за фасадом сияющего, отремонтированного Дома композиторов в Брюсовом переулке? Мы задали четыре вопроса композиторам академического направления, входящим в творческое содружество "МОСТ":
- Преодолен ли кризис 90-х годов в деятельности Союзов композиторов России и Москвы?
- Больше ли стало публики на концертах и вообще композиторов-академистов по сравнению с концом 80-х и 90-ми годами?
- Почему композиторы, входящие в "МОСТ", выступают в основном в хоровых жанрах?
- Можно ли сегодня зарабатывать на жизнь сочинением академической музыки?
ВЛАДИМИР ДОВГАНЬ:
- Союз композиторов сейчас более прочно держится, нежели в 90-е годы. Но кризис в музыке в целом продолжается. Есть даже точки зрения крайние. Например, Владимир Мартынов, выступая в прессе, говорит, что музыка как искусство умерла, а композиторское творчество уже похоронено. Я эту точку зрения не разделяю, но тем не менее само появление таковой говорит о том, что кризис есть. Я считаю, что, при безусловном наличии кризиса, музыкальное искусство не умерло, оно живо. Причём не только его исполнительская часть, которая больше представлена в СМИ, но и композиторская.
