после этого бежала в душ, рыдала, обещала настучать в милицию, но «ты сам понимаешь,
что до утра я вынуждена остаться у тебя». Закончив рыдания каждая просила «что-нибудь
выпить, лучше покрепче» и напивалась с поспешностью и выражением лица, гласившими:
«влей в себя на халяву как можно больше, пока не отняли». Одна исчезла после первой же
ночи. С двумя другими он провел три и четыре недели. Они приходили к нему в
выходные, с готовностью и поспешностью напивались и отдавались, потом одевались и
уходили. Сергею хотелось приводить их к себе еще и в будни, трахать и отпускать домой,
как в выходные, но чёртова работа не позволяла. Причины разрыва с обеими были
одинаковы. Они наглели и начинали, без спроса, приводить подруг и друзей, наобещав им
бесплатной выпивки и «вписки». Сергей «друзей» не пускал, девочки обижались и вскоре
его бросали.
С четвертой школьницей он провел несколько месяцев, с апреля по сентябрь, и это
были, пожалуй, самые счастливые месяцы в жизни. Омрачало их только то, что за лето
она трижды уезжала «на дачу к бабушке», отказываясь взять его с собой, и он оставался
без секса на неделю и даже на две. В сентябре у нее начались занятия в университете, и
она стала приезжать к нему заметно реже. Не прошло двух недель, как она снюхалась с
неким скейтером, купила доску, сменила стиль одежды, раза два вяло звала Сергея в свою
новую компанию, стала пропускать вызовы, не отвечала на смс и наконец призналась, что
«по-настоящему влюбилась» в этого скейтера. В завершение монолога она сказала:
«Только, Сереж, правда, не обижайся. И не пропадай, ты тоже очень классный. Я хочу,
чтобы мы остались друзьями». Разговор проходил по телефону. Похоже, она не нашла
нужным тратить время на встречу. По крайней мере, она позвонила не сама, а послала
смс: «Позвони мне как можно быстрее, это очень важно». На ее признание Сергей
ответил: «Но ведь твой скейтер сопляк, и живет он вместе с родителями». Она возразила:
«У него очень милые родители, они меня любят, к тому же, мне от них до университета
близко ездить». Сергей сказал глухо: «Надеюсь, ты одумаешься», и прекратил разговор,
не прощаясь.
В очередную субботу он снова пошел на дискотеку. Однако он сделал ошибку,
угостил текилой и пригласил на танец совсем неправильную «школьницу», в результате
местные «братки» его избили, и он пролежал в больнице две недели.
49
К тому времени он уже завязал с салоном связи, и работал только в провайдере
«Солнцево-Нет», поскольку там появились возможности роста, связанные с полной
занятостью. Рост за несколько месяцев оказался существенным, но затронул, наряду с
зарплатой, и круг обязанностей. Последнее время Сергей тратил на одну работу больше
времени, чем до того тратил на две. Он с грустью вспоминал времена, когда мог
выспаться целых два дня в неделю.
Попав в больницу, Сергей потерял возможность продвинуться выше. Вместо него
начальником вечерних монтажных бригад сделали парнишку восемнадцати лет,
устроившегося в компанию, когда ему было только пятнадцать. Это кадровое решение
очень больно задело самолюбие Сергея. Он вспомнил с сожалением и стыдом, что в свои
пятнадцать трясся над скудными карманными деньгами, и его самым ярким поступком
стал подкуп двенадцатилетней девочки.
Сергей проглотил обиду и некоторое время работал так же усердно. Однако после
отдыха в больнице режим нагрузки был невыносим. К тому же, наступил период совсем
без секса. Он уже боялся появляться в барах и на дискотеках, поэтому прибег к
последнему средству — местному форуму знакомств, для которого находилось немного
времени днем, когда он сидел в офисе компании и отвечал на звонки клиентов (вечером
он был начальником вечерней бригады, одной; а днем превращался в простого
телефонного клерка).
