Виталий Африка - Записки Террориста: Киев 2016

Придя домой, разрубаю тушку несчастной птички надвое, затем, срезав жир и лишнюю шкуру, ставлю вариться. После чего, под чутким руководством любимой, нарезаю овощи. В промежутках между нарезкой, забрасыванием в кастрюлю и помешиванием, за разговорами о том о сём приговариваем бутылочку красного вина с сырной нарезкой. Последние десять минут, пока помидоры варятся, успеваю Лене массаж ступней сделать. От всех этих приятных хлопот в домашней обстановке настроение снова поднимается. И не только настроение.

Щи, и правда, оказываются на удивление вкусными. И чё я их раньше не ел? Со сметаной и укропом так и вовсе объедение. Надо запомнить, как их делать.

Пока я убираю со стола и мою посуду, Лена откупоривает вторую бутылку. Мягко пытаюсь переместить нас в комнату — не хочет. Ну, ладно. Зато хочет покурить на балконе. Так она вообще почти не курит, но иногда — бывает. Ритуал курения у нас уже давно отработан. Идём на балкон с двумя бокалами вина, я сажусь на табурет, она ко мне на колени, обнимаю, закуривает. Вообще я табачный дым очень не люблю, но, в данном случае, удовольствие от того, что мы вместе, перевешивает. Пьём вино, болтаем, иногда целуемся. Только вот не надо, пожалуйста, этого: «Как с курящей девушкой можно целоваться??». Замечательно можно целоваться, если вы эту девушку любите.

Докурив, выходим с балкона. Бокалы остались там. Нежно обнимаю Лену и мягко тяну её к кровати. Она немножко сопротивляется, но именно, что немножко. Возбуждение захлёстывает. Расстёгиваю ремень на её джинсах, не обращая внимания на впивающиеся в меня ногти…стаскиваю джинсы, заодно целуя ступни… потом трусики… целуемся, как сумасшедшие, пока я раздеваюсь сам… чувствую её влагу… вхожу… как же хорошо…

День десятый, воскресенье

Просыпаюсь на удивление бодрым, хоть и легли ночью в районе четырёх. Который час, кстати? Осторожно, чтобы не разбудить спящую рядом любимую женщину, поворачиваюсь и бросаю взгляд на часы. Ага, половина одиннадцатого. Блин, как хочется весь день с Леной провести… Но нельзя, мне сегодня ещё теракт совершать. Впрочем, пока время ещё есть… Поворачиваюсь обратно. Лена спит на боку, немножко выпятив попу ко мне. Нежно целую в шею. «Ммм…». Хм, это «продолжай» или «отстань»? Придвигаюсь вплотную, беру её за бёдра и прижимаю к себе. Нажимаю… Нет, сухая совсем, если сейчас войти, ей будет больно и неприятно. Ладно, это дело поправимое… иногда. Переворачиваюсь, и начинаю «поправлять». Молчит, но попу чуть двигает ко мне, и слегка раздвигает бёдра. Ага, значит, в настроении! Тааак… теперь тут… Всё, вроде, достаточно уже. Но на мою попытку убрать голову любимая реагирует недовольным «Умм!», так что спешно придвигаюсь обратно. Главное, ничего не испортить, она очень требовательна в этом плане, чуть не так нажал языком, и всё… Но сегодня всё хорошо, чувствую, как в её теле нарастает напряжение, вот начинается дрожь, руки сильнее прижимают мою голову, ласкаю сильнее… стон, резкие конвульсии, её вкус на губах… Подождав минуту, нежно, расслабленно целую... Затем ложусь, как мы и спали, обнимаю и прижимаю к себе.

― Доброе утро!

― Да уж. (смеётся) Все бы утра так начинались.

― Я за!

― Не сомневаюсь. (изгибает шею и целует меня в губы)

― Хочу тебя…

― Мммм…

Снова прижимаю её бедра к себе. На этот раз вхожу легко, Лена стонет: «Тише, сейчас чувствительно очень…».

Расслаблено лежим, обнимая друг друга и иногда целуясь.

― Я кушать хочу!

― Угу… сейчас приготовлю что-нибудь...

― Что?

― Мм… яичницу хочешь?

― Нет.

― Бутерброды с сыром и колбасой?

― Это вообще не еда!

― Овсяную кашу?

― Ммм… ну, давай. Молоко-то есть у тебя?

― Не, нету. Сейчас в магазин сбегаю. Я быстро.

― Хорошо…

Быстренько ополаскиваю физиономию и, натянув спортивные штаны и футболку, бегу в магазин. Благо, до него сто метров. Вы, наверное, сейчас решили, что я подкаблучник и вообще размазня. А вот нифига. Мне просто приятно заботиться о любимой женщине. Нравится мне, когда она довольная, сытая и весёлая. Тогда и у самого настроение где-то на уровне девятого этажа. Мдяяя… Наверное, всё-таки я немного подкаблучник. Ну, ладно. Бывают недостатки и покруче.

