Классическая музыка для чайников - Дэвид Пок

Вспомнили, когда троглодит смотрит на гигантский черный прямоугольник, движущийся из космоса? Вы слышите три долгие звука трубы, за которыми следуют гром всего оркестра и дробь литавров. Это — Так говорил Заратустра Штрауса.

 В соответствии с философией Штрауса, все его звуковые поэмы о чем-то повествуют. В Дон Жуане вы слышите рассказ о том, как величайший любовник мира покоряет одну женщину за другой. В Смерти и просветлении вам чудятся запинающиеся звуки биения слабого сердца старика на смертном одре. В Дон Кихоте вы можете услышать, как обезумевший Кихот атакует “армию” блеющих овец, неистово сражается с ветряными мельницами или медленно сползает со своей лошади. Рихард Штраус однажды похвастался одному из друзей за обедом: “Я могу все переложить на язык звуков. В своей музыке я могу описать звуками то, как вы возьмете в руки ложку и вилку с одной стороны тарелки и переместите их на другую”. (Мы готовы побиться об заклад, что такая звуковая поэма никогда не завоевала бы платиновый диск.)

Музыка Рихарда Штрауса взяла на вооружение некоторые вагнеровские приемы. Например, композитор ассоциирует определенную мелодию (лейтмотив) с определенным персонажем оперы. Он часто применяет ложные каденции, т.е. такое построение гармонии, что кажется, будто аккорд сейчас разрешится — но не тут-то было.

Штраус был также выдающимся дирижером; это объясняет, почему он, в отличие от большинства композиторов, получил признание и известность еще при жизни. Хотя он и был музыкальным гением, только по его дирижированию вы никогда не узнали бы об этом: он дирижировал сидя, хладнокровно, без эмоций; его палочка двигалась в воздухе невыразительно. Однажды он сказал, что левая рука дирижера может никогда и не покидать карман его жилета. (Поколения будущих дирижеров, не имея понятия, что такое жилет, тщетно пытаются найти место, куда еще можно было бы сунуть свою левую руку.)

Хронологически вторая половина жизни Штрауса принадлежит ХХ веку, но по музыкальному стилю — эре Романтизма. Хотя он продолжал эксперименты с новыми музыкальными идеями, он так и не отказался от тональности в своей музыке (основывая ее в большинстве случаев на традиционных гармониях); его сочинения к концу жизни приобрели более традиционный характер звучания. Еще молодым человеком он написал поэму Смерть и просветление; 60-ю годами позже, перед самой кончиной, мастер программной музыки сказал: “Смерть совсем такая, какой я написал ее”.

Штраус в записях

 Из всех восьми симфонических поэм Рихарда Штрауса первыми послушайте эти.

А чтобы отведать простой, более консервативной музыки Штрауса, послушайте такие пьесы.

Наконец, мы хотели бы порекомендовать одно из наших самых любимых произведений, Четыре прощальных песни для сопрано и оркестра, принадлежащее к разряду Самой Восхитительной Музыки.

Густав Малер, мученик

Контрастируя со спокойным, эмоционально уравновешенным Штраусом, вторым наиболее верным последователем Вагнера был гений, терпевший муки различных болезней: Густав Малер (1860–1911).

Родившись в Богемии (нынешняя часть Чешской республики), Малер, сын еврея-винодела, начал свою жизнь со страданий. “Кем же ты хочешь стать, когда вырастешь, малыш?” — ласково по-чешски спросил у него прохожий. “Мучеником”, — отвечал Густав.

 Его мечта сбылась — вся его жизнь отмечена трагедиями. Дочь Малера умерла от скарлатины (вину за это суеверный отец принял на себя; он даже написал цикл песен, названный им Песни об умерших детях). У самого Малера было очень слабое сердце, из-за чего его мучили мысли о смерти. С самого начала жизни Малер чувствовал себя отчужденным: “Я трижды бездомен: как богемец в Австрии, как австриец среди немцев и как еврей на всем белом свете”.

Детство его было полно волнений. Отец, жестокий человек, постоянно оскорблял членов семьи, особенно жену, мать Густава. После одного из мучительных эпизодов жестокого с ним обращения юный Малер бежал из дома, не имея возможности далее терпеть такое. Попав на улицу, он услышал шарманку, играющую популярную среди венцев народную застольную песню. Позже, на сеансе психотерапии у Зигмунда Фрейда, Малер вспомнил этот эпизод, заставивший его ассоциировать счастливую непритязательную музыку с большой личной трагедией.

 На самом деле большая часть музыки Малера заполнена подобными контрастами: громкость звучания быстро меняется, музыка переходит от высоких тонов к низким; инструменты вопиют на пределе своих возможностей; за неземной красотой следует яростная мука, за безутешной скорбью — триумф. (Некоторые из его симфоний завершаются такими пламенными фанфарами, от которых у слушателя пробегает мороз по коже. Таковы Симфония № 2 (Воскрешение Христа) и Симфония № 8 (Симфония Тысячи), премьера которой исполнялась 1379 музыкантами — оркестром, солистами и огромным хором. В буклете с программой концерта, вероятно, не хватило места, чтобы привести полное название — Симфония Одной Тысячи Трехсот Семидесяти Девяти.)

К тому времени Малер стал чрезвычайно занятым и приглашаемым оперным дирижером; он одновременно руководил венским оперным театром и нью-йоркской Metropolitan Opera. Он не просто дирижировал музыкой, он вливался в нее, дышал ею, он становился самой музыкой.

Служение музыке в соответствии с высочайшими критериями привело его к истощению и упадку сил, но он был награжден всеобщим восхищением и достиг успеха как дирижер. Однако поначалу его композиции воспринимались неадекватно, международное признание пришло позже, благодаря стараниям некоторых дирижеров, в частности Леонарда Бернстайна — одного из выдающихся исполнителей произведений Малера.

Музыка Малера следует вагнеровским приемам, когда по мере приближения произведения к финалу ключевая тональность выдерживается все сильнее и сильнее. Почти каждая музыкальная пьеса до Вагнера очень четко следовала определенной тональности; в произведениях Малера существуют такие продолжительные отклонения от основной тональности, что иногда кажется, будто ее нет вовсе.

Испытание Малером

 Малер написал девять симфоний и ряд циклов печальных немецких песен. Наши рекомендации дадут вам хорошее введение в мир музыки Малера. Начните с первых произведений, указанных в списке, они наиболее легки для восприятия.