молча развернулся и зашагал к дальнему выходу из зала. То, что донеслось от него по телепатической связи не было словами или мыслью в обычном понимании этого слова. Я не знаю, как это можно точно перевести.
— Следуй за мной.
Вместе с тьером Равеном мы прошли обширную высокую залу, украшенную резным камнем и выцветшими гобеленами. Под ногами лежали гладкие, очень ровно и точно состыкованные каменные плиты на которых, как ни странно, почти не было пыли. Из пола к скрытому тьмой неведомому потолку вырастали резные колонны из зеленоватого камня, похожего на малахит. Впрочем, вполне возможно, что это и был малахит. Может, если бы освещение было получше, я сказал бы определеннее. Поверху шли обрамленные каменной же балюстрадой балконы, украшенные статуями, из которых я узнал только горгулий. Еще с балконов свисали пыльные флаги и те же гобелены. Под ними лежали глубокие тени. Лестниц, ведущих вверх, видно не было.
— Это парадный зал для торжественных приемов. Бывало, в нем принимали и королей. Много лет прошло с тех пор.
Шепот некроманта в голове не сожалел и не отдавал бахвальством. Впрочем, нотка легкой печали в нем все же наличествовала. Маг провел пальцами руки по колонне, повторяя высеченные на ней узоры.
— Это место для официальных церемоний. — Наступила пауза. — Их, церемоний, у нас, мертвых, осталось немного. Но те, что есть, будут соблюдаться до тех пор, пока теплится разум хоть у одного из слуг Госпожи. — И новым, почти интимным, шепотом добавил. — Мы, мёртвые, крайне консервативны в вопросе традиций. В этом наша сила, и наша слабость перед живыми.
Маг выдержал торжественную паузу.
— Ты прошел испытания. Знай, ложь и притворство, замалчивание и приписывание себе чужих заслуг — прерогатива живых. Мы, не-мертвые, лишены подобных пороков и амбиций. Ибо всё — суета и прах пред ликом Госпожи.
— Каждый достойный поступок должен быть вознагражден. Каждый недостойный — наказан. Это закон Госпожи.
— Здесь и сейчас, — слова некроманта звучали торжественно и мерно, как будто были им тысячекратно отрепетированы. И я подумал, что либо так и было, либо это опять какой-нибудь ритуал.
— Отныне и до скончания времен.
— Я, тьер Равен ах-Иберн, маг и рыцарь Империи, Посвященный Смерти,
— Объявляю во всеуслышание о присвоении Воину Смерти именем Дреммор за заслуги в бою внеочередного ранга Боевой Некромант.
— В соответствии с Табелем о Рангах Королевства К, хор ему присваивается нижнее возможное звание — Младший Командир.
— Согласно закону Империи о магах и магах-учениках
— Объявляю о даровании Боевому некроманту именем Дреммор
— Выслуженного дворянства.
— И объявляю его своим личным учеником.
— Согласно древней традиции присвоения дворянства
— Я, тьер Равен ах-Иберн, дарую тьеру Дреммору одеяние, более приличествующее его статусу, чем нынешнее.
Мрак под балконами колыхнулся. Оттуда, из темноты, почти бесшумно выскользнула тень со свертком в руках. А я только теперь заметил, что оказывается в зале полно народу. Ну, нежити. Лишь теперь взгляд выхватывал из темноты расплывчатые, чуть дрогнувшие и сразу замершие в абсолютной неподвижности силуэты. Балконы тоже, наверное, не пустые. Мертвец склонился, опуская ношу у моих ног. Выпрямился и шагнул спиной назад, растворяясь в темноте зала.
— Тьер Дреммор, преклоните колено. — И лёгкое давление подсказало мне встать на одно колено. И тихий шепот в голове, — Возьми свой жезл в вытянутые руки.
Некромант слегка наклонился и коснулся моего оружия рукой. Выпрямился.
— Тьер Дреммор, владейте им и несите его с гордостью и честью в своем посмертии.
— Сегодня Вы склонили его.
— Так не склоняйте же более ни перед кем.
И мягкий обволакивающий шепот в голове. — «Отныне ты имеешь право входить с этим, и только этим, оружием в любые покои. Никто в мире не имеет права требовать от тебя его сдачи».
— Как уже было здесь сказано,
— Я, тьер Равен ах-Иберн, как маг Империи
— Беру тьера Дреммора в свои личные ученики,
— О чем свидетельствую перед богами и народом.
— Клянусь обучать его тому, что знаю сам,
— И заботиться о нем и его нуждах до конца его обучения.
И опять шепот другой, мягкой, тональности: «Повторяй за мной. Можешь вслух. КЛЯНУСЬ»…
— Клянусь…
— Итак, ученик… — некромант расхаживал передо мной взад-вперед, изредка бросая в мою сторону одобрительные взоры. Церемониальная часть уже давно закончилась и наступили суровые учебные будни. У моего нового учителя слова расходились с делом на длину, не превышающую длины его посоха. И сегодня я уже успел испытать на себе его увесистую тяжесть. Теперь я молчалив, собран и ОЧ-ЧЕНЬ почтителен. Что до одобрительных взоров, — то я не обольщался на свой счет. Одобрение некроса вызывал не я, а моя новая одежда. Хорошая ткань, крепкая на вид и приятная на ощупь кожа. Без особых магических свойств, но ведь и те, что все-таки есть, — хлеб. Не знаю как это всё сохранялось на протяжении столетий. Черный плащ с капюшоном из какой-то плотной ткани, камзол с вышивкой (если это камзол, я не силен в старинной одежде), кожаные сапоги. Кожаная подметка на последних из необычно толстой и жесткой кожи, подбита бронзовыми, похоже, гвоздями. Орнамент и отсутствие каких бы то ни было рисунков на лежалой, пахнущей чем-то острым ткани. Жалко такую пачкать. Ну хоть вообще снимай, ей Богу…
— …Запомни этот миг. Это день начала твоего ученичества. — Соответствующая запись в моих характеристиках обновилась еще в парадном зале. Теперь в графе «Место обучения» значилось: «Дорт-на-Истоке, учитель — тьер Равен ах-Иберн». — И его мы посвятим развитию твоих магических способностей.
После прогонки меня через стандартные, как выразился мой учитель-мучитель, тесты, его бодрое и добродушное настроение сменилось на недовольное и озабоченное.
— Похоже со словами об обучении тебя магии я несколько поторопился. Хотя кто же мог знать?..
— А что случилось? — Я решился проявить осторожную любознательность. В конце-концов дело было важным, а речь шла обо мне.
Ах-Иберн бросил разглядывать меня через какую-то стекляшку и нахмурился.
— Невозможное. Твоя энергетика безнадежно искажена. Я не смогу тебя полноценно обучать.
— В смысле? Что ты… —