Использовать работу для знакомств было бесполезно. Это разочарование постигло
Сергея в первые недели после окончания института. В салоне связи он постоянно
находился на глазах у других рядовых продавцов, и если бы попытался клеиться к
посетителям, на него бы настучали, и он остался бы без работы. Такой случай с другим
парнем произошел у него на глазах. В провайдере работа заключалась в том, чтобы
ставить оборудование на крыши домов. Были ребята, которые ходили по квартирам и
проводили кабель конечным клиентам, но и у них шансов познакомиться во время заказа
не было. Сергей спрашивал об этом невзначай за бутылкой пива, и ему отвечали: «Ты что,
обалдел?! Да они нас за скотов держат, какое знакомиться!»
Девушки с форума охотно переписывались с ним, но не горели желанием
встречаться. Повторялась в миниатюре история с сайтами знакомств. Как он давно
заметил, цели у девушек на этих сайтах были совершенно иными, чем у парней. Они
нуждались в онлайн-потоке внимания, лести и смайликов. Вполне вероятно, думал он, у
многих из них были долгие, устоявшиеся отношения, но для уверенности им требовалось
наличие запасных аэродромов. Ему представлялось, как девушка в одной майке садится за
компьютер своего парня после секса и флиртует на форуме со всеми подряд, пока парень
моет член в раковине и потом ест на кухне разогретые в микроволновке котлеты, запивая
пивом.
Из контингента форума, встретиться соглашались только пугливые любительницы
фентези, в возрасте до шестнадцати лет. Они приходили на свидание с армией подруг и
тащили его в известную на все Солнцево кондитерскую-кафетерий, чтобы за его счет
наесться эклерами, творожными кольцами и лимонным чаем из автомата за его счет.
Кафетерий превосходил в популярности все другие кафе микрорайона. Он
располагался на цокольном этаже жилого дома, соседствуя с мебельным магазином. Две
продавщицы у прилавка выбивались из сил, чтобы справляться с очередью. Свежайший
хлеб и сладкая выпечка пользовались отличным спросом. Прилавок занимал не больше
четверти помещения, остальная часть была заставлена пластмассовыми столами и
стульями, в разнобой по цвету. Как правило, все столы были заняты школьной
молодежью. Только здесь школьники могли «посидеть» на жалкие родительские подачки,
сэкономив на школьном завтраке. Чай и кофе из автоматов, установленных рядом с
прилавком, стоили десять рублей, эклеры шесть, творожные кольца двенадцать,
«картошки» четырнадцать, а большие рулеты с маком — двадцать пять.
50
В настоящих кафе, где цены были в десять раз больше, школьники чувствовали
себя обязанными делать заказ, как, например, в сетевом кафе «Коффин-хауз», которое
стильной обстановкой нагоняло на них благоговейный страх, и навязчивые официантки,
требующие заказа каждые три минуты, принуждали их убегать, «пока ничего не
случилось». В некоторых местах, с обстановкой гораздо более убогой, охрана делала
предупреждение на входе, что посетители обязаны взять хотя бы один напиток, а если
хотят сидеть долго, то два. В таких местах подавали только пиво, фисташки и водку, и все
стоило начиная от ста рублей.
Понятно, что эти варианты были для школьников неприемлемы. Тем временем, им
требовалось общение вне стен школы и вне скучных дней рождения под надзором
родителей с непременным тортом, плотным запахом носок и толкотней вокруг
единственного компьютера, ради игры, в которую каждый может поиграть дома, сколько
ему хочется, без дергания за руки и криков «нет, не так, дай лучше я». Им нужен был
свободный дрейф, обещающий знакомства, риски и проверку смелости. Их толкало к
этому половое созревание, они тренировали в себе адекватность и способность быть
привлекательными. Когда на улице было тепло, к их услугам было множество мест:
подходил любой двор, любой парк и любая скамейка. В зимние морозы у них было только
две альтернативы: подъезды и кондитерская. Школьники, достаточно общительные, но
недостаточно дворовые по характеру, наводняли кондитерскую, так что ее кафельный пол
всегда покрывали лужи с комьями коричневого снега.
В основном, сюда приходили девочки. Для многих их сверстников-мальчиков
вызов, бросаемый половым созреванием, был слишком болезненным, и они предпочитали
заменители: тренировку однополых стайных отношений, либо уход в компьютерный мир.
Ко времени знакомства с кафетерием-кондитерской, Сергея так люто одолевала