Придя домой с молоком, обнаруживаю Лену мирно спящей, с головой накрывшись одеялом. Мерзлячка. Хотя она и жару не любит, ещё больше, чем холод. Ну, пусть спит, я пока завтрак приготовлю. Хотя, что его тут готовить. Налил в маленькую кастрюлю воды с палец, через три минуты она уже кипит. Засыпаю хлопья, теперь минуту помешать, чтоб всю воду в себя вобрали, и можно молоком заливать (если сразу молоко лить, без воды, может пригореть). Ещё пять минут — и voilà. Единственное, надо с количеством молока быть внимательным. Если каша выйдет слишком жидкой или густой — придётся готовить второй раз, Лена есть не будет. Но, вроде как, на этот раз всё в норме. Можно будить.

Позавтракав, решаем пойти пошастать в центре. Лена вечером идёт на день рождения к подруге, так что всё удачно складывается. По крайней мере, говорит, что на день рождения к подруге, а уж как оно там на самом деле, один Ктулху знает. Меня с собой не зовёт. Ладно, по крайней мере, не придётся ей врать, придумывая, почему не смогу пойти. Врать я не люблю, близким людям, во всяком случае. Что-то мне подсказывает, правда, что её такие соображения не особо волнуют. Эхе-хех… Ладно, моя вина. Это же я ей не могу быть интересен в достаточной степени.

Процесс подготовки к вылазке несколько затянулся. По моей вине, разумеется. Пока любимая женщина принимала душ, я коварно пробрался в ванную и, преодолев слабое сопротивление, овладел ей прямо там. За что был обозван похотливым животным. Впрочем, сказано было довольным тоном и с улыбкой, так что можно расценивать как комплимент.  После душа я приготовил кофе, кое и было с удовольствием выпито, а затем чуть было не сорвал всю «выгулочную» программу, попытавшись овладеть Леной уже перед зеркалом. Я не виноват, вы не знаете, как сексуально она выглядит, когда одевается. Впрочем, попытка была пресечена давно мной уяснённым, исключающим любые «а может, всё-таки», тоном. Ну, не рассердилась, и то хорошо.

До «Вокзальной» идти лень, так что садимся на троллейбус и едем до Олимпийского. Держась за руки, неспешно идём к Крещатику. Хорошо. Прекрасный день, солнечный и тёплый. Мдя, даже чересчур тёплый, пожалуй. Есть у меня глобальный недостаток — в тёплую погоду ладони сильно потеют. Когда с оружием ходил, приходилось беспалые перчатки всё время носить, чтоб не скользило. Но тут бы меня девушка не поняла. Так что минут через десять Лена слегка раздражённо вырывает руку. Всё равно хорошо. По дороге до Майдана успеваем выпить по чашке кофе и съесть по паре мороженных.

― Лен…

― Да?

(молчу)

― Ну, что?

― Я тебя очень люблю…

Улыбается. Мдя… Я, вообще, хотел спросить, поедет ли она со мной, если мне придётся уехать, но не решился. Ответ, увы, я и так знаю на 99 %, а попусту зачем день портить? Да и дело пока не сделано, так что не будем говорить «гоп». А то вот согласится она сейчас со мной в Рио-де-Жанейро уехать, а потом раз — и получу я с дела пятёрку килобаксов. И чё? Неудобно выйдет перед партизанами...

― Слушай, я проголодалась уже! Пойдём в «Пузату хату»...

― Пойдём!

Кстати, в Рио она точно не поедет. Жару не любит. Надо будет над этим поразмыслить.

Берём себе по борщу, Лена еще две порции овощного салата, а я вареники картофельно-грибные, со сметаной, и оливье. Заодно обсудили историческую проблему «Была ли экзогамия общепринятой во времена родо-племенного строя или нет?». По её мнению, да, причём именно на уровне племён. То есть, мужчины из племени Каменных воронов приходили оплодотворять женщин племени Черноухих, и наоборот. По-моему, это весьма нетипичная картина, хоть и она кое-где встречалась, и всё заканчивалось обычно на уровне рода, внутри племени. А у маньчжуров, вон, и вовсе внутриродовые браки были приняты. Мнение своё высказал, на что мне в очередной раз было заявлено, что я «такой замечательно глупенький». Мдя. Ну, ладно. Не, я мог бы поспорить дальше, конечно, но любимую женщину я знаю, она начнёт злиться, а зачем оно мне? Лучше улыбнусь и соглашусь с «глупеньким». Хотя вообще, конечно, её нетерпимость ко всем взглядам, не совпадающим с собственными, меня иногда порядком напрягает. Впрочем, для леволиберальных феминисток это типично. А Лена, в свою очередь, настолько типичная сторонница таких воззрений, что хоть в палату мер и весов сдавай.

После обеда неспешно прогулялись до Европейской, затем до Конституции, а оттуда, взяв ещё по мороженому, до «Кловской». Спустившись в переход, замедляю шаг перед турникетами. Лена недоумённо оглядывается.

― А ты чего?

― Да пойду домой пешочком, наверное. Погода хорошая, чё в четырёх стенах сидеть?

― А, ну, смотри. Ладно, давай, пока!